Сценка три сестры: Новогодняя сценка «Три сестрицы в новогодний вечер»

Новогодняя сценка «Три сестрицы в новогодний вечер»

Сценка «Три сестрицы в новогодний вечер»

Жили — были 3 сестрицы: Марфушенька -старшенькая, Настюшенька-средненькая, Аленушка — младшенькая, и зеркало (выходит скромно становится с боку). И так 3 сестрицы под окном пели поздно вечерком ,пели пели говорили как бы замуж им пойти ,как бы в новогоднюю ночь женихов им найти. И вот в центр выходит старшая сестрица — Марфушенька и говорит (музыка- есть надежда выйти замуж за принца), а средняя сестра Настюшенька с горечью завопила (музыка — одиночество сволочь), а младшая Аленушка вот что сказала (музыка — женское счастье был бы милый рядом).

И вот сестрицы решили развеяться и отправились на новогоднюю дискотеку: красовались, миловались перед зеркальцем своим нежно говорили . Первая к зеркальцу подошла старшенькая Марфушенька и спрашивает «- я ль на свете всех милее , всех румяней и белее?» А ей зеркальце в ответ

( музыка — ну что ж ты страшная такая. )

А вторая Настюшенька посмеялась к зеркалу скорей засобиралась, подошла и спрашивает: я ль на свете всех милее , всех румяней и белее?» А ей зеркальце в ответ ( муз. Как достала ты меня)

Ну а младшая Аленушка только скромно подошла к зеркалу, а оно и запело (муз. как ты красива сегодня).

Только зеркало пропело дверь тихонько заскрипело и в светлицу входит Царь- стороны той государь (муз. «Ну погоди»). И сестрицы скромно встали и поклон царю отдали. Государь был холостой, хоть уже не молодой. Оглядел царь девиц и призадумался (муз. Девушки бывает разные)

Девицы застеснялись, но совсем не растерялись. И первой решила смолвить царю -старшая сестра Марфушенька, подошла и так прям сказала ( муз. Пупсик, мой сладкий пупсик)

Неожидал царь такого напора, аж хотел убежать тут вторая Настюшенька подскочила, первую отстранила и сказала государю (муз Плэйбой -просто герой), а младшенькая Алёнушка тоже не лыком шита, вышла на середину, поправила причёску, набрала полную грудь воздуха и сказала (муз. Возьми меня) И слились они в танце(муз. «Стриптиз»)

Государь разволновался ели-ели он сдержался, тут и зеркало подоспело, ну ушко царю пропело, что Алёнка это просто (муз. Секс бом). В эйфории царь поплыл и на радостях решил всех дарами одарить никого не позабыть и вот что старшенькая Марфушенька попросила (муз. Черный бумер), а средняя так прямо и сказала (муз. лучшие друзья девушек это бриллианты ), а младшенькая Аленушка ни каких даров не попросила, а только выразила свое желание (муз. хочется, хочется тебе понравится ). Ой растерялся царь совсем угодить хотел он всем . Все девчонки хороши ,и сказал он от души

(муз. если б я был султан).

Ну знаете зеркало тут возмутилось грозно над царем склонилось сказало (муз. ты на что царская морда намекаешь?) .

Мы царь батюшка не на востоке , поэтому невесту надо выбрать одну единственную. И думал царь думал и придумал, подошел он к девицам и так прямо и сказал (муз. вот только денег у меня нету как всегда.)

Как услышали эти речи сестрицы Марфушенька возмутилась, подошла к царю и отвесила ему оплеуху и сказала (муз. пошел вон.) А Настюшка подскочила , чуть царя с ног не сбила а руками тут замахала и в глаза царю сказала (муз. пошлю его на небо за звездочкой.)

Все тут понял наш царь и уже с опаской поглядывал на Аленушку , смекнула Аленушка поглядела на царя ,но не грозно, а ласково, да и пропела нежным голосом

(муз. я тебя зацелую).

Царь решил не сомневаться и с Аленкой обвенчаться и сестричек не забыл все во дворец забрал. Все было замечательно и сыграли они свадьбу под новый год.

Артисты наши выступили , но не все сказали , поздравить вас с новым годом забыли (муз. Новый год).

Духовные плоды

 

Краткое содержание: Три сестры делятся своими рассказами: кто как трудится для Бога.

Авторство: Светлана Ермолова.

 

ВЕДУЩИЙ

 

МЫ ПОВЕДАЕМ СЕЙЧАС

О ПЛОДАХ ОДИН РАССКАЗ,

НО ПЛОДЫ ТЕ НЕ ПРОСТЫЕ,

А ДУХОВНЫЕ, СВЯТЫЕ…

СОБРАЛИСЬ ЗА ЧАШКОЙ ЧАЯ

ТРИ СЕСТРИЦЫ ВО ХРИСТЕ.

НАС ОНИ НЕ ЗАМЕЧАЮТ,

НАБЛЮДАТЬ БУДЕМ ИЗВНЕ…

 

ПЕРВАЯ СЕСТРА (РАССУДИТЕЛЬНАЯ, УСТАВШАЯ, ОПЫТНАЯ)

 

НАМ ГОСПОДЬ ДАРУЕТ ВРЕМЯ

БЛАГОДАТИ И ПОКОЯ.

НУЖНО В ВЕЧНОСТЬ ЩЕДРО СЕЯТЬ,

ЧТОБ ПОТОМ ПОЖАТЬ С ЛИХВОЮ.

НАПРИМЕР, ВОТ Я, СЕСТРИЦЫ,

ВРЕМЯ ДАРОМ НЕ ТЕРЯЮ:

ПОСЕЩАЮ ВСЕХ В БОЛЬНИЦЕ

И О БОГЕ ВОЗВЕЩАЮ…

ХОТЯ, ЧЕСТНО ВАМ ПРИЗНАТЬСЯ,

НАДОЕЛО ВСЕ ДО РУЧКИ!

ТАК УСТАЛА — РАЗДРАЖАЮСЬ

НА ДЕТЕЙ, НА МУЖА, ВНУЧКУ..

 

ВТОРАЯ СЕСТРА  (БЕСПЕЧНАЯ, ВЕТРЕННАЯ)

 

ТУТ, СЕСТРИЦА ДОРОГАЯ,

ТАКТИКА НУЖНА ДРУГАЯ.

ВОТ ПОСЛУШАЙТЕ МЕНЯ,

КАК ДЛЯ БОГА ТРУЖУСЬ Я…

УТРОМ ВСТАНУ, ПОМОЛЮСЬ,

БЫСТРО В ДОМЕ ПРИБЕРУСЬ.

ЧУВСТВУЮ, УЖЕ УСТАЛА,

ПОЛИСТАЮ ДВА ЖУРНАЛА,

ПОСЛЕ БИБЛИЮ ЧУТЬ-ЧУТЬ,

(КСТАТИ, ЛЕГЧЕ ТАК УСНУТЬ),

ПЕРЕЩЕЛКАЮ КАНАЛЫ,

ТАМ УЖ ВРЕМЯ СЕРИАЛОВ.

ЖАЛЬ, ИХ ВСЕ НЕ ПОСМОТРЕТЬ —

НА ВЕЧЕРЮ БЫ УСПЕТЬ!

ПЕРЕД СНОМ ОПЯТЬ МОЛЮСЬ,

ЗАКУШУ И СПАТЬ ЛОЖУСЬ.

ЗАВТРА ПОСЕЩУ БАБ ОЛЮ,

ВЕРЮ, МНОЮ БОГ ДОВОЛЕН!..

 

(ОБРАЩАЯСЬ К ТРЕТЬЕЙ СЕСТРЕ).

НУ А ТЫ ЧЕГО МОЛЧИШЬ,

О ПЛОДАХ НЕ ГОВОРИШЬ?

 

ТРЕТЬЯ СЕСТРА (СМИРЕННАЯ)

 

ДА МНЕ СТЫДНО ПЕРЕД БОГОМ,

ВЕДЬ ТРУЖУСЬ СОВСЕМ НЕ МНОГО:

ПОСТ БЕРУ ЗА ВСЕХ РОДНЫХ,

ЗА ЕДИНСТВО НАС, СВЯТЫХ.

ПОПОЮ НЕМНОЖКО В ХОРЕ,

ДОМ МОЛИТВЕННЫЙ ПОМОЮ,

НАКОРМЛЮ ГОЛОДНЫХ, НИЩИХ,

ПРЕДЛОЖУ БЕЗДОМНЫМ КРЫШУ. ..

 

ПЕРВАЯ СЕСТРА (ПЕРЕБИВАЯ)

 

ДА, ЗАБОТЫ У ТЕБЯ!

А ЖИВЕШЬ ЛИ ДЛЯ СЕБЯ?

 

ТРЕТЬЯ СЕСТРА (УЛЫБАЯСЬ)

 

ДА И ТАК СОВСЕМ НЕ ПЛОХО!

ДЛЯ СЕБЯ ОБЩАЮСЬ С БОГОМ:

ВОЗНОШУ ЕМУ МОЛЕНЬЕ

И ЗА ВСЕ БЛАГОДАРЕНЬЕ!

И ПРОШУ, ЧТОБ МУДРОСТЬ ДАЛ

МНЕ ТРУДИТЬСЯ БЕЗ ПОХВАЛ,

В КРОТОСТИ, ЛЮБВИ, ТЕРПЕНЬЕ

ПЛОД НЕСТИ ТВОРЦУ ВСЕЛЕННОЙ!..

 

ВЕДУЩИЙ

 

ВОТ И ВСЕ! ТАКОЙ РАССКАЗ.

ВЫ ПОДУМАЙТЕ СЕЙЧАС,

КАК НАМ С ВАМИ НУЖНО ЖИТЬ,

ЧТОБЫ БОГУ УГОДИТЬ?!

 

< Предыдущая		Следующая >

Библия всей семьёйТри сестры (сценка)

Новое творение для семейного вечера — это сценка о трех сестрах. Она вся написана в стихах. Не секрет, что сестры любят обсуждать и осуждать других, не разобравшись в ситуации. Именной этой теме и посвящена эта сценка. Старейшина им дал хорошие советы. А вот какие уроки они извлекли…

Действующие лица:
Ведущий(-ая)
1-я сестра
2-я сестра
3-я сестра
Старейшина

1-е действие
Три сестры сидят за столом, пьют чай,
Ведущий чуть в стороне и впереди

Ведущий: Три сестрички под окном
Собрались раз вечерком,
Чтоб чайку с тортом попить
И собранье обсудить.
Ах, духовный разговор
Интереснее всего!
И сейчас, для назиданья,
Мы послушаем его.

1-я сестра: Ну, сестрички, как собранье?
Получили назиданье?

2-я сестра: Мыслей много интересных,
Но они давно известны.

3-я сестра: Помню я, но как-то смутно
Примечательные пункты.

1-я сестра: Брат, который их читал,
Не пойму, он что — икал?

Раза три слова попутал
И перетянул минуту!

2-я сестра: А сестра с двумя детьми,
Что к началу лишь пришли?
Впереди меня сидели —
Все собрание шумели.
Видимо, розги жалеет,
Воспитать их не умеет!

3-я сестра: А вот эти, а вот эти,
Молодые брат с сестрой
После каждого собранья
Он её ведёт домой
То у них преподнесенье,
То вдвоём они в служеньи,
Вместе там, и вместе здесь…
Между ними что-то есть!

1-я сестра: Что в собрании творится!

2-я сестра: Так недолго отступиться!

3-я сестра: Сёстры, сёстры, что же делать?

1-я сестра: Нужно срочно принять меры!

2-я сестра: Мы к старейшине пойдём

3-я сестра: И ему всё донесём!

2е действие

Во время слов ведущего сестры встают из-за стола, подходят к старейшине и жестами объясняют ему проблему, все трое сразу.

Ведущий: Вот они собрались в путь
И к старейшине идут
О проблемах говорить
И о том, как их решить
Выслушал сестричек брат
И сказал, кто виноват
Знать хотите вы ответ?
Слушайте его совет.

Старейшина: Понимаю беспокойство,
Но советую, чтоб вы
Посмотрели на проблему
С оборотной стороны.

обращаясь к первой сестре:

Брат ведь раньше был заикой
И не мог связать двух слов
А теперь он не боится
Выступить всегда готов

обращаясь к второй сестре:

Нужно вспомнить, что сестра
Двух детей растит одна
Всю неделю на работе
Но в собрание приходит

обращаясь к третьей сестре:

Брат с сестрою служат часто?

Так ведь это же прекрасно.
Они оба пионеры
И в собрании примерны.
Если вдруг они полюбят,
Может быть семья там будет.
Но ведь может и не быть,
Что ж заранее судить?

обращаясь к трем сестрам сразу

Если б вы с таким же рвеньем
Проводили изученье
Чаще в школе выступали
На собраньи отвечали
И в служение ходили
С тем, кого вы осудили —
Через добрые дела
Ваша радость бы росла!

3-е действие
Три сестры сидят за столом, пьют чай, Ведущий чуть в стороне и впереди

Ведущий: Три сестрички вечерком
Снова пили чай с тортом,
Снова тема о собраньи,
Снова — слушаем с вниманьем.

1-я сестра: Да, неловко получилось…

2-я сестра: Брат попал не в бровь, а в глаз…

3-я сестра: Обсудили всё собранье,
А проблемы-то у нас!

1-я сестра: Брат старается, а я
Огорчить его могла!
Впрочем, знаю как мне быть —
Брата нужно похвалить!

2-я сестра: Тяжело сестре одной —
Ей нужна моя любовь.
Вот, что , сёстры, я скажу
Я их в гости приглашу!

3-я сестра: Как могла я допустить
Пионеров осудить?
Ведь в служении они
Все свои проводят дни!
Я им вот как помогу_
Я в служение пойду.
Завтра с ней, а после с ним.
Помогу служить двоим.

во время слов ведущего три сестры встают и подходят к ведущему

Ведущий: Сёстры извлекли урок,
И урок пошёл им впрок,
Чтобы он помог и вам,
Сёстрам я вопрос задам.
Ну-ка, дайте нам ответ,
Применили вы совет?
Как у вас всё получилось?
И чему вы научились?

1-я сестра: Научились мы дружить.

2-я сестра: Всех в собрании любить.

3-я сестра: Проповедовать умело

Три сестры вместе, хором: И не лезть в чужое дело!

Здесь вы можете скачать документ для себя в формате Word.

Вам будет интересно:

как интерпретируют пьесу современные режиссеры. Статьи, обзоры, подборки на сайте Сила Культуры

22.04.2017

Ирина Горбенко

16 мин.

Авторские версии Тимофея Кулябина, Юрия Бутусова, Андрия Жолдака и Владимира Панкова

Спектакль «Три сестры», режиссер: Тимофей Кулябин, «Красный факел» (Новосибирск). Источник фото: сайт театра

«В Москву! В Москву!» — цитата, известная практически каждому русскому человеку, даже тому, кто не читал «Трех сестер» А.П. Чехова. Пьеса, написанная в 1900 году, пережила множество сценических постановок, в том числе и за рубежом, из-за чего принято считать, что зрители, и даже сами пьесы Чехова устали от разных интерпретаций. Тем не менее, «Три сестры» продолжают привлекать внимание режиссеров, однако современного зрителя, привыкшего к безумному темпу жизни, сложно удивить драмой без «ярко выраженной драматической коллизии» (как писали современники Чехова). Чтобы заново открыть зрителям пьесу, режиссеры экспериментируют и переводят драму на язык современности. В этом году на «Золотой маске» в номинации «Спектакль малой формы» сразу две постановки пьесы Чехова — «Три сестры» Тимофея Кулябина и «По ту сторону занавеса» Андрия Жолдака.

Что видят современные режиссеры в пьесе Чехова и с помощью каких приемов пытаются показать это зрителям. Разберемся на примере спектаклей, поставленных в России за последние несколько лет.

Большой драматический театр им. Товстоногова (Санкт-Петербурга)

Режиссер – Владимир Панков, премьера – март 2017

К премьерному спектаклю 2017 года было особое внимание: в 1960-е в БДТ свое видение «Трех сестер» представил сам Георгий Товстоногов. Владимир Панков понимал всю ответственность – нельзя сделать вид, будто пьесу ставят не так часто и просто сделать инсценировку. Для режиссёра главной темой спектакля стало время – его течение и то, какое влияние оно оказывает на людей и их судьбы.

Спектакль «Три сестры», режиссер: Владимир Панков, Большой драматический театр им. Товстоногова (Санкт-Петербурга). Источник фото: сайт театра

Для выражения времени задействованы два приема. Первый – музыка, которая, по мнению Панкова, помогает спектаклю существовать вне времени. Почти каждый персонаж в постановке получил свою музыкальную партию (авторства композиторов Артема Кима и Сергея Родюкова). По ходу действия звучат то марши, то лирические композиции. Многие реплики не произносятся, а напеваются, что превращает спектакль в настоящую музыкальную драму.

Спектакль «Три сестры», режиссер: Владимир Панков, Большой драматический театр им. Товстоногова (Санкт-Петербурга). Источник фото: сайт театра

Второй прием, который отличает «Трех сестер» БДТ от предыдущих версий – количество сестёр, которых теперь семь. Точнее, это все те же три сестры, просто мы видим их в разное время. Через изменение количества персонажей Панкову раскрывает внутренние конфликты с помощью внешних. На этом построено множество сцен, например, Маша из третьего акта дает пощечину молодой себе. В результате, режиссерский рисунок выявляет конфликт, что помогает завладеть вниманием зрителя.

         

Спектакль «Три сестры», режиссер: Владимир Панков, Большой драматический театр им. Товстоногова (Санкт-Петербурга). Источник фото: сайт театра

Спектакль «Три сестры», режиссер: Владимир Панков, Большой драматический театр им. Товстоногова (Санкт-Петербурга). Источник фото: сайт театра

Александринский театр (Санкт-Петербург)

Режиссер – Андрий Жолдак, премьера – февраль 2016

Неоднократный номинант на «Золотую маску» Андрий Жолдак в очередной раз удивил зрителей нестандартным подходом к классике, перенеся героинь «Трех сестер» в LXI-ый век. По сюжету спектакля «По ту сторону занавеса» Маша, Ольга и Ирина в результате эксперимента по реинкарнации обретают новую жизнь в 4015 году. Они произносят те же реплики, что и у Чехова, при этом вокруг них новые обстоятельства, но старые, из начала XX-го века воспоминания и мечты.

Спектакль «По ту сторону занавеса», режиссер: Андрий Жолдак, Александрийский театр (Санкт-Петербурга). Источник фото: сайт театра

«По ту сторону занавеса» становится экспериментом не только над сестрами, но и над зрителями – чего стоит сам факт, что зрительный зал располагается прямо на сцене, вокруг небольшого пространства, в котором живут герои. Традиционные бархатные кресла остаются по ту сторону занавеса. Таким образом, у зрителя возникает ощущение полного погружения в неуютные и чуждые обстоятельства, в которых оказались сестры. 

Спектакль «По ту сторону занавеса», режиссер: Андрий Жолдак, Александрийский театр (Санкт-Петербурга). Источник фото: сайт театра

Жолдак додумывает пьесу Чехова, но аккуратно, основываясь на репликах, которые произносят герои в тексте. На сцене появляются покойные отец и мать Прозоровых – и из их отношений становится понятно, почему сестры выросли именно такими, какими выросли. Чехов, тонко улавливавший характеры, жил во времена, когда психология не была столь популярной и только накапливала знания о формировании психики человека. Жолдак делает предположение, откуда взялись травмы героинь. Ирина не любит Тузенбаха, но соглашается выйти за него замуж, как было в случае с матерью и отцом сестер. Маша влюбляется в Вершинина, потому что он напоминает ей отца. Версия Жолдака не претендует на достоверность – только пытается показать героинь более человечными и понятными. И это беспроигрышный прием для того, чтобы заставить зрителя сопереживать героям.

Главной темой для режиссера становится ответ на вопрос – можно ли выйти за пределы программы, изменив судьбу? Жолдак отвечает в оригинальной манере – конец его спектакля грустный, но дающий надежду на то, что впереди всех ждёт что-то хорошее.

Спектакль «По ту сторону занавеса», режиссер: Андрий Жолдак, Александрийский театр (Санкт-Петербурга). Источник фото: сайт театра

«Красный факел» (Новосибирск)

Режиссер – Тимофей Кулябин, премьера – сентябрь 2015

Постановка «Трех сестер» Кулябина была тепло встречена не только российскими, но и австрийскими критиками. Спектакль с триумфом прошел на венском фестивале Weiner Festwochen, хотя даже немецкоязычная пресса отмечала некоторую усталость от количества постановок «Трех сестер».

Кулябин берет из текста очевидную вещь – герои глухи друг к другу, поэтому язык глухонемых смотрится вполне логичным приемом. При этом сам режиссер считает, что его спектакль вовсе не про то, что никто никого не слышит. Глухота — это данность: героини не слышат окружающий мир и не могу его понять. Однако внутри дома существует свой микромир — со своими законами и порядками (возникает даже особенный ритм благодаря шагам и звону посуды). Параллельно с этим существует мир вокруг, непонятный обитателям дома Прозоровых.

Спектакль «Три сестры», режиссер: Тимофей Кулябин, «Красный факел» (Новосибирск). Источник фото: сайт театра

Персонажи, лишенные слуха, могут видеть, поэтому в спектакле воссоздается подробное пространство дома. Во время того, как происходит одна сцена, зритель может наблюдать и то, чем занимаются другие герои. В третьем акте, во время пожара, пропадает возможность видеть — надвигается полная потеря чувств и связи с реальностью. 

Критики отмечают талант Кулябина подмечать детали современности и создавать типичные картины своего времени — и именно это роднит его с Чеховым, даже когда режиссер передает некоторые реплики с помощью смс. 

Спектакль «Три сестры», режиссер: Тимофей Кулябин, «Красный факел» (Новосибирск). Источник фото: сайт театра

 

Спектакль «Три сестры», режиссер: Тимофей Кулябин, «Красный факел» (Новосибирск). Источник фото: сайт театра

Театр им. Ленсовета (Санкт-Петербург)

Режиссер – Юрий Бутусов, премьера – февраль 2014

Юрий Бутусов работает с «Тремя сестрами» в своей излюбленной манере — вычленяя из текста образы и строя вокруг них повествование. Обособленность мира героинь режиссер показывает с помощью стены из деревянных кирпичей (Ирина ведь собиралась уехать на кирпичный завод после свадьбы с Тузенбахом), которую актеры выстраивают в начале и конце спектакле. 

Спектакль «Три сестры», режиссер: Юрий Бутусов, Театр им. Ленсовета (Санкт-Петербург). Источник фото: сайт театра

Бутусов с легкостью меняет местами и повторяет сцены, как будто это набор этюдов. Кажется неважным, в какой последовательности рассказывать историю трех сестер – они живут лишь мечтой о Москве, которой не суждено сбыться. Герои не меняются, изменяются только обстоятельства и их отношение к мечтам. Режиссер перемещает эпизод с Ферапонтом и Андреем («надо бумаги подписать») из конца пьесы во второй акт: сцена выглядит как страшный сон Андрея, но на самом деле это уже реальность — Андрей никуда не уедет и не станет профессором, а так и останется на своей службе в городе.

Важный для Бутусова прием — когда персонажи почти переходят на крик, произнося знакомые реплики – отражает тот факт, что герои совершенно друг друга не слышат. Каждый кричит о своем: о своей боли и мечтах, но, что волнует остальных, для них не так уж и важно. Критики же не остались глухи к Бутусову — за «Трех сестер» он получил «Золотую маску» в 2015 году как лучший режиссер драмы.

Спектакль «Три сестры», режиссер: Юрий Бутусов, Театр им. Ленсовета (Санкт-Петербург). Источник фото: сайт театра

Другие сестры:

• Три сестры в образе гламурных дам появляются в «Идеальном муже» (МХТ им. Чехова) К. Богомолова. Девушки, превратившиеся за век в рублевских жен, сидя в пафосном столичном кафе, рассуждают о том, как они стремились в Москву и как хотят теперь работать, только у них ничего не получается.  
• Венгерский композитор Петер Этвёш в 1998 году написал специально для Лионского театра оперу «Три сестры» на русском языке. Действие разделено на пролог и три секвенции, каждая из которых посвящена отельному персонажу — Ирине, Андрею и Маше. Таким образом история рассказывается не линейно, как у Чехова, а собирается в виде конструктора. Главные партии сестер написаны для мужчин, которые в постановке Лионской оперы выходили на сцену в образе японских гейш в белых кимоно. В 2016-м оперу поставили в Вене, и на этот раз главные роли исполняли три русские певицы.
• В 2011 году за пластическую адаптацию «Трех сестер» взялся художник Андрей Бартенев в рамках проекта «Открытая сцена». Миниатюры-перфомансы, исполняемые под музыку американского композитора Феликса Вентураса, были чем-то средним между театром и танцем. Спектакль состоял из четырех частей – по количеству действий пьесы, а первое действие даже было номинировано на «Золотую маску» в категории «Лучший спектакль в современном танце».

Опера «Три сестры», композитор: Петер Этвёш

                               

Спектакль «Идеальный муж», режиссер: Константин Богомолов, МХТ им. Чехова. Источник фото: сайт театра

Сказка на юбилей три сестры

​​

---

---

татарская сказка

​гибнет от холода, пчелка спит в ​

​И правда, третья дочь жила ​ни слова, даже не обтерла ​- Ну и тки ​, ​мед людям… А зимою, когда все вокруг ​тебя, и детей твоих, и внуков, и правнуков. ​к ней. Дочь не сказала ​ярмарке холста наткать.​

​сайтов: ​Все лето день-деньской собирает пчелка ​беречь и любить ​тесто, когда белочка постучала ​

​бы к матери, да очень занята: надо мне к ​Информация получена с ​

​золотую пчелку.​всегда людям радость, мое дорогое дитя, — сказала ей белочка, — и люди будут ​А младшая месила ​- Ой, — отвечала та. — Я сейчас побежала ​​

​пора ей умереть, она превратилась в ​- Приноси же ты ​превратилась в паука.​

​второй дочери.​и сахар.​любили. А когда пришла ​матери.​теперь всю жизнь, никогда не останавливаясь! — сказала белочка. И вторая дочь ​пол и уползла ​теплом улье, а проснется — ест только мед ​много лет, и все ее ​

​рук, побежала к своей ​И тазы вдруг ​

​почистить эти два ​- Скажи им, дружок, чтобы ко мне ​уехали.​

​одеть трех своих ​снизу. Она упала на ​вовек неразлучна!​

​пойти, да мне надо ​рыжую белочку.​вышли замуж и ​она работала, чтобы накормить и ​Постучалась белочка ко ​дочь сверху и ​

​ты с ними ​печальную весть. — Ой! Я бы рада ​к своим дочерям ​светлую луну. Одна за одной ​

​Жила-была женщина. День и ночь ​черепахой.​и обхватили старшую ​- Почистить два таза? — рассердилась белочка. — Так будь же ​- Ой, — вздохнула старшая, услышав от белочки ​

​мать, и посылает она ​дочери быстрые, как ласточки, лицом похожие на ​ ​из дома большой ​вскочили со стола ​

​таза.​

---

---

Сказка на юбилей три сестры

---

---

---

---

---

​поспешили.​Прошло несколько лет. Тяжело заболела старуха ​​дочерей. И выросли три ​​​

«По ту сторону занавеса» («Три сестры» А.Чехова), Александринский театр, реж. Андрий Жолдак: _arlekin_ — LiveJournal

Даже от не менее грандиозных и пронзительных в своем роде кулябинских «Трех сестер» не остается ощущения настолько фатального, в масштабах космоса и вселенной, отсутствия счастья и невозможности любви, даром что у Кулябина чеховские персонажи общаются жестами, а у Жолдака все-таки словами, хоть и обрывочными. В 4015-м году в далекой галактике проводится эксперимент по реинкарнации, восстановлению мозга сестер Прозоровых, умерших в 1900-м. Процедура займет, может, и не один век, но через двести, триста лет, когда удается закачать в память сестер текст пьесы Чехова, обрывочные воспоминания обретают плоть (так что «воскрешенным» снова захочется «в Москву, в Москву», но до Москвы теперь — миллионы световых лет). И не только непосредственно из пьесы взятые, а начиная с родителей Прозоровых. Мать кричит «Домой!», всплывает и образ отца в варшавской богадельне с картонной короной на голове — Маша припоминает, что папа смотрел на нее, будто раздевал, и эти инцестуальные мотивы возникнут вновь, поскольку Вершинин четко ассоциируется у нее с отцом.

Вообще внимания каждой из трех сестер уделено не поровну. Больше всех — именно Маше (Елена Вожакина), и ее «треугольник» с Вершининым и Кулыгиным занимает в постановке особое место. Кульминацией в развитии этой «фигуры» становится эпизод, где после свидания с Вершининым наблюдавший любовников муж пытается изнасиловать Машу, приговаривая «люблю тебя, жену мою», и потом Маше придется неловко, на глазах у всех, подмываться над тазом. Вершинин (Игорь Волков) здесь — персонаж откровенно фарсовый, и подобно маскам комедии дель арте позволяет себе «импровизации» на тему «мы страдали, мы работали, вот четыре часа для вас наработали», обещает и другие спектакли, еще длиннее, про мамашу Кураж, потому что «главное, чтоб был кураж». А чего стоит сценка, обозначенная как «жена Вершинина готовится к шантажу»! Или событие, «которое могло быть, но не было» — Кулыгин (Виталий Коваленко) в сценке их свадьбы с Машей убивает Наташу. Развязка этой линии — фрагмент «бегство Вершинина», когда исполнитель роли, актер Волков, отклеивая накладные усы, скороговоркой, чтоб отделаться, увещевает Машу: «ты не забывай, ты пиши — в Варшаву, в Читу…», и мог бы добавить «на деревню дедушке», тоже ведь чеховское.

Линия Ирины (Олеся Соколова) прочерчена пунктиром, и здесь «треугольник» иного рода: Тузенбах и Соленый — оба юные, первый (Иван Ефремов) простоват, второй (Александр Шинкарев) по контрасту с ним утонченный, манерный, похожий на лондонского денди-эстета, на уайльдовского Дориана Грея (кстати, если Прозоровы умерли по Жолдаку в 1900-м, когда Чехов завершал «Трех сестер» — то, стало быть, в один год с Оскаром Уайльдом). Вторым по значимости после насилия супруга над Машей лично для меня моментом действа стал эпизод, помеченный титрами «убийство Соленым Тузенбаха в долине белых ландышей». Ольги из трех сестер в спектакле меньше всего, хотя энергетика Елены Калининой в этой роли такова, что когда ее героиня практикует телекинез и старается сдвинуть скамеечку для ног без контакта рук с предметом — кажется, что не получилось случайно и обязательно выйдет в следующий раз. Зато Наташа (та же Елена Калинина) «похожа на Ольгу» и в первом акте появляется наряженной как кабаретная танцовщица, собираясь прокатиться с Протопоповым на четверть часика. Кулыгин, который увещевал Наташу «не трахаться на стороне», ближе к концу процедуры сам начинает говорить Наташиными репликами.

Конечно, футуристическо-киберпанковский антураж (капсулы, боксы… препарированный мозг с датчиами в стеклянном «аквариуме», который можно подробно рассмотреть прежде, чем начнется «реставрация») и рамочный сюжет (операции над мозгом мертвых сестер) у Жолдака — театрально-игровой и разрабатывается им уже давно. Причем прошлогодние «Жолдак дримз» по Гольдони, и даже, может быть, антрепризная «Мадам Бовари», в целом такой Жолдак-лайт, на этом же направлении, пожалуй, заходили дальше и с этой точки зрения, как «фэнтези», смотрелись веселее. Расщепляя на атомы «Трех сестер» Чехова, Жолдак меньше внимания уделяет собственно «процедурным вопросам», здесь у него, особенно во втором действии, несмотря на то, что герои произносят чужие реплики, эпизоды следуют в произвольном порядке, смещаются и совмещаются временные планы (во втором действии появляется Чебутыкин-Семен Сытник, мать сестер дарит ему, своему любовнику, часы, которые он сразу разбивает — «такая дорогая вещь»…) и в происходящем с трудом угадывается даже на уровне отдельных сценок содержание первоисточника, упор сделан, как ни странно, все-таки на «внутренний», а не «внешний» сюжет. И поразительно, что чем больше энергии при распаде материала высвобождается, тем точнее оказывается передано состояние героинь Чехова, тем пронзительнее, на физическом уровне буквально, переживаешь как свою их боль. Которая стала бы совсем невыносимой, если б режиссер с артистами не напомнил «под занавес», что эксперимент все-таки художественный, а не биотехнологический: участники спектакля на поклонах обращаются к зеркалу, где отражаются зрительские ряды — и все вместе оказываются обитателями театрального «зазеркалья».

Публика сидит на сцене (в нашем случае это сцена МХТ), благодаря видеоинсталляции «зал» театра превращается то в волнующееся море, то в густой лес, на фоне этих пейзажей, с выдвигающимся из-за кулис нарочито театральным, почти «игрушечным», «кукольным» домиком, между двумя округлыми зеркалами справа и слева от сцены, разыгрывается — реконструируется — «память» сестер. И из стертых было, исчезнувших вместе с их органическими «носителями», с телами героинь, но искусственно восстановленных воспоминаний, обрывочных, но складывающихся постепенно во все более внятную историю, становится ясно, что невозможно с такой памятью существовать, что это ощущение отсутствия счастья невыносимо, убийственно: «надо жить» несовместимо с «если бы знать». У края сцены, там, где раскинулись над закрытыми чехлами рядами кресел виртуальные черно-белые леса и моря, сестры, уже снова 10-12-14-летние и забывшие, кто из них Ольга, а кто Ирина, падают под фонограммными «выстрелами». Эксперимент заканчивается, счастья нет, его не было и у предыдущих поколений, не будет ни через двести-триста, ни через две тысячи лет. А через двести тысяч лет, как сказал герой другой пьесы Чехова, ничего не будет.

Три сестры из Индии вышли замуж за одного мужчину

Сёстры из Индии были настолько близки друг с другом, что придумали способ не разлучаться даже после замужества. Стоило просто выйти замуж за одного мужчину, и их жизнь стала сюжетом для необычного болливудского кино. Правда, многие не понимают, как им удалось пожениться, обойдя запрет на многожёнство.

Шобха, Рина и Пинки — три родные сестры, которые в 2008 году вышли замуж в один день. Так случилось только потому, что в брак они вступали с одним и тем же мужчиной по имени Кришна, пишет Mid-day.

На торжественной церемонии в районе Читракут в Индии жених был рад втройне, когда целых три невесты одновременно произносили молитву о долгой жизни своего будущего супруга.

Хотя в Индии многожёнство не приветствуется, в редких случаях это допустимо, к примеру, для индийских мусульман. По видимому, так и случилось с любовным квартетом мужчины и трёх сестёр.

У каждой из женщин по два ребёнка от Кришны. Семья живёт в одном доме, однако сама влюблённая четвёрка не стремится рассказывать кому-либо о том, как живётся в такой большой компании, где жёны еще и сёстры друг другу.

По словам родственника Кришны, в их необычном браке царит гармония.

Все трое следят за тем, чтобы их дети жили вместе в гармонии. Мы не ожидали, что этот брак продлится так долго, но прошло уже 12 лет. Кришна так и не назвал нам причину, по которой он женился на трёх сестрах на одной церемонии, — говорит родственник.

В Турции также запрещено многожёнство, однако отец 19 детей нашёл лазейку, но, кажется, уже не рад. Отпрысков от двух жён у отца стало настолько много, что он не придумал ничего гениальнее, чем выразить своё недоумение в имени 19-го сына.

На Западе полиаморные браки также набирают популярность. Другая женщина встречалась с парнем, а тот оказался женат. Всё обошлось без драмы, ведь, встретив девушку мужа, жена сама в неё влюбилась.

Антон Чехов Актерское мастерство. 16 сцен, упомянутых для вас | автор: MarekKrawczyk

«Знания не имеют ценности, если вы не применяете их на практике».
— Антон Чехов

В настоящее время я преподаю на втором курсе актерского мастерства по программе «Современный театр» в Бостонской консерватории в Беркли в Бостоне, штат Массачусетс. Класс построен вокруг принципов реалистичного актерского мастерства, представленных в таких книгах, как Практическое руководство для актера , где студенты репетируют и представляют три сцены в течение семестра.Студенты завершают свою работу над реалистичными современными сценами, над которыми они решили работать, и теперь мы переходим к достойной задаче для любого молодого актера; Антон Чехов сцены.

Я полагал, что сделав исторический шаг назад, так сказать, даст студентам хорошую основу как для развития их индивидуальных художественных процессов, так и для краткого знакомства с начальными этапами современной теории актерского мастерства, которая частично развивалась из Чехова с Константином Станиславским. Кроме того, поначалу я чувствовал себя достаточно хорошо знакомым с произведениями Чехова, поэтому решил, что выбирать и назначать сцены будет проще простого. В конце концов, я играл в трех отдельных полномасштабных постановках его пьес ( «Чайка» один раз и «Три сестры» дважды), провел обширное изучение сцен во всех его четырех основных пьесах, видел множество студенческих и профессиональных постановок каждой из них. one, и даже смотрел экранизации фильмов разных стран и эпох. Я давно восхищаюсь богатством его сочинений и тонкостью нюансов, которую актер может находить в каждый момент.

Назначать сцены должно быть проще простого, верно?

В моем классе два актера, которым я хотел назначить сцену Ирины и Соленого во втором акте «Три сестры». Персонажи настолько сильно отличаются от этих двух актеров, как настоящие люди, что я считал, что им будет сложно выполнить практическое исследование сцены. Я сам сыграл Соленого в театре Constellation Theater Company в Вашингтоне, округ Колумбия, и мне очень понравилось принимать вызов этого персонажа, и я подумал, что это будет идеально. Однако, когда я открыл свое издание Лоуренса Сенелика всего чеховского канона, я был ошеломлен, увидев, насколько короткой была сцена. В тексте он едва занимает страницу, а в редакции Сенелика он, вероятно, занимает больше, чем обычно, поскольку шрифт крупнее, чем в большинстве действующих редакций. Кроме того, сцена очень сильно тяготеет к Соленому. Хотя это мощный момент в пьесе и отличная сцена для развития характера Ирины в целом, он не дает многого с точки зрения материала для актерского класса, если только мы не работали специально для физической борьбы и / или уклонения. в реалистичной сцене.В целом, я был просто ошеломлен тем, насколько меня предали мои воспоминания об этой пьесе.

У меня был подобный момент уныния, когда я планировал использовать другую сцену, подумал, что будет абсолютно идеальным для другой пары актеров в моем классе. Начальная сцена « Чайка » между приветливым Медведенко и резкой Машей была для меня большим испытанием, когда я много лет назад играл шутовского школьного учителя в Театре J в Вашингтоне. Однако я думаю, что ошибочно принял часы работы, которую мы с Тессой Кляйн Харбер вложили в эту сцену под руководством режиссера Джона Врика.Сцена, которая в моем сознании казалась бесконечной лихорадочной мечтой одного персонажа, протянувшегося через эмоциональную пустоту к другому человеку, который мог только оттолкнуть его и сосредоточиться на своей собственной безнадежной любви, на самом деле была только на странице , может быть, a страницы и, возможно, двух минут для исследования сцены.

Обе сцены по-прежнему ценны для любого актера в любой пьесе, как я могу подтвердить на собственном опыте. Однако в классе актерского мастерства требуется немного больше пресловутого мяса на костях сцены, чтобы иметь возможность работать не только над отдельными моментами, но и над дисциплинированной репетиционной работой и расстановкой приоритетов, изучением текста, интеграцией голоса и движений и так далее.

Именно тогда я обратился к якобы надежному Интернету и попытался найти достойный список сцен из пьес Чехова, которые большинство преподавателей используют на своих уроках актерского мастерства. Там почти ничего не было, за исключением нескольких психов, которые писали расплывчатые общие фразы вроде: «Э-э… ​​зацените « Три сестры ». Там МНОГО замечательных сцен ». Вы меня простите, если я не процитирую тот конкретный чат, где я нашел эту цитату.

Пройдя полный чеховский канон Лоуренса Сенелика, я составил для себя список, которым хочу поделиться с театральным миром в целом.Из четырех основных пьес Чехова я обнаружил, что есть только около 16 сцен, подходящих для использования в классе актерского мастерства, в зависимости от возраста, времени (около 4+ минут), способности получить реальную глубину и исследование, а также того факта, что они чистые дуэты. Три сестры кажется отличным выбором для женских сцен, пока вы не поймете, что почти все женские сцены состоят из трех или более персонажей в любой момент. Это был еще один сюрприз, который моей памяти пришлось принять как настоящий факт. Глубокий колодец с материалом оказался немного мельче, чем я думал, даже несмотря на то, что качество материала было невероятно высоким.

Цифры разбиты следующим образом:

13 — мужские / женские сцены.
2 — женские / женские сцены.
1 — мужская / мужская сцена.

Я что-нибудь пропустил? Я не знаю раннюю комическую пьесу Чехова Иванов достаточно хорошо, чтобы рассматривать любую из них (но если кто знает отличную…), не хочу использовать Платонов (или пьесу без названия) из-за ее открытого- закончилась структура и отсутствие структуры, и я думаю, что эти акты немного больше ориентированы на то, чтобы быть комическими виньетками, подходящими для другого рода работы, а не для изучения актерского мастерства на университетском уровне.

Каждая игра дает следующие возможности. Я сделал небольшие заметки о некоторых сценах, которые кажутся великолепными, но могут быть просто прикосновением к одному персонажу

ЧАСТЬ
Акт III
Тригорин и Маша (м / ж)
Треплев и Аркадина ( м / ж)
Аркадина и Тригорин (м / ж)
Акт IV
Нина и Треплев (м / ж)
* Это игнорирование сцены II акта с Тригориным и Ниной, где Тригорин бесконечно рассказывает о себе.

ДЯДЯ ВАНЯ
Акт II
Ваня и Елена (м / ж)
Соня и Астров (м / ж)
Соня и Елена (ж / ж)
Акт III
Соня и Елена (ж / ж)
Елена и Астров (м / ж) — Эта сцена очень длинная и тяжелая, но дает Елене много возможностей для репетиций.
Акт IV
Ваня и Астров (м / м)
Астров и Елена (м / ж)

ТРИ СЕСТРЫ
Акт II
Наташа и Андрей (м / ж)
Маша и Вершинины (м / ж) е)
Акт IV
Ирина и Тузенбах (м / ж)

ВИШНЯ
Акт II
Аня и Трофимовы (м / ж)
Акт III
Трофимов и Раневская (м / ж)

Гоинг назад к Вишневый сад тоже разбил мне сердце.Мне нравилось изучать сцену в теоретическом классе по той короткой сцене между Лопахкиным и Варей в четвертом акте, но, опять же, она чертовски коротка. Глубина его просто намного больше, чем время, необходимое для выступления.

Но не волнуйтесь. В предыдущих сценах много глубины. Теперь единственная проблема — иметь достаточное соотношение мужчин и женщин, но это тема для другого сообщения в блоге.

Антон Чехов — Три сестры (Акт 2)

[Сцена как прежде.Сейчас 20:00. Слышно, как кто-то играет на концертине на улице. Нет огня. Входит НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА в домашнем платье со свечой; она останавливается у двери, ведущей в комнату АНДРЕЯ.]

НАТАША.
Что ты делаешь, Андрей? Ты читаешь? Ничего, только я …. [Она открывает другую дверь, заглядывает, потом закрывает] Нет огня ….

АНДРЕЙ.
[Входит с книгой в руке] Что ты делаешь, Наташа?

НАТАША.
Я искал, нет ли пожара. Масленица, и служанка просто вне себя; Я должен следить, чтобы чего-то не случилось. Когда я вчера в полночь прошел через столовую, там горела свеча. Я не мог заставить ее сказать мне, кто ее зажег. [Ставит свечу] Который час?

АНДРЕЙ.
[Смотрит на часы] Четверть девятого.

НАТАША. А Ольги и Ирины пока нет. Бедняги все еще работают.Ольга на учительском совете, Ирина на телеграфе …. [Вздыхает] Я сказал твоей сестре сегодня утром: «Ирина, дорогая, ты должна позаботиться о себе». Но она не обращает внимания. Вы сказали, что сейчас четверть девятого? Боюсь, маленький Бобби очень болен. Почему он такой холодный? Вчера он был в лихорадке, а сегодня совсем холоден … Я так напуган!

АНДРЕЙ.
Все в порядке, Наташа. Мальчик здоров.

НАТАША. Тем не менее, я считаю, что мы должны сесть его на диету.Я так боюсь. А артисты должны были быть здесь после девяти; им лучше не приходить, Одри.

АНДРЕЙ.
Не знаю. Ведь их спросили.

НАТАША. Сегодня утром, когда маленький мальчик проснулся и увидел меня, он внезапно улыбнулся; это означает, что он знал меня. «Доброе утро, Бобби!» Я сказал: «Доброе утро, дорогой». И он засмеялся. Дети понимают, очень хорошо понимают. Так я им скажу, милый Андрей, чтобы артистов не принимали.

АНДРЕЙ.
[неуверенно] А как же мои сестры.Это их квартира.

НАТАША.
Они будут делать то, что я хочу. Они такие добрые …. [Идет] Я заказал простоквашу на ужин. Врач говорит, что вы должны есть кислое молоко и ничего больше, иначе вы не похудеете. [Остановка] Бобби такой холодный. Боюсь, в его комнате слишком холодно для него. Было бы неплохо перебрать его в другую комнату, пока не наступит теплая погода. Комната Ирины, например, как раз для ребенка: сухая, весь день светит солнце. Я должен ей сказать, она может жить в комнате Ольги.Не то чтобы она была дома днём, она здесь только спит …. [пауза] Андрей, милый, что ты так молчишь?

АНДРЕЙ.
Я просто подумал …. Тут уж нечего сказать ….

НАТАША.
Да … я кое-что хотел вам сказать … О, да. Ферапонт пришел из кабинета Совета, он хочет вас видеть.

АНДРЕЙ.
[Зевает] Позвони ему сюда.

[НАТАША выходит; АНДРЕЙ читает свою книгу, наклоняясь над свечой, которую она оставила. Входит ФЕРАПОНТ; он носит рваное старое пальто с поднятым воротником. У него приглушены уши.]

АНДРЕЙ.
Доброе утро, дедушка. Что ты скажешь?

ФЕРАПОНТ.
Председатель отправляет книгу и некоторые документы. Вот …. [Вручает ему книгу и пачку.]

АНДРЕЙ.
Спасибо. Все хорошо. Почему ты не мог приехать раньше? Сейчас уже восемь.

ФЕРАПОНТ.
Что?

АНДРЕЙ.
[Громче] .Я говорю, что вы пришли поздно, уже восемь.

ФЕРАПОНТ.
Да, да. Я пришел, когда было еще светло, но меня не пустили. Сказали, что ты занят. Что же мне было делать? Если ты занят, ты занят, и я никуда не тороплюсь. [Он думает, что АНДРЕЙ его о чем-то спрашивает] Что?

АНДРЕЙ.
Ничего. [просматривает книгу] Завтра пятница. Я не должен идти на работу, но я все равно приду … и поработаю. Дома скучно. [Пауза] О, мой дорогой старик, как странно меняется жизнь и как она обманывает! Сегодня от скуки я взялся за эту книгу — старые университетские лекции и не мог удержаться от смеха. Боже мой, я секретарь местного районного совета, совета, председателем которого является Протопопов, да, я секретарь, и вершина моих амбиций — стать членом совета! Я быть членом местного райсовета, я каждую ночь мечтаю, что я профессор Московского университета, известный ученый, которым гордится вся Россия!

ФЕРАПОНТ.
Не могу сказать … Я плохо слышу ….

АНДРЕЙ.
Если бы ты не был, я не думаю, что мне следовало бы с тобой разговаривать. Мне нужно с кем-то поговорить, а моя жена меня не понимает, и я немного боюсь своих сестер — не знаю почему, если только они не могут смеяться надо мной и заставлять меня стыдиться … Я не пью, не люблю кабачков, но как бы мне хотелось сейчас сидеть у Тестова в Москве или в Великой Москве, батенька!

ФЕРАПОНТ. Москва? Вот где подрядчик однажды сказал, что какие-то купцы ели блины; один съел сорок блинов, пошел и умер, — говорил он.Либо сорок, либо пятьдесят, я забыл какие.

АНДРЕЙ.
В Москве можно сидеть в огромном ресторане, где никого не знаешь и где тебя никто не знает, и все равно не чувствуешь себя чужим. А здесь ты знаешь всех и все тебя знают, а ты чужой … и одинокий незнакомец.

ФЕРАПОНТ.
Что? И тот же подрядчик рассказывал — возможно, лгал, — что прямо через Москву протянулся кабель.

АНДРЕЙ.
Зачем?

ФЕРАПОНТ.
Не могу сказать. Об этом сказал подрядчик.

АНДРЕЙ.
Мусор. [Читает] Вы когда-нибудь были в Москве?

ФЕРАПОНТ.
[После паузы] Нет. Бог не привел меня туда. [Пауза] Пойти?

АНДРЕЙ.
Можете идти. До свидания. [ФЕРАПОН уходит] До свидания. [Читает] Вы можете прийти завтра и забрать эти документы …. Идите …. [Пауза] Он ушел. [Звонок] Да, да …. [Потягивается и медленно идет в свою комнату.]

[За кадром медсестра поет ребенку колыбельную. Входят МАША и ВЕРШИНИН. Пока они разговаривают, служанка зажигает свечи и лампу.]

МАША.
Не знаю. [Пауза] Не знаю. Конечно, очень важна привычка. Например, после смерти отца мы долго привыкали к отсутствию санитаров. Но, помимо привычки, мне по справедливости кажется, что, как бы ни было в других городах, самые лучшие и образованные люди — это армейцы.

ВЕРШИНИН.
Я хочу пить. Я хочу чаю.

МАША.
[Взглянув на часы] Скоро принесут. Меня выдали замуж, когда мне было восемнадцать, и я боялась своего мужа, потому что он был учителем, а я только что бросила школу. Тогда он казался мне ужасно мудрым, образованным и важным. И теперь, к сожалению, все изменилось.

ВЕРШИНИН.
Да … да.

МАША.
Я не говорю о моем муже, я к нему привыкла, но в целом штатские часто бывают грубыми, невежливыми, необразованными.Их грубость меня обижает, это злит. Я страдаю, когда вижу, что мужчина недостаточно утончен, хрупок или вежлив. Я просто мучаюсь, когда оказываюсь среди учителей, коллег мужа.

ВЕРШИНИН.
Да …. Мне кажется, что мирные жители и армейцы одинаково интересны в этом городе, во всяком случае. Все то же самое! Если вы послушаете представителя местной интеллигенции, будь то гражданский или военный, он скажет вам, что он устал от своей жены, устал от своего дома, устал от своего имения, устал от своих лошадей…. Мы, русские, чрезвычайно одарены в том, что касается возвышенного мышления, но, скажите мне, почему мы так низко стремимся в реальной жизни? Почему?

МАША.
Почему?

ВЕРШИНИН.
Почему русский болен детьми, болен женой? И почему от него болеют жена и дети?

МАША.
Вы сегодня немного расстроены.

ВЕРШИНИН.
Возможно, я. Я не обедал, ничего не ел с утра. Моя дочь немного приболела, а когда мои девочки болеют, я очень волнуюсь и меня мучает совесть, потому что у них такая мать.О, если бы вы видели ее сегодня! Какая банальная личность! Мы начали ссориться в семь утра, а в девять я захлопнул дверь и вышел. [Пауза] Я никогда не говорю о ней, странно, что я жалуюсь только на тебя. [Целует ее руку] Не сердись на меня. У меня нет никого, кроме тебя, вообще никого …. [Пауза]

МАША.
Какой шум в духовке. Незадолго до смерти отца в трубе послышался такой же шум.

ВЕРШИНИН.
Вы суеверны?

МАША.
Да.

ВЕРШИНИН.
Странно. [Целует ее руку] Вы прекрасная, чудесная женщина. Великолепно, прекрасно! Здесь темно, но я вижу твои блестящие глаза.

МАША.
[Садится на другой стул] Здесь больше света.

ВЕРШИНИН.
Я люблю тебя, люблю тебя, люблю … Я люблю твои глаза, твои движения, я мечтаю о них …. Великолепная, чудесная женщина!

МАША.
[Смеется] Когда ты так со мной говоришь, я смеюсь; Не знаю почему, потому что боюсь.Не повторяйте, пожалуйста … [вполголоса] Нет, давай, мне все равно …. [Закрывает лицо руками] Кто-то идет, давай поговорим о чем-то еще.

[ИРИНА и ТУЗЕНБАХ входят через столовую.]

ТУЗЕНБАХ.
Моя фамилия действительно тройная. Меня зовут барон Тузенбах-Кроне-Альтшауэр, но я русский и православный, как и вы. Во мне осталось очень мало немецкого, разве что из-за терпения и упорства, с которыми я вас утомлял.Я вижу тебя дома каждую ночь.

ИРИНА.
Как я устал!

ТУЗЕНБАХ.
И я буду приходить в телеграф, чтобы проводить вас домой каждый день в течение десяти или двадцати лет, пока вы меня не прогоните. [Он видит МАШУ и ВЕРШИНИНА; радостно] Это ты? Как дела.

ИРИНА.
Ну вот, наконец-то я дома. [Маше] Дама пришла сегодня телеграфировать своему брату в Саратов, что сегодня умер ее сын, и она все равно не могла вспомнить адреса.Поэтому она отправила телеграмму без адреса, только в Саратов. Она плакала. И по тем или иным причинам я был с ней груб. «У меня нет времени», — сказал я. Это было так глупо. Артисты приедут сегодня вечером?

МАША.
Да.

ИРИНА.
[Садится в кресло] Я хочу отдохнуть. Я устал.

ТУЗЕНБАХ.
[Улыбается] Когда ты приходишь домой с работы, ты выглядишь таким молодым и таким несчастным … [Пауза.]

ИРИНА.
Я устал. Нет, не люблю телеграф, не люблю.

МАША.
Ты похудел …. [Немного присвистывает] И ты выглядишь моложе, и твое лицо стало как у мальчика.

ТУЗЕНБАХ.
Вот как она укладывает волосы.

ИРИНА.
Я должен найти другую работу, эта мне не подойдет. То, что я хотел, то, что я надеялся получить, здесь отсутствует. Труд без стихов, без идей …. [Стук по полу] Стучится доктор. [ТУЗЕНБАХУ] Постучи, дорогой. Я не могу … Я устал …. [ТУЗЕНБАХ стучит] Он придет через минуту. Что-то нужно делать. Вчера доктор и Андрей играли в клубе в карты и проиграли деньги. Андрей вроде бы потерял 200 рублей.

МАША.
[Безразлично] Что нам теперь делать?

ИРИНА.
Он потерял деньги две недели назад, он потерял деньги в декабре. Возможно, если он потеряет все, нам следует уехать из этого города.Боже мой, мне каждую ночь снится Москва. Я просто сумасшедший. [Смеется] Едем туда в июне, а до июня еще … февраль, март, апрель, май … почти полгода!

МАША.
Только Наташа не должна знать об этих потерях.

ИРИНА.
Я думаю, ей будет все равно.

[ЧЕБУТИКИН, который только что встал с постели — после обеда отдыхал, — входит в столовую и расчесывает бороду. Затем он садится за стол и достает из кармана газету.]

МАША.
Вот он …. Он заплатил за квартиру?

ИРИНА.
[Смеется] Нет. Он здесь восемь месяцев и не заплатил ни копейки. Вроде забыл.

МАША.
[Смеется] Какое достоинство в его позе! [Все смеются. Пауза.]

ИРИНА.
Почему вы так молчите, Александр Игнатьич?

ВЕРШИНИН.
Не знаю. Я хочу чаю. Полжизни за стакан чая: ничего не ел с утра.

ЧЕБУТИКИН.
Ирина Сергеевна!

ИРИНА.
Что это?

ЧЕБУТИКИН.
Пожалуйста, подойди сюда, Venez ici. [ИРИНА подходит и садится за стол] Я не могу без тебя. [ИРИНА начинает играть в терпение.]

ВЕРШИНИН.
Ну, раз уж чаю нельзя, то давайте пофилософствуем, во всяком случае.

ТУЗЕНБАХ.
Да, давай. О чем?

ВЕРШИНИН.
О чем? Давайте поразмышлять … о жизни, какой она будет после нашего времени; например, через двести или триста лет.

ТУЗЕНБАХ.
Ну? По прошествии нашего времени люди будут летать на воздушных шарах, изменится покрой пальто, возможно, они откроют шестое чувство и разовьют его, но жизнь останется прежней, трудоемкой, загадочной и счастливой. И через тысячу лет люди все еще будут вздыхать: «Жизнь трудна!» — и в то же время они будут так же бояться смерти и не желать ее встречать, как и мы.

ВЕРШИНИН.
[Задумчиво] Как бы это сказать? Мне кажется, что все на земле должно мало-помалу меняться, и уже меняется на наших глазах.Через двести или триста лет, через тысячу — реальное время не имеет значения — наступит новый и счастливый век. Мы, конечно, не будем в нем участвовать, но мы живем, работаем и даже терпим сегодня, чтобы оно наступило. Мы создаем его — и в этом единственном объекте — наша судьба и, если хотите, наше счастье.

[МАША тихо смеется.]

ТУЗЕНБАХ.
Что это?

МАША.
Не знаю. Я смеюсь весь день, с утра.

ВЕРШИНИН.
Я закончил образование одновременно с вами, в университетах не учился; Я много читаю, но не могу выбирать книги и, возможно, то, что я читаю, совсем не то, что мне следует, но чем дольше я люблю, тем больше хочу знать. Волосы у меня седеют, я уже почти старик, но я так мало знаю, о, как мало! Но я думаю, что знаю самое важное и самое реальное. Я их хорошо знаю. И я хотел бы заставить вас понять, что для нас нет счастья, что его не должно и не может быть…. Надо только работать и работать, а счастье только нашим далеким потомкам. [пауза] Если не я, то потомки моих потомков.

[ФЕДОТИК
и РОДА входят в столовую; они сидят и тихонько поют, бренча на гитаре.]

ТУЗЕНБАХ.
По вашему мнению, о счастье даже не нужно думать! Но, допустим, я счастлив!

ВЕРШИНИН.
№

ТУЗЕНБАХ.
[Шевелит руками и смеется] Кажется, мы не понимаем друг друга.Как я могу вас убедить? [МАША тихо смеется, ТУЗЕНБАХ продолжает, указывая на нее] Да, смейтесь! [ВЕРШИНИНУ] Не только через два-три века, но и через миллион лет жизнь останется прежней; жизнь не меняется, она остается навсегда, следуя своим собственным законам, которые нас не касаются или которые, во всяком случае, вы никогда не узнаете. Перелетные птицы, например журавли, летают и летают, и какие бы мысли, высокие или низкие, ни приходили им в голову, они все равно будут летать, не зная, почему и куда.Они летают и будут летать, какие бы философы ни ожили среди них; они могут сколько угодно философствовать, только полетят ….

МАША.
Все-таки есть смысл?

ТУЗЕНБАХ.
А смысл …. Сейчас идет снег. Какой смысл? [Пауза]

МАША.
Мне кажется, что человек должен иметь веру, или должен искать веру, иначе его жизнь будет пустой, пустой …. Жить и не знать, почему летают журавли, почему рождаются младенцы, почему есть звезды в небе…. Либо вы должны знать, зачем живете, либо все банально, не стоит ни копейки. [пауза.]

ВЕРШИНИН.
И все же мне жаль, что моя молодость прошла.

МАША.
Гоголь говорит: жизнь в этом мире скучна, господа!

ТУЗЕНБАХ.
А я говорю, с вами трудно спорить, хозяева! Повесьте все это.

ЧЕБУТИКИН.
[Читает] Бальзак женился в Бердичеве. [ИРИНА тихо поет] Это стоит отметить. [делает заметку] Бальзак женился в Бердичеве. [Продолжает читать.]

ИРИНА.
[Раскладывает карты, задумчиво] Бальзак женился в Бердичеве.

ТУЗЕНБАХ.
Жребий брошен. Я подала прошение об отставке, Мария Сергеевна.

МАША.
Я слышал. Я не понимаю, что в этом хорошего; Я не люблю мирных жителей.

ТУЗЕНБАХ.
Неважно …. [Встает] Я некрасивый; какая польза от меня как солдата? Что ж, без разницы… буду работать. Если бы хотя бы раз в жизни я мог поработать, чтобы вечером прийти домой, упасть в изнеможении на кровать и сразу же заснуть. [Идет в столовую] Рабочие, наверное, спят крепко!

ФЕДОТИК.
[ИРИНЕ] Я купил вам цветные карандаши у Пижикова на Московской дороге, только что. А вот и ножик.

ИРИНА.
Вы привыкли вести себя со мной, как будто я маленькая девочка, но я выросла. [Берет карандаши и нож с радостью] Как мило!

ФЕДОТИК.
И я купил себе нож … посмотри на него … одно лезвие, другое, третье, лопатку для ушей, ножницы, средства для чистки ногтей.

УЗЕЛ.
[громко] Доктор, сколько вам лет?

ЧЕБУТИКИН.
я? Тридцать два. [Смех]

ФЕДОТИК.
Я покажу тебе другое терпение …. [Раскладывает карты.]

[Самовар вносят; ANFISA этим занимается; чуть позже входит Наташа и помогает у стола; Приходит СОЛЕНИ и после приветствия садится за стол.]

ВЕРШИНИН.
Какой ветер!

МАША.
Да. Я устала от зимы. Я уже забыл, что такое лето.

ИРИНА.
Ясно, выходит. Едем в Москву.

ФЕДОТИК.
Нет, не выйдет. Смотрите, восьмерка была на пиковой двойке. [Смеется] Значит, в Москву ты не поедешь.

ЧЕБУТИКИН.
[Бумага для чтения] Цицигар. Здесь бушует оспа.

АНФИСА.
[Подходит к МАШЕ] Маша, чаю, мамочка. [ВЕРШИНИНУ] Примите, сэр … извините, но я забыл ваше имя ….

МАША.
Принесите сюда, медсестра. Я не пойду туда.

ИРИНА.
Медсестра!

АНФИСА.
Идет, идет!

НАТАША.
[СОЛЕНИ] Дети у груди прекрасно понимают. Я сказал: «Доброе утро, Бобби; доброе утро, дорогой!» И он посмотрел на меня довольно необычно. Вы думаете, что во мне говорит только мать; Уверяю вас, что это не так! Он замечательный ребенок.

СОЛЕНИ.
Если бы он был моим ребенком, я бы зажарил его на сковороде и съел. [Берет стакан в гостиную и садится в угол.]

НАТАША.
[Закрывает лицо руками] Вульгарный, невоспитанный человек!

МАША.
Удачливый тот, кто не замечает, зима сейчас или лето. Я думаю, что если бы я был в Москве, я бы не возражал против погоды.

ВЕРШИНИН.
Несколько дней назад я читал тюремный дневник французского министра.Он был осужден за панамский скандал. С какой радостью, с каким восторгом он говорит о птицах, которых видел из тюремных окон, которых никогда не замечал, пока был священником. Теперь, конечно, когда он на свободе, он замечает птиц не больше, чем раньше. Когда поедешь жить в Москву, точно так же не заметишь. Для нас не может быть счастья, оно существует только в наших желаниях.

ТУЗЕНБАХ.
[Берет со стола картонную коробку] Где выпечка?

ИРИНА.
Солени их съел.

ТУЗЕНБАХ.
Все?

АНФИСА.
[Подача чая] Тебе письмо.

ВЕРШИНИН.
Для меня? [Берет письмо] От моей дочери. [Читает] Да, конечно … Пойду спокойно. Простите, Мария Сергеевна. Чаю пить не буду. [Встает, возбужденно] Эта вечная история ….

МАША.
Что это? Это секрет?

ВЕРШИНИН.
[Тихо] Моя жена снова отравилась.Мне надо идти. Я выйду тихонько. Все это ужасно неприятно. [Целует Машу руку] Моя дорогая, моя прекрасная, хорошая женщина … Я пойду сюда, тихо. [Выход.]

ANFISA.
Куда он пропал? И я подала чай …. Что за мужчина.

МАША.
[сердито] Тихо! Ты беспокоишься, чтобы не было ни минуты покоя …. [Подходит к столу со своей чашкой] Я устала от тебя, старуха!

АНФИСА.
Моя дорогая! Почему ты обижаешься!

ГОЛОС АНДРЕЯ.
Анфиса!

АНФИСА.
[насмешка] Анфиса! Он сидит там и … [Уходит.]

МАША.
[В столовой у стола сердито] Дай сесть! [Мешает карты на столе] Вот вы, раскладываете свои карты. Выпить чаю!

ИРИНА.
Ты злая, Маша.

МАША.
Если я злюсь, не разговаривай со мной. Не трогай меня!

ЧЕБУТИКИН.
Не трогайте ее, не трогайте ее….

МАША.
Тебе шестьдесят, но ты, как мальчик, всегда затеваешь какую-то звериную чушь.

НАТАША.
[Вздыхает] Дорогая Маша, а зачем такие выражения? С вашей красивой внешностью вы были бы просто очаровательны в хорошем обществе, прямо говорю вам, если бы не ваши слова. Je vous prie, pardonnez moi, Marie, mais vous avez des manières un peurossières.

ТУЗЕНБАХ.
[Сдерживая смех] Дайте мне … дай мне … там, я думаю, коньяка.

НАТАША.
Il parait, que mon Bobick déjà ne dort pas, он проснулся. Он сегодня нездоров. Я пойду к нему, извините … [Выход.]

ИРИНА.
Куда пропал Александр Игнатьич?

МАША.
Дом. С его женой снова случилось что-то необычное.

ТУЗЕНБАХ.
[Идет к СОЛЕНИ с флягой коньяка в руках] Сидишь один, о чем-то думаешь — черт знает что. Давай помиримся.Выпьем коньяка. [Они пьют] Думаю, мне придется всю ночь играть на пианино, скорее всего, какая-то ерунда … ну, пусть будет так!

СОЛЕНИ.
Зачем заключать мир? Я с тобой не ссорился.

ТУЗЕНБАХ.
Ты всегда заставляешь меня чувствовать, что между нами что-то произошло. Согласитесь, у вас странный характер.

СОЛЕНИ.
[Декларирует] «Я странный, а кто нет? Не сердись, Алеко!»

ТУЗЕНБАХ.
И при чем тут Алеко? [Пауза.]

СОЛЕНИ.
Когда я с другим мужчиной, я веду себя так же, как и все, но в компании я скучен и застенчив и … говорю всякую чушь. Но я честнее и порядочнее, чем очень и очень многие люди. И я могу это доказать.

ТУЗЕНБАХ.
Я часто сержусь на тебя, ты всегда цепляешься за меня в компании, но ты мне все равно нравишься. Я собираюсь напиться сегодня вечером, что бы ни случилось. Пей, сейчас же!

СОЛЕНИ.
Выпьем. [Они пьют] Я никогда не имел против тебя ничего, барон.Но характер мой как у Лермонтова [тихим голосом] Я даже скорее похож на Лермонтова, говорят … [Достает из кармана флакончик, нюхает руки.]

ТУЗЕНБАХ.
Я подал в отставку. Баста! Я думал об этом пять лет и наконец принял решение. Я буду работать.

СОЛЕНИ.
[Декларирует] «Не гневайся, Алеко … забудь, забудь свои былые сны …»

[Пока он говорит, АНДРЕЙ тихо входит с книгой и садится за стол.]

ТУЗЕНБАХ.
буду работать.

ЧЕБУТИКИН.
[Идут с ИРИНОЙ в столовую] Еда тоже была настоящая кавказская луковая похлебка, а на жаркое какая-то чехартма.

СОЛЕНИ.
Черемша [Примечание: разновидность чеснока.] вовсе не мясо, а растение, что-то вроде лука.

ЧЕБУТИКИН.
Нет, мой ангел. Чехартма — это не лук, а жареная баранина.

СОЛЕНИ.
И говорю вам, чехартма — это сорт лука.

ЧЕБУТИКИН.
А я говорю тебе, чехартма — баранина.

СОЛЕНИ.
А Черемша — это что-то вроде лука.

ЧЕБУТИКИН.
Что толку спорить! Вы никогда не были на Кавказе и ни разу не ели чехартму.

СОЛЕНИ.
Я его никогда не ел, потому что ненавижу. Пахнет чесноком.

АНДРЕЙ.
[Импульсив] Пожалуйста, пожалуйста! Я прошу вас!

ТУЗЕНБАХ.
Когда приедут артисты?

ИРИНА.
Обещали около девяти; то есть довольно скоро.

ТУЗЕНБАХ.
[Обнимает АНДРЕЯ]

& nbsp «О, мой дом, мой дом, мой новый дом».

АНДРЕЙ.
[Танцы и песни] «Новостройка из клена».

ЧЕБУТИКИН.
[Танцы]

& nbsp «Стены его как решето!» [Смех.]

ТУЗЕНБАХ. [Целует АНДРЕЯ] Черт возьми, выпьем.Андрей, батенька, выпьем с тобой. И я поеду с тобой, Андрей, в Московский университет.

СОЛЕНИ.
Какой? В Москве два университета.

АНДРЕЙ.
В Москве есть один университет.

СОЛЕНИ.
Два, говорю вам.

АНДРЕЙ.
Неважно, если их трое. Тем лучше.

СОЛЕНИ.
В Москве два университета! [Шепот и шепот] В Москве два университета — старый и новый.И если вы не любите слушать, если мои слова вас раздражают, тогда мне не нужно говорить. Я могу даже пойти в другую комнату …. [Выход.]

ТУЗЕНБАХ.
Браво, браво! [Смеется] Давай, давай. Я собираюсь играть. Веселый человек, Соленый …. [Подходит к роялю и играет вальс.]

МАША.
[Танцы соло] Барон пьян, барон пьян, барон пьян!

[входит НАТАША]

НАТАША.
[ЧЕБУТИКИНУ] Иван Романович!

[Говорит что-то ЧЕБУТИКИНУ, потом тихо уходит; ЧЕБУТИКИН дотрагивается до плеча ТУЗЕНБАХА и что-то шепчет ему.]

ИРИНА.
Что это?

ЧЕБУТИКИН.
Нам пора идти. До свидания.

ТУЗЕНБАХ.
Спокойной ночи. Пора идти.

ИРИНА.
Но разве артисты?

АНДРЕЙ.
[В замешательстве] Артистов не будет. Понимаешь, родная, Наташа говорит, что Бобби не совсем здоров, и так … Одним словом, мне все равно, и мне это абсолютно все равно.

ИРИНА.
[пожимая плечами] Бобби заболел!

МАША.
О чем она думает! Что ж, если их отправят домой, я полагаю, они должны уйти. [ИРИНЕ] Бобби в порядке, это она сама …. Вот! [Стучит по лбу] Буржуйка!

[АНДРЕЙ идет в свою комнату через правую дверь, ЧЕБУТИКИН следует за ним. В столовой прощаются.]

ФЕДОТИК.
Какой позор! Я собирался провести здесь вечер, но, конечно, если малыш заболеет … Завтра принесу ему игрушки.

УЗЕЛ.
[Громко] Я заснул сегодня поздно после обеда, потому что думал, что собираюсь танцевать всю ночь. Сейчас только девять часов!

МАША.
Пойдем на улицу, поговорим там. Тогда мы сможем уладить дела.

(Слышны прощания и спокойной ночи. Слышен веселый смех ТУЗЕНБАХа. [Все уходят] АНФИСА и горничная убирают со стола и тушат свет. [Медсестра поет] АНДРЕЙ, одетый в пальто и шапка, и молча входят ЧЕБУТИКИН.)

ЧЕБУТИКИН.
Мне так и не удалось выйти замуж, потому что моя жизнь промелькнула как молния, и потому что я безумно любил вашу мать, которая была замужем.

АНДРЕЙ.
Нельзя жениться. Не стоит, потому что это скучно.

ЧЕБУТИКИН.
Вот и я в своем одиночестве. Что ни говори, одиночество — ужасная вещь, дружище …. Хотя на самом деле … конечно, это абсолютно неважно!

АНДРЕЙ.
Давайте побыстрее.

ЧЕБУТИКИН.
К чему вы так торопитесь? Мы успеем.

АНДРЕЙ.
Боюсь, жена может меня остановить.

ЧЕБУТИКИН.
А!

АНДРЕЙ.
Я не буду играть сегодня вечером, я буду только сидеть и смотреть. Я плохо себя чувствую … Что мне делать от астмы, Иван Романович?

ЧЕБУТИКИН.
Не спрашивайте меня! Не помню, старина, не знаю.

АНДРЕЙ.
Пойдем по кухне. [Они уходят.]

[Звонит звонок, затем второй раз; слышны голоса и смех.]

ИРИНА.
[входит] Что это?

АНФИСА.
[Шепчет] Артисты! [Звонок]

ИРИНА.
Скажите им, что дома никого нет, медсестра. Они должны нас извинить.

[ANFISA гаснет. ИРИНА ходит по комнате в задумчивости; она взволнована. Входит СОЛЕНИ.]

СОЛЕНИ.
[удивленно] Здесь никого нет …. Где они все?

ИРИНА.
Они ушли домой.

СОЛЕНИ.
Как странно. Ты здесь один?

ИРИНА.
Да, в одиночку. [пауза] До свидания.

СОЛЕНИ.
Только что я вел себя бестактно, недостаточно сдержанно. Но вы не такие, как все, вы благородны и чисты, вы можете видеть истину … Только вы можете понять меня. Я люблю тебя глубоко, безмерно, люблю тебя.

ИРИНА.
До свидания! Уходите.

СОЛЕНИ.
Я не могу жить без тебя. [следует за ней] О, счастье мое! [Сквозь слезы] О, радость! Чудесные, чудесные, великолепные глаза, каких я никогда раньше не видел….

ИРИНА.
[Холодно] Прекратите, Василий Васильевич!

СОЛЕНИ.
Я впервые говорю с вами о любви, и это как будто я уже не на земле, а на другой планете. [Вытирает лоб] Ну, неважно. Я, конечно, не могу заставить тебя полюбить меня силой … но я не собираюсь иметь более любимых соперников … Нет … Клянусь вам всеми святыми, я убью свою соперник …. О, красавица!

[Входит Наташа со свечой; она заглядывает в одну дверь, затем в другую и проходит мимо двери, ведущей в комнату ее мужа.]

НАТАША.
Вот Андрей. Пусть продолжает читать. Простите, Василий Васильевич, я не знал, что вы здесь; Я занимаюсь домашним хозяйством.

СОЛЕНИ.
Мне все равно. До свидания! [Выход.]

НАТАША.
Ты так устала, моя бедная милая девочка! [Целует ИРИну] Если бы ты только ложился спать раньше.

ИРИНА.
Бобби спит?

НАТАША.
Да, но беспокойно. Кстати, дорогой, я хотела тебе сказать, но либо тебя не было дома, либо я был занят… Я думаю, что в нынешней детской Бобби холодно и сыро. И твоя комната будет так хороша для ребенка. Милая, милая, перейди ненадолго к Ольге!

ИРИНА.
[Не понимаю] Где?

[Слышны колокола тройки, когда она подъезжает к дому.]

НАТАША.
Пока вы с Ольгой можете жить в одной комнате, а Бобби — в вашей. Он такой милый; сегодня я сказал ему: «Бобби, ты мой! Мой!» И он посмотрел на меня своими милыми глазками. [Звонит звонок] Это должна быть Ольга. Как она опоздала! [Входит горничная и шепчет Наташе] Протопопов? Что за чудак, что сделал такое. Пришел Протопопов и хочет, чтобы я прокатился с ним на его тройке. [Смеется] Какие забавные эти люди …. [Звонит звонок] Кто-то пришел. Предположим, я поехал и проехал полчаса …. [Горничной] Скажем, я ненадолго. [Звонит звонок] Кто-то звонит, это, должно быть, Ольга. [Выход.]

[Горничная выбегает; ИРИНА сидит в задумчивости; Входят КУЛИГИН и ОЛЬГА, за ними ВЕРШИНИН.]

КУЛИГИН.
Ну вот, пожалуйста. И вы сказали, что будет вечеринка.

ВЕРШИНИН.
Это странно; Я уехал не так давно, полчаса назад, а там ждали артистов.

ИРИНА.
Они все ушли.

КУЛИГИН.
Маша тоже ушла? Куда она ушла? А чего Протопопов ждет внизу в своей тройке? Кого он ждет?

ИРИНА.
Не задавайте вопросов … Я устала.

КУЛИГИН.
Ой, вы все прихоти ….

ОЛЬГА.
Заседание моего комитета только что закончилось. Я устал. Наша председатель больна, поэтому мне пришлось занять ее место. Голова, голова болит …. [Сидит] Андрей проиграл вчера 200 рублей в карты … об этом весь город говорит ….

КУЛИГИН.
Да, встреча меня тоже утомила. [Сидит.]

ВЕРШИНИН.
Моя жена только что взяла в голову мысль напугать меня тем, что чуть не отравилась.Теперь все в порядке, и я рад; Теперь я могу отдохнуть … Но, может быть, нам лучше уехать? Что ж, с наилучшими пожеланиями, Федор Ильич, пойдем куда-нибудь вместе! Я не могу, я совершенно не могу остановиться дома …. Давай!

КУЛИГИН.
Я устал. Я не пойду. [Встает] Я устал. Моя жена ушла домой?

ИРИНА.
Полагаю, да.

КУЛИГИН.
[Целует Ирину руку] До свидания, завтра и послезавтра я собираюсь отдыхать весь день. С наилучшими пожеланиями! [Идет] Я хочу чаю.С нетерпением ждал возможности провести весь вечер в приятной компании и… o, fallacem hominum spem! … Винительный падеж после междометия ….

ВЕРШИНИН.
Тогда я пойду куда-нибудь один. [Уходит с Кулигиным, свист.]

ОЛЬГА.
У меня такая головная боль … Андрей теряет деньги …. Весь город болтает …. Пойду лягу. [Идет] Я завтра свободен …. Боже мой, какая милость! Я свободен завтра, я свободен послезавтра…. Ой, голова, голова …. [Выход.]

ИРИНА.
[один] Они все ушли. Никого не осталось.

[На улице играет гармошка. Медсестра поет.]

НАТАША.
[в шубе и кепке, шагает через столовую, за ней горничная] Вернусь через полчаса. Я собираюсь только немного покататься. [Выход.]

ИРИНА.
[Одна в своих страданиях] В Москву! Москва! Москва!

Штора.

«Три сестры» Чехова поставлены великолепно | Новости

STRATFORD, CONN. — Россия очень долго вносила большой вклад в мировую литературу и музыку. Но когда пришло его время, в 1820-х и 1830-х годах, Россия приобрела глобальное значение благодаря великолепному списку великих деятелей в обеих областях.

В области литературы Пушкин и Лермонтов были поэтическими гигантами. Роман достиг высоких высот с Гончаровым, Гоголем, Тургеневым и другими — и непревзойденного уровня ни в одной другой стране или времени у Достоевского и Льва Толстого.Некоторые из них тоже писали для театра, но главными драматургами были Грибоедов, Островский, Горький и, прежде всего, Антон Чехов.

Хотя Чехов — величайший драматург России, он не посвятил основную часть своих усилий театру. Он был врачом, но большую часть своего времени проводил, сочиняя короткие рассказы — область, которая приносила хорошие и быстрые выплаты, важные факторы для Чехова, у которого была большая семья, которую нужно было поддерживать. За свою жизнь, ограниченную разрушительным действием туберкулеза сорока четырьмя годами, он написал рассказы на общую сумму, я полагаю, около тысячи.Во всяком случае, его повсеместно считают величайшим рассказчиком рассказов в России и многими ведущими мастерами рассказа в мире.

По сравнению с этим его театральная производительность была довольно небольшой. Его известность и влияние на самом деле исходят только от четырех пьес — последних четырех: «Чайка», «Дядя Ваня», «Три сестры» и «Вишневый сад». Неправильно, как часто утверждают, то, что Чехов увлекся театром только в последние годы своей жизни.Фактически, в юности он пользовался репутацией актера как в профессиональной, так и в непрофессиональной сфере, что дало ему неплохие практические знания сцены.

Помимо серии одноактных пьес, в основном легких «водевилей», Чехов написал в общей сложности девять полных вечерних четырехактных пьес. Из первых двух, написанных, когда ему было 18 лет, мы знаем только названия: Безотцовщина, и Посмейся, если сможешь. В 21 год он написал обширный, но замечательный « Платонов, », который появился только спустя долгое время после его смерти, в советское время.Когда ему было чуть больше двадцати, он выпустил Иванов, — некорректную, но замечательную и сильно недооцененную работу, способную дать колоссальный успех в исполнении; и предварительный, переходный The Wood Demon, , который позже также обеспечил большую часть сюжета Дядя Ваня.

По правде говоря, сильного внутреннего стремления писать для театра Чехов не чувствовал. Он сочинял свои пьесы только тогда, когда чувствовал, что у них есть хорошие шансы на скорое исполнение; и, кроме того, он писал свои партии для конкретных игроков — идея, которая сегодня находит мало сторонников, хотя это именно то, что сделал Шекспир.Ни одна из пьес Чехова не была полностью понята и оценена с первого же представления, и его неоднократно мучили сомнения в себе. Иногда он поклялся никогда больше не возиться со сценой. И он вступил в ожесточенные интерпретационные конфликты со Станиславским и Немировичем-Данченко, двумя руководителями знаменитого МХАТа, влияние которых до сих пор сказывается на произведениях Чехова.

Практически все признают, что каждая из четырех последних пьес Чехова — шедевр, и вручают первый приз «Вишневый сад». Я принадлежу к той небольшой группе, которая рассматривает Три сестры как вершину всей русской драмы. (По собственному признанию Чехова, именно эта пьеса доставляла ему больше всего хлопот по совершенствованию.) И это произведение, которое американский Шекспировский фестиваль выбрал для завершения текущего сезона, таким образом отойдя от пятого раза в своей истории.

Зрелому Чехову невероятно трудно преуспеть в исполнении. Любительские постановки почти всегда можно рассчитывать на провал; профессиональные постановки гораздо чаще терпят неудачу.Этот фильм Три сестры, в постановке Майкла Кана, должен быть признан успешным; только одна из главных ролей получается менее чем удовлетворительно.

В Платонов, и Иванов, например, Чехов драматизировал человека, и один грандиозный спектакль может их сбить. С «Чайка» , однако, Чехов изображал группу; звезды или двух будет недостаточно. Здесь Чехов покончил с ясным позвоночником, который двигает пьесу от одного волнующего события к другому, от одного «носка в челюсть» (фраза Чехова) к другому; он отвернулся от техники, скажем, Ибсена и Стриндберга.Фактически он перешел от сольного концерта с оркестром к более тонкому и контрапунктному взаимодействию камерной музыки.

В «Три сестры» есть позвоночник, но он глубоко погружен под воду — как и почти все остальное в пьесе. Произведение многого требует от своей аудитории, которая легко может решить быть такой же доской, как утверждают некоторые чеховские персонажи. Говорят, что сюжета нет. В каком-то смысле они правы. Вместо этого есть скопление крошечных сюжетов, очень тонко и тщательно продуманных.

Чехов однажды написал о драматургии, «в которой люди приходят, уходят, ужинают, говорят о погоде и играют в карты. Жизнь должна быть такой, какая она есть, а люди такие, какие они есть — не на ходулях … Пусть все на сцене будет таким же сложным и в то же время таким же простым, как и в жизни ». Это рецепт полного натурализма; и, при точном соблюдении, это привело бы только к скуке.

Но Чехов в своих поздних пьесах соединял «как есть» с «как должно быть»; он занял моральную позицию.Правда, он действительно принял квазиреалистичную лексику с ее нелогичностями, блуждающими направлениями, повторениями; но он был достаточно искусен, чтобы наполнить его чудесным ритмом и своего рода поэтической выразительностью. (Этот прием сильно повлиял на пьесы наших собственных О’Нилла, Одетса и Хеллмана.) Режиссер и исполнители — и, действительно, аудитория — должны улавливать неопределенные последствия, не так много понимать, что есть сказанное как то, что мыслится сознательно или подсознательно, а не говорит .Вдобавок Чехов вплетал в свою фактуру множество словесных и осязаемых символов, что делает результат богаче, чем любой простой кусочек жизни.

В Три сестры, делается особый акцент на объектах, что исключает использование стилизованных декораций. В огромном пещеристом пространстве Фестивального театра нельзя было просто соорудить обычную коробку из трех стен и потолка. Уильям Ритман красиво решил проблему, заставив нас смотреть в гостиную (и столовую за ней) по диагонали.И он тщательно включил предметы, которые многое говорят нам о персонажах дома — маленькие вазочки с сиренью или ландышами, картины в рамках, старое квадратное пианино с шалью с кисточками, держатели для свечей у главной двери, письменный стол и аксессуары, ширма, антимакассары на спинках и подлокотниках стульев и т. д. Над всем, что находится сзади, нависают серые ветки деревьев, напоминающие щупальца, которые удерживают жителей привязанными к своему провинциальному гарнизонному городку, хотя они жаждут отправиться в Москву и ее якобы более зеленую траву.(Но сам Чехов снова и снова осторожен, чтобы проделать дыры в абсурдном представлении персонажей о Москве как о предполагаемом рае. Кроме того, я бы хотел, чтобы актеры согласовали произношение второго слога города.)

Хотя Чехов изображает группа человек, почти каждый из них решительно одинок и так или иначе разочарован. И все они обычные, неисключительные люди, по сути, неудачники. Тем не менее, они не являются точными копиями друг друга — за исключением плохих постановок.Режиссер Кан и его игроки сумели заверить, что каждый из этих обычных людей уникален, индивидуален, является трехмерным персонажем с прошлым, настоящим и, что важно, будущим. Чехов предвидит более счастливое будущее для будущих поколений и подчеркивает необходимость упорного труда и надежды. У пьесы умеренно оптимистичный финал, хотя многие, кажется, этого не осознают. Три сестры — не трагедия (ярлык Чехов никогда не использовал: он, как и Иванов, — «драма»; Чайка и Вишневый сад — «комедия»; Дядя Ваня зовут «сцены из деревенской жизни»). Три сестры — пафосная часть и комедия в одной части. Многое в пьесе смешно, много остроумно — и Кан не позволил скрыть это.

Пьеса состоит из четырнадцати говорящих частей. Из них только два лейтенанта Федотик и Роде второстепенные (Кан удачно прикоснулся к Федотику с камерой в конце первого акта, когда Наташа и Андрей целуются). Это означает, что существует двенадцать жизненно важных ролей с тончайшей сетью взаимодействий.

Из титульных сестер Ольга, которой чуть больше двадцати, является старшей, и она открывает и закрывает пьесу. Мэриан Селдес прекрасно уловила тихие страдания этого упрямого школьного учителя, подверженного головным болям, который, наконец, вынужден взять на себя еще больше ответственности в качестве директрисы. У нее настоящие манеры — настоящей девы-учительницы, и ее чувство долга отражается в ее прямолинейной осанке.

Марсия Туччи приносит сияющее сияние Ирине, младшей, которую любят двое мужчин, которых она не может любить, и которая горячо верит в восстанавливающую силу тяжелого труда.В ее глазах можно увидеть ее видение будущего.

Кейт Рид — слабое звено сериала, поскольку ее средняя сестра Маша (роль, которую первоначально играла жена Чехова) устала от своего брака с педантом и обречена быть разлученной с тем мужчиной, которого она полюбила. Во-первых, — и это может быть нелегко так говорить — мисс Рид больше не может сойти за девушку лет двадцати пяти. Маша тоже самая сложная из трех сестер. Мисс Рид без особого труда передает резкую, даже грубую речь Маши, но она не в полной мере осознала скрытую за ней поэтическую чувствительность.Неплохой спектакль; остается еще многое предстоит изучить. Проблема обмена барабанами Маши и Вершининых («Трам-там-там … тра-ра-ра»), самой короткой сцены взаимной любви, когда-либо написанной для сцены, эффективно решена заменой дополняющих друг друга фраз из арии «Все мужчины должны когда-то любовью стать нежнее» во втором действии оперы Чайковского «Евгений Онегин».

Майкл МакГуайр, с усами на руле, козлиной бородкой и грудью, полной медалей, выглядит красивой и лихой, когда болтливый, сорокалетний командир батареи Вершинин, обремененный невозможной женой, получает любовь Маши в одной из нескольких пьес. любовные треугольники.С ним все в порядке, он повторяет свое желание выпить стакан чая и, наконец, сдаётся, говоря: «Что ж, если мы не можем пить чай, давай пофилософствуем».

Джозеф Махер приемлем в качестве любящего мужа Маши Кулыгина, жалкого и по сути безмозглого школьного учителя, который любит разносить затертые лозунги на латыни. Надо его простить, он не знает, что делает с Машей.

Как молодой барон Тузенбах, лейтенант, который выигрывает руку Ирины только для того, чтобы быть застреленным на дуэли, Брэйн Бедфорд играет с большим мастерством — до такой степени, что фактически играет на пианино в средней части Шопена Fantaisie-Impromptu. Его очки, усы и длинные волосы, разделенные прямым пробором по центру, делают его по-настоящему домашним. В этом спектакле необычайно много трафика — входы и выходы, приветствия и прощания. Одно из самых трогательных прощаний во всей драме — это расставание Ирины и Тузенбаха в четвертом акте — прекрасный пример косвенного метода Чехова, потому что острота проистекает не из того, что они говорят, а из того, что они не говорят. Мисс Туччи и Бедфорд прекрасно справляются с этой сценой — как по интонации, так и по времени; и Бедфорд наиболее трогателен в своей выходной речи о том, что мертвое дерево, раскачивающееся на ветру, дает возможность делиться жизнью.Какое невероятное мастерство здесь показывает Чехов!

Другой жених Ирины — капитан Соленый, убивший Тузенбаха на дуэли. Он странный человек, и на протяжении всей пьесы продолжает ароматизировать его руки, чтобы избавиться от запаха смерти — как у какой-то мужской леди Макбет. С самого первого акта изображение Чарльза Чоффи представляет собой замечательную актерскую игру. Соленый говорит почти полдюжины раз за весь первый акт и большую часть времени молча сидит на стуле в углу.Тем не менее Чоффи многое нам рассказывает об этом угрюмом и загадочном персонаже. Мы замечаем крошечный лицевой тик и нервное движение больших пальцев. Иногда он разговаривает сам с собой. В других случаях мы чувствуем, что этот разговор вообще не влияет на него: его разум переместился в другое место, а глаза потускнели.

Между прочим, роковой поединок не происходит на сцене. По его собственному признанию, Чехов с трудом обходился без обычного пистолетного выстрела, который был важной чертой всех его пьес в сериале «Три сестры». Но здесь впервые выстрел из пистолета происходит вдалеке. И только в его последней пьесе, «Вишневый сад», «» нет пистолета — вместо этого мы слышим жалкий звук топора, рубящего дерево вдалеке, когда опускается занавес.

Лен Кариу — первоклассный брат сестер Андрей, который теряет контроль над домашним хозяйством из-за своей прелюбодейной жены. Он отказывается от своей мечты стать известным университетским профессором и довольствуется тем, что является секретарем любовника своей жены в местном сельском комитете графства — должность настолько мелкая, что ему приходится подкреплять свою гордость, ругая подчиненного за то, что он не обратился к нему с должным образом. «Ваша честь» и, как и Эйб Фортас, ищут утешения в том, что ушли в одиночку играть на скрипке.Кариу делает его искренним, доброжелательным и жалким; и я могу поклясться, что он действительно поправился за три с половиной года, в течение которых он играл в пьесе.

Роберта Максвелл мало что упускает из виду в своем изображении невесты Андрея, а позже и жены-куколда Наташи, мерзкого и пошлого существа, которое в конечном итоге держит в своих руках все бразды правления и настаивает на том, чтобы претенциозно выставлять напоказ свое неадекватное знание французского. Немногие сцены во всей драме столь же пугающе жестоки, как та, в которой Наташа упрекает верную восьмидесятилетнюю няню Анфису и продолжает выступать за то, чтобы выгнать ее, потому что старуха не может работать достаточно, и обе не показывают достаточного возраста.(Мне приходит в голову, что режиссер Кан, возможно, улучшил свою постановку, поменяв роли мисс Максвелл и Рида; первая выглядит достаточно молодой или столь же неприятной, хотя и совсем другой Наташей.) доктор Чебутыкин, который живет с Ириной, как любил ее мать. Карновский мастерски изображает постепенно деградирующую личность. Он никогда не читал книг и занимается немногим более возвышенным, чем его вездесущая ежедневная газета (в том числе и на русском языке).Вначале он, должно быть, был плохим врачом, а по ходу пьесы склоняется к убеждению, что абсолютно ничего больше не имеет значения. Врач Карновского зашел так далеко, что, вымыв и высушив руки в тазу, немедленно приступает к их повторному мытью. В конце Карновский показывает нам простую оболочку человека, в котором не осталось ни капли человечности.

Глухой старый носильщик Ферапонт находится в умелых руках Джеймса Грина, который вынужден носить потрепанную или изношенную одежду и чьи фигуры просовываются сквозь дыры в его черных рукавицах.Он без жалоб выполняет свою черную работу. Майкл Пэриш и Том Клунис несут йоменскую службу в небольших незамысловатых ролях лейтенантов Федотика и Роде.

Костюмы Джейн Гринвуд и освещение Томаса Скелтона всегда подходят. Существует как минимум дюжина широко известных переводов «Три сестры», , но ни один из них не был выбран для этой постановки. Кан использует версию Моуры Будберга, о которой я вообще ничего не знаю. Ее перевод достаточно жизнеспособен, хотя есть кое-что, что она не совсем правильно поняла, а временами некоторые словарные штрихи кажутся слишком современными для среды конца девятнадцатого века.

Последние годы «Три сестры» — пьеса Чехова, которая чаще всего ставится по стране. Я подозреваю, что пройдет немало времени, прежде чем у нас появится еще один спектакль, в котором, помимо этого, отражено столько глубины и иронии, которые Чехов вложил в свое самое богатое исследование характера и цели жизни

NYTW / Three Sisters

Вершинин

ОСКАР ИЗААК ( Вершинин, ) — признанный критиками и отмеченный наградами актер, продюсер и музыкант.В 2016 году он получил «Золотой глобус» за роль в мини-сериале HBO «Покажи мне героя» в категории «Лучший актер мини-сериала или телефильма», а также в номинации «Выбор критиков» за лучшую мужскую роль в фильме или мини-сериале. Двумя годами ранее он получил премию «Независимый дух» за лучшую мужскую роль и номинацию на «Золотой глобус» за роль главного героя в фильме братьев Коэн « Внутри Льюина Дэвиса» . Кроме того, он был показан во многих песнях из саундтрека к фильму.В том же году Исаак снял остросюжетную драму Джей Си Чандора « Самый жестокий год, », за которую он получил премию Национального совета по обзору за лучшую мужскую роль за фильм, получивший награду за лучший фильм. В следующем году Исаак снялся в фильме « Ex Machina », сценарий и постановка которого поставил Алекс Гарланд. Национальный совет по обзору признал фильм одним из десяти лучших независимых фильмов года. В 2015 году Исаак сыграл пилота Сопротивления По Дэмерона в долгожданном фильме «Звездные войны: Пробуждение силы» , седьмой части основного сериала «Звездные войны ».Режиссер, сопродюсер и соавтор сценария Дж. Дж. Абрамс, Звездные войны: Пробуждение силы был первым из трилогии, запланированной Диснеем. Исаак вернулся как По Дэмерон в Звездных войнах: Последние джедаи (2017) и совсем недавно в последней главе Звездных войн: Скайуокер (2019). Другие действующие кредиты включают The Promise (2016), X-Men: Apocalypse (2016), Suburbicon (2017), Annihilation (2018), Operation Finale (2018), из которых он также зачислен. как продюсер, Life Itself (2018), Triple Frontier (2019), At Eternity’s Gate (2019) и The Addams Family (2019) .

В 2017 году Исаак возглавил летнюю постановку Общественного театра «Гамлет » с Сэмом Голдом в летнем спектакле. Вне Бродвея Исаак появился в пьесе Зои Казан Мы живем здесь в Manhattan Theater Club, в роли Ромео в Ромео и Джульетта и в Два джентльмена из Вероны , последней постановке для оперы «Шекспир в парке» Общественного театра. Исаак также появился в Beauty of the Father в Manhattan Theater Club и в MCC Theatre Grace .Дополнительные театральные заслуги включают: прибытия и отбытия, , , когда на Кубе время коктейлей, и , прядение в масло . Исаака чествуют в апреле этого года на ежегодном MCC Theatre 2020 Miscast Gala .

Затем Исаак сыграет главную роль в долгожданной перезагрузке Dune, адаптации одноименного бестселлера Фрэнка Герберта. Фильм должен выйти в кинотеатры 18 декабря ^-го года.Кроме того, Исаак собирается сыграть главную роль и спродюсировать The Great Machine, на основе комикса Ex Machina и сыграет главную роль в The Card Counter, Пола Шрейдера с Мартином Скорсезе в качестве исполнительного продюсера проекта.

Три сестры — Театр Пивень

Chicago Tribune — Скорее рекомендуется

«… Здесь вы чувствуете, что сидите на очень продвинутом курсе по изучению сцены. Создается впечатление, что Пивен по-разному очарована всеми этими актерами, со многими из которых она работала годами. Вы можете понять почему. И это не без вознаграждения для зрителей, но вы никогда не сможете полностью понять, что все здесь живут в одном мире. Во-первых, я могу добавить, что это действительно не так сильно изменилось ».

Chicago Sun Times — в некоторой степени рекомендуется

«…Каждый из этих людей находится на разной стадии взросления (и разочарования). И все они — вместе с другими заблудшими душами, слугами и военными, которые были размещены в этом российском захолустном городке, но собираются двинуться дальше — чувствуют, что все вокруг них находится в движении. Они также знают, что страдание и разочарование — неотъемлемые составляющие человеческого существования ».

Time Out Chicago — в некоторой степени рекомендуется

«.Некоторые актеры демонстрируют мощный пафос: Дэниэл Смит, связывающий Вершинина, и Сарен Нофс-Снайдерс, похожая на Хепберн, Машу источают заряженную чувственную энергию в своих совместных сценах. Но постановка активно подрывает эти редкие моменты человеческого общения. В декорациях есть платформа за кулисами, которая отделяет монологи за кулисами от фонового действия, снимает блестящее напряжение, которое обычно возникает в чреватых и неловких групповых сценах Чехова. Воздушные, небесные монологи — жизненная сила этой постановки; к сожалению, в основном они рассеиваются.«

ShowBizChicago — Рекомендовано

«… Когда солдаты и сестры встают вместе, чтобы сфотографироваться, им дали краткий момент молчания для размышлений. Это тихое напоминание о том, что их совместная жизнь мимолетна, и что попытки постичь настоящее тщетны.А зачем делать вид, что знаешь будущее? Pivens Three Sisters заслуживает внимания тем, что не дает ответов, и оставляет нам открытый балет надежды и тоски ».

ChicagoCritic — рекомендуется

«…Джон Феннер Мэйс в роли Чебутыкина, Энди Хагер в роли Тузенбаха были равны захватывающей и эффективной работе Джоан Андервуд (Ольга), Сарена Нофс-Снайдера (Маша) и Рави Батиста (Ирина). Это отточенная постановка с полностью проработанными персонажами, которая дает мелодии к тексту Чехова, демонстрируя силу и непокорность сестер, ограниченных условностями российского общества. Игра вас поразит «.

Chicago Stage Standard — в некоторой степени рекомендуется

«…. Мы слышим столкновения идеологий, когда персонажи размышляют о смысле жизни, счастье, тщетности настоящего и возможностях будущего. Любовь, прелюбодеяние, меланхолия, верность и идеализм — вот некоторые из тем, которые Чехов исследует, часто задумываясь. Спектакль «Пивень» выглядит неплохо, несмотря на неровный бросок. В конечном итоге то, что вы извлечете из этого спектакля, может зависеть от ваших чувств к его драматургу и всем его мелкобуржуазным персонажам. Эти «Сестры» заставили меня почувствовать себя почти таким же скучным и беспокойным, как и персонажи на сцене.«

В окрестностях города Чикаго — в некоторой степени рекомендуется

«… В этой пьесе есть несколько прекрасных спектаклей. Дэйв Белден в роли Андрея, брат этих трех сестер, и Аманды Хартли Уртеага в роли его жены Наташи, Энди Хагер замечательно сыграл в комической роли Тузенбаха, который желает Ирена предлагает жениться на ней, несмотря на то, что она сказала ему, что не может любить его.Джей Рид, Джон Феннер Мейс, Джейкоб Мерфи, Кэтлин Рул (да, мать писателя), Дэниел Смит, Маркус Дэвис, Кевин Д.Амброзио и Брент Т. Барнс завершают довольно большой состав для такого небольшого заведения. некоторая путаница в некоторых сценах относительно того, куда идут люди, если вам нравится стиль Чехова в написании мелодии и / или эта игра в частности, это будет другой взгляд на классику. Если вы не любите Чехова или русские исторические пьесы, возможно, это не ваша чашка чая.В любом случае, поймите, что первый акт очень медленный, что позволяет нам лучше понять наших персонажей и их отношения. Если вы пройдете через первый акт, буксир будет божественным ».

Chicago Theater Beat — рекомендовано

«…Директор Джойс Пивен прекрасно использует пространство, создавая пространственные отношения, чтобы создать напряжение между персонажами, которое взрывается, когда они, наконец, собираются вместе. Соленый (Джей Рид) играет самого взрывоопасного персонажа, ненавидит все и никогда не отступает от спора, его тяжелые страдания выходят на комедийную территорию в своем преувеличении. Его любовь к Ирине, любовь, которую разделяет барон Тузенбах (Энди Хагер), не возвращается младшей сестрой, которая больше озабочена открытием для себя полноценной работы, чем мужчиной.Батиста дает эмоционально резонансную игру, особенно когда Ирина начинает понимать, какая работа доступна ей в городе, но есть зрелость в ее голосе и осанке, которые отнимают у персонажей юношескую энергию. Раньше Вершинин описывает старый дом сестер в Москве, и на лицах старших двоих слезятся глаза при воспоминании, в то время как Ирина изо всех сил пытается воссоздать образ, вероятно, слишком молодой, чтобы по-настоящему вспомнить. Это небольшой момент, но он помогает укрепить ее положение в троице.«

StageSceneLA

Ольга, Маша и Ирина Антона Чехова возвращаются к жизни в качестве ссорящихся братьев и сестер 21 века в увлекательном песенном цикле Мины Блум и Лиланда Франкеля «Мы, три сестры», жемчужины театра Method & Madness Theatre Co., которая сейчас звучит в воскресенье в Thymele Arts.

Прошел год с тех пор, как Олив (Марнина Шон), Мэри (Това Кац) и Ирис (Молли Ливингстон) попрощались со своим отцом-биографом Чехова, год, в течение которого каждая из них пошла своим путем, и это лишь одна из причин сегодняшнего воссоединения семьи. похоже, вызовет возмущение, которое незаметно тлело за двенадцать месяцев с тех пор, как папа откашлялся и умер.

Старшая дочь Олив не может забыть о том, что она и она одни провели последние семь месяцев жизни своего отца рядом с ним.

Не только это, но и старшая сестра не слишком рада видеть, что Мэри все еще щеголяет своим несчастьем в черном с ног до головы или Ирис, выражая свое проклятие, потому что не только папа умер в ее день рождения, ни Олив, ни Мэри не подумали об этом. подари ей подарок.

Композитор Блум и автор текстов Франкель дают Оливии, Мэри и Айрис много поводов для воспоминаний — и, самое главное, — о том, кто из троих больше всего заслуживает унаследовать заветное фортепиано их отца.

Попутно Мэри объясняет словами и музыкой, почему она выбрала «черный» цвет.Кантри — и — западная «Песня о плохом дне рождения» заставляет Айрис оплакивать неудачное время кончины ее отца. В преследующем «Далеко-далеко» три сестры, как и их чеховские коллеги, выражают желание быть где угодно, только не там, где они есть сейчас. «Second To Last» — грустная жалоба Олив на то, что она всегда была забытой сестрой. «Боже мой», — заставляет Мэри вспоминать пьяный сексуальный перерыв под пульсирующий ритм бубна Блум.

С помощью некоторых удобно хранящихся аксессуаров Мы, Три Сестры, вскоре оказываемся одержимы своими чеховскими коллегами, и хотя Олив, Мэри и Ирис, возможно, никогда не доберутся до своей личной «Москвы», просто иметь друг друга может оказаться достаточно.

Режиссер Маргарет Старбак изобретательно использует пространство черного ящика Thymele Arts наверху, чему в значительной степени способствует создающий настроение световой дизайн Анны Мадер, а также костюмы и умные аксессуары Исабель Риины, соответствующие персонажам.

Композитор Блум не может давать слушателям (по словам Стивена Сондхейма) «песню, которую вы можете напевать,… песню, которая звучит как« дум дум дум ди дум »», но, как Адам Геттель и Майкл Джон ЛаЧиуса, ее мелодии имеют свою уникальную красоту. , а острые, часто забавные тексты Франкеля подходят каждой сестре к T.

Бесплотная землистая Оливия Шона, мрачно причудливая Мэри Каца и задорная пухлая Ирис Ливингстона — все три абсолютно великолепны, как по отдельности, так и в некоторых из самых сложных и сложных гармоний, которые может подать любой современный композитор (спасибо также музыкальному директору Блуму) , с клавишником Эриком Конгом и гитаристом Марлоном Мейерсоном, обеспечивающими профессиональное сопровождение повсюду, и Шон хвастается некоторыми исполненными навыками скрипки.

И последнее, но не менее важное: стоит упомянуть, что практически весь актерский состав и творческая команда являются недавними выпускниками Школы театра, кино и телевидения Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе.

Мы, три сестры, продюсеры Аннет Бизаль, Рене Макдональд и Уилл Блок. Мадер — заместитель директора.

«Мы, три сестры» — это не только захватывающий час Чехова через песню, но и потрясающая демонстрация двух одаренных писателей и столь же талантливого состава.

Thymele Arts, 5481 бульвар Санта-Моника, Лос-Анджелес. До 15 декабря. Пятница и суббота в 8:00. Воскресенье в 2:00.
www.methodandmadnessco.com

–Стивен Стэнли
12 декабря 2019 г.

Теги: Leland Frankel, Los Angeles Theater Review, Method & Madness Theater Co.Мина Блум

Новая интригующая экранизация «Трех сестер» Чехова

В третьем акте «Трех сестер» Иван Чебутыкин, неуклюжий старый врач, пьяно сбивает часы и разбивает их вдребезги. В пьесах Антона Чехова ни один реквизит не лишен символического веса, а сломанные часы — особенно богатый (хотя и неуловимый) символ: разрыв с прошлым.В новой экранизации лондонского театра Алмейда сломанные часы также означают анахронизм другого рода. Здесь fin-de-siècle вялость чеховской пьесы частично перенесена в современность. Герои говорят на современном языке, но обмениваются традиционным русским серебром и мечтают о будущем, в котором «женщины будут носить брюки».

The Economist сегодня

Отобранные истории, в вашем почтовом ящике

Ежедневный информационный бюллетень с лучшими достижениями нашей журналистики

Цель, по-видимому, состоит в том, чтобы подчеркнуть связь между временем Чехова и 21-м веком, и в пьесе действительно много сказать охваченным тревогой миллениалам.Молодые герои изо всех сил пытаются найти себе личную и политическую роль. С ними свысока разговаривает старшее поколение, которое отвергает их опасения как несерьезные и самовлюбленные (как Корделия Линн, написавшая адаптацию, сказала в интервью: «О чем это вам напоминает?»). титульные братья и сестры, чтобы работать, жениться или прелюбодействовать, выбрались из сельской глубинки, куда они переехали из своего долгожданного московского дома. Когда в город приезжает военный гарнизон с очаровательными подполковником Вершининым (Питер Макдональд) и бароном Тузенбахом (Шубхам Сараф), сестры видят путь к отступлению.

Перл Чанда, Пэтси Ферран и Риа Змитрович выступают в роли Маши, Ольги и Ирины Сергеевны соответственно. По мере того как жизнь девочек изнашивается, их амбиции рушатся. Едкий язык и интеллектуальная убежденность Маши уступают место меланхолии и недомоганию, даже когда она занимается любовью с Вершининым. Энтузиазм Ирины к работе сдерживается обыденной реальностью работы в телеграфе и местном совете.

Странный брат — брат Андрей, которого с унынием играл Фредди Мередит.В отличие от своих сестер, он женится по любви на местной девушке Наташе Ивановне (Лоис Чимимба). Но он тоже становится отчаянно несчастным, отказываясь от своих мечтаний об академических кругах, поскольку его пристрастие к азартным играм, его дети и неверная жена поглощают его жизнь. В роли Ольги у г-жи Ферран есть меньшая роль, что, возможно, удивительно, учитывая ее отмеченный наградами поворот в последней постановке г-жи Фрекнолл в Алмейде, «Лето и дым» Теннеси Уильямса. В этой пьесе каждая сцена нагнетает напряжение, как спиральная пружина. Чехов — совсем другое дело: образы и сюжетные линии разлетаются в разные стороны, прежде чем потемнеть в пепел.

Игра лучше всего работает в быстром темпе. В первом акте, прежде чем исповедальная речь идет должным образом, каждая сцена энергично переходит в следующую, с большей частью актерского состава на сцене. Третий акт вводит еще один заряд энергии, когда в деревне вспыхивает пожар. Однако по большей части пьеса неизбежно громоздка. Даже несмотря на то, что постановка подчеркивает многословие Беккета, остается некоторая абсурдность. В перерыве один из драматургов Альмейды заметил, что если бы на его стол поступил текст от нового писателя, он бы быстро взял красную ручку.

Тем не менее, толкование материала заставляет задуматься.