Сказка на новый лад три девицы под окном текст: Три девицы под окном размечтались вечерком переделанная. Сказка «Три девицы под окном»(сказка для взрослых на новый лад). Песенка для поднятия настроения;-)

Три девицы под окном размечтались вечерком переделанная. Сказка «Три девицы под окном»(сказка для взрослых на новый лад). Песенка для поднятия настроения;-)

Полное название: Иллюстрации к Сказке о царе Салтане

Сказка о царе Салтане, о сыне его

Славном и могучем богатыре

Князе Гвидоне Салтановиче

И о прекрасной царевне Лебеди

Три девицы под окном
Пряли поздно вечерком.
«Кабы я была царица, —
Говорит одна девица, —
То на весь крещеный мир
Приготовила б я пир».
— «Кабы я была царица, —
Говорит ее сестрица, —
То на весь бы мир одна
Наткала я полотна».
— «Кабы я была царица, —
Третья молвила сестрица, —
Я б для батюшки-царя
Родила богатыря».

Только вымолвить успела,
Дверь тихонько заскрипела,
И в светлицу входит царь,
Стороны той государь.
Во всё время разговора
Он стоял позадь забора;
Речь последней по всему
Полюбилася ему.
«Здравствуй, красная девица, —
Говорит он, — будь царица
И роди богатыря
Мне к исходу сентября.

Вы ж, голубушки-сестрицы,
Выбирайтесь из светлицы.
Поезжайте вслед за мной,
Вслед за мной и за сестрой:
Будь одна из вас ткачиха,
А другая повариха».

В сени вышел царь-отец.
Все пустились во дворец.
Царь недолго собирался:
В тот же вечер обвенчался.
Царь Салтан за пир честной
Сел с царицей молодой;
А потом честные гости
На кровать слоновой кости
Положили молодых
И оставили одних.
В кухне злится повариха,
Плачет у станка ткачиха —
И завидуют оне
Государевой жене.
А царица молодая,
Дела вдаль не отлагая,
С первой ночи понесла.

В те поры война была.
Царь Салтан, с женой простяся,
На добра коня садяся,
Ей наказывал себя
Поберечь, его любя.
Между тем, как он далёко
Бьется долго и жестоко,
Наступает срок родин;
Сына бог им дал в аршин,
И царица над ребенком,
Как орлица над орленком;
Шлет с письмом она гонца,
Чтоб обрадовать отца.

А ткачиха с поварихой,
С сватьей бабой Бабарихой
Извести ее хотят,
Перенять гонца велят;

Сами шлют гонца другого
Вот с чем от слова до слова:
«Родила царица в ночь
Не то сына, не то дочь;
Не мышонка, не лягушку,
А неведому зверюшку».

Как услышал царь-отец,
Что донес ему гонец,
В гневе начал он чудесить
И гонца хотел повесить;
Но, смягчившись на сей раз,
Дал гонцу такой приказ:
«Ждать царева возвращенья
Для законного решенья».

Едет с грамотой гонец
И приехал наконец.
А ткачиха с поварихой
С сватьей бабой Бабарихой
Обобрать его велят;
Допьяна гонца поят
И в суму его пустую
Суют грамоту другую —
И привез гонец хмельной
В тот же день приказ такой:
«Царь велит своим боярам,
Времени не тратя даром,
И царицу и приплод
Тайно бросить в бездну вод».
Делать нечего: бояре,
Потужив о государе

И царице молодой,
В спальню к ней пришли толпой.
Объявили царску волю —
Ей и сыну злую долю,
Прочитали вслух указ
И царицу в тот же час
В бочку с сыном посадили,
Засмолили, покатили
И пустили в Окиян —
Так велел-де царь Салтан.

В синем небе звезды блещут,
В синем море волны хлещут;
Туча по небу идет,
Бочка по морю плывет.
Словно горькая вдовица,
Плачет, бьется в ней царица;
И растет ребенок там
Не по дням, а по часам.
День прошел — царица вопит…
А дитя волну торопит:
«Ты, волна моя, волна!
Ты гульлива и вольна;
Плещешь ты, куда захочешь,
Ты морские камни точишь,
Топишь берег ты земли,
Подымаешь корабли —
Не губи ты нашу душу:
Выплесни ты нас на сушу!»
И послушалась волна:
Тут же на берег она
Бочку вынесла легонько
И отхлынула тихонько.
Мать с младенцем спасена;
Землю чувствует она.

Но из бочки кто их вынет?
Бог неужто их покинет?
Сын на ножки поднялся,
В дно головкой уперся,
Понатужился немножко:
«Как бы здесь на двор окошко
Нам проделать?» — молвил он,
Вышиб дно и вышел вон.

Мать и сын теперь на воле;
Видят холм в широком поле;
Море синее кругом,
Дуб зеленый над холмом.
Сын подумал: добрый ужин
Был бы нам, однако, нужен.
Ломит он у дуба сук
И в тугой сгибает лук,
Со креста снурок шелковый
Натянул на лук дубовый,
Тонку тросточку сломил,
Стрелкой легкой завострил
И пошел на край долины
У моря искать дичины.

К морю лишь подходит он,
Вот и слышит будто стон…
Видно, на´ море не тихо;
Смотрит — видит дело лихо:
Бьется лебедь средь зыбей,
Коршун носится над ней;
Та бедняжка так и плещет,
Воду вкруг мутит и хлещет…
Тот уж когти распустил,

Клёв кровавый навострил…
Но как раз стрела запела,
В шею коршуна задела —
Коршун в море кровь пролил.
Лук царевич опустил;
Смотрит: коршун в море тонет
И не птичьим криком стонет,
Лебедь около плывет,
Злого коршуна клюет,
Гибель близкую торопит,
Бьет крылом и в море топит —
И царевичу потом
Молвит русским языком:
«Ты царевич, мой спаситель,
Мой могучий избавитель,
Не тужи, что за меня
Есть не будешь ты три дня,
Что стрела пропала в море;
Это горе — всё не горе.
Отплачу тебе добром,
Сослужу тебе потом:
Ты не лебедь ведь избавил,
Девицу в живых оставил;
Ты не коршуна убил,
Чародея подстрелил.
Ввек тебя я не забуду:
Ты найдешь меня повсюду,
А теперь ты воротись,
Не горюй и спать ложись».

Улетела лебедь-птица,
А царевич и царица,
Целый день проведши так,
Лечь решились натощак.

Вот открыл царевич очи;
Отрясая грезы ночи
И дивясь, перед собой
Видит город он большой,
Стены с частыми зубцами,
И за белыми стенами
Блещут маковки церквей
И святых монастырей.
Он скорей царицу будит;
Та как ахнет!.. «То ли будет? —
Говорит он, — вижу я:
Лебедь тешится моя».
Мать и сын идут ко граду.
Лишь ступили за ограду,
Оглушительный трезвон
Поднялся со всех сторон:
К ним народ навстречу валит,
Хор церковный бога хвалит;
В колымагах золотых
Пышный двор встречает их;
Все их громко величают,
И царевича венчают
Княжей шапкой, и главой
Возглашают над собой;
И среди своей столицы,
С разрешения царицы,
В тот же день стал княжить он
И нарекся: князь Гвидон.

Ветер на море гуляет
И кораблик подгоняет;
Он бежит себе в волнах
На раздутых парусах.
Корабельщики дивятся,
На кораблике толпятся,
На знакомом острову
Чудо видят наяву:

Город новый златоглавый,
Пристань с крепкою заставой —

Пушки с пристани палят,
Кораблю пристать велят.
Пристают к заставе гости;

Их он кормит и поит
И ответ держать велит:
«Чем вы, гости, торг ведете
И куда теперь плывете?»
Корабельщики в ответ:
«Мы объехали весь свет,
Торговали соболями,
Чорнобурыми лисами;
А теперь нам вышел срок,
Едем прямо на восток,
Мимо острова Буяна,

Князь им вымолвил тогда:
«Добрый путь вам, господа,
По морю по Окияну
К славному царю Салтану;
От меня ему поклон».
Гости в путь, а князь Гвидон
С берега душой печальной
Провожает бег их дальный;
Глядь — поверх текучих вод
Лебедь белая плывет.

Опечалился чему?» —
Говорит она ему.
Князь печально отвечает:
«Грусть-тоска меня съедает,
Одолела молодца:
Видеть я б хотел отца».
Лебедь князю: «Вот в чем горе!

Ну, послушай: хочешь в море
Полететь за кораблем?
Будь же, князь, ты комаром».
И крылами замахала,
Воду с шумом расплескала
И обрызгала его
С головы до ног всего.
Тут он в точку уменьшился,
Комаром оборотился,
Полетел и запищал,
Судно на море догнал,
Потихоньку опустился
На корабль — и в щель забился.

Ветер весело шумит,
Судно весело бежит
Мимо острова Буяна,
К царству славного Салтана,
И желанная страна
Вот уж издали видна.
Вот на берег вышли гости;
Царь Салтан зовет их в гости,
И за ними во дворец
Полетел наш удалец.
Видит: весь сияя в злате,
Царь Салтан сидит в палате
На престоле и в венце
С грустной думой на лице;
А ткачиха с поварихой.
С сватьей бабой Бабарихой
Около царя сидят
И в глаза ему глядят.
Царь Салтан гостей сажает
За свой стол и вопрошает:
«Ой вы, гости-господа,

Долго ль ездили? куда?
Ладно ль за морем иль худо?
И какое в свете чудо?»
Корабельщики в ответ:
«Мы объехали весь свет;
За морем житье не худо,
В свете ж вот какое чудо:
В море остров был крутой,
Не привальный, не жилой;
Он лежал пустой равниной;
Рос на нем дубок единый;
А теперь стоит на нем
Новый город со дворцом,
С златоглавыми церквами,
С теремами и садами,
А сидит в нем князь Гвидон;
Он прислал тебе поклон».
Царь Салтан дивится чуду;
Молвит он: «Коль живя буду,
Чудный остров навещу,
У Гвидона погощу».
А ткачиха с поварихой,
С сватьей бабой Бабарихой
Не хотят его пустить
Чудный остров навестить.
«Уж диковинка, ну право, —
Подмигнув другим лукаво,
Повариха говорит, —
Город у моря стоит!
Знайте, вот что не безделка:
Ель в лесу, под елью белка,
Белка песенки поет
И орешки всё грызет,
А орешки не простые,
Всё скорлупки золотые,
Ядра — чистый изумруд;
Вот что чудом-то зовут».
Чуду царь Салтан дивится,
А комар-то злится, злится —
И впился комар как раз
Тетке прямо в правый глаз.
Повариха побледнела,
Обмерла и окривела.
Слуги, сватья и сестра
С криком ловят комара.
«Распроклятая ты мошка!
Мы тебя!..» А он в окошко
Да спокойно в свой удел
Через море полетел.

Снова князь у моря ходит,
С синя моря глаз не сводит;
Глядь — поверх текучих вод
Лебедь белая плывет.
«Здравствуй, князь ты мой прекрасный!

Опечалился чему?» —
Говорит она ему.
Князь Гвидон ей отвечает:
«Грусть-тоска меня съедает;
Чудо чудное завесть
Мне б хотелось. Где-то есть
Ель в лесу, под елью белка;
Диво, право, не безделка —
Белка песенки поет
Да орешки всё грызет,
А орешки не простые,
Всё скорлупки золотые,

Ядра — чистый изумруд;
Но, быть может, люди врут».
Князю лебедь отвечает:
«Свет о белке правду бает;
Это чудо знаю я;
Полно, князь, душа моя,
Не печалься; рада службу
Оказать тебе я в дружбу».
С ободренною душой
Князь пошел себе домой;
Лишь ступил на двор широкий —
Что ж? под елкою высокой,
Видит, белочка при всех
Золотой грызет орех,
Изумрудец вынимает,
А скорлупку собирает,
Кучки равные кладет
И с присвисточкой поет
При честном при всем народе:
Во саду ли, в огороде.
Изумился князь Гвидон.
«Ну, спасибо, — молвил он, —
Ай да лебедь — дай ей боже,
Что и мне, веселье то же».
Князь для белочки потом
Выстроил хрустальный дом.
Караул к нему приставил
И притом дьяка заставил
Строгий счет орехам весть.
Князю прибыль, белке честь.

Ветер по морю гуляет
И кораблик подгоняет;
Он бежит себе в волнах
На поднятых парусах
Мимо острова крутого,
Мимо города большого:
Пушки с пристани палят,
Кораблю пристать велят.
Пристают к заставе гости;
Князь Гвидон зовет их в гости,
Их и кормит и поит
И ответ держать велит:
«Чем вы, гости, торг ведете
И куда теперь плывете?»
Корабельщики в ответ:
«Мы объехали весь свет,
Торговали мы конями,
Всё донскими жеребцами,
А теперь нам вышел срок —
И лежит нам путь далек:
Мимо острова Буяна
В царство славного Салтана…»
Говорит им князь тогда:
«Добрый путь вам, господа,
По морю по Окияну
К славному царю Салтану;
Да скажите: князь Гвидон
Шлет царю-де свой поклон».

Гости князю поклонились,
Вышли вон и в путь пустились.
К морю князь — а лебедь там
Уж гуляет по волнам.
Молит князь: душа-де просит,
Так и тянет и уносит…
Вот опять она его
Вмиг обрызгала всего:
В муху князь оборотился,
Полетел и опустился
Между моря и небес
На корабль — и в щель залез.

Ветер весело шумит,
Судно весело бежит
Мимо острова Буяна,
В царство славного Салтана —
И желанная страна
Вот уж издали видна;
Вот на берег вышли гости;
Царь Салтан зовет их в гости,
И за ними во дворец
Полетел наш удалец.
Видит: весь сияя в злате,
Царь Салтан сидит в палате
На престоле и в венце,
С грустной думой на лице.
А ткачиха с Бабарихой
Да с кривою поварихой
Около царя сидят.
Злыми жабами глядят.
Царь Салтан гостей сажает
За свой стол и вопрошает:
«Ой вы, гости-господа,
Долго ль ездили? куда?
Ладно ль за морем иль худо?
И какое в свете чудо?»
Корабельщики в ответ:
«Мы объехали весь свет;
За морем житье не худо;
В свете ж вот какое чудо:
Остров на море лежит,
Град на острове стоит
С златоглавыми церквами,
С теремами да садами;
Ель растет перед дворцом,
А под ней хрустальный дом;
Белка там живет ручная,
Да затейница какая!
Белка песенки поет
Да орешки всё грызет,
А орешки не простые,
Всё скорлупки золотые,
Ядра — чистый изумруд;
Слуги белку стерегут,
Служат ей прислугой разной —
И приставлен дьяк приказный
Строгий счет орехам весть;
Отдает ей войско честь;
Из скорлупок льют монету
Да пускают в ход по свету;

Девки сыплют изумруд
В кладовые, да под спуд;
Все в том острове богаты,
Изоб нет, везде палаты;
А сидит в нем князь Гвидон;
Он прислал тебе поклон».
Царь Салтан дивится чуду.
«Если только жив я буду,
Чудный остров навещу,
У Гвидона погощу».
А ткачиха с поварихой,
С сватьей бабой Бабарихой
Не хотят его пустить
Чудный остров навестить.
Усмехнувшись исподтиха,
Говорит царю ткачиха:
«Что тут дивного? ну, вот!
Белка камушки грызет,
Мечет золото и в груды
Загребает изумруды;
Этим нас не удивишь,
Правду ль, нет ли говоришь.
В свете есть иное диво:
Море вздуется бурливо,
Закипит, подымет вой,
Хлынет на берег пустой,
Разольется в шумном беге,
И очутятся на бреге,
В чешуе, как жар горя,
Тридцать три богатыря,
Все красавцы удалые,
Великаны молодые,
Все равны, как на подбор,
С ними дядька Черномор.
Это диво, так уж диво,
Можно молвить справедливо!»
Гости умные молчат,
Спорить с нею не хотят.
Диву царь Салтан дивится,
А Гвидон-то злится, злится…
Зажужжал он и как раз
Тетке сел на левый глаз,
И ткачиха побледнела:
«Ай!» — и тут же окривела;
Все кричат: «Лови, лови,
Да дави ее, дави. ..
Вот ужо! постой немножко,
Погоди…» А князь в окошко,
Да спокойно в свой удел
Через море прилетел.

Князь у синя моря ходит,
С синя моря глаз не сводит;
Глядь — поверх текучих вод
Лебедь белая плывет.
«Здравствуй, князь ты мой прекрасный!
Что ты тих, как день ненастный?
Опечалился чему?» —
Говорит она ему.
Князь Гвидон ей отвечает:
«Грусть-тоска меня съедает —
Диво б дивное хотел
Перенесть я в мой удел».
— «А какое ж это диво?»
— «Где-то вздуется бурливо
Окиян, подымет вой,
Хлынет на берег пустой,
Расплеснется в шумном беге,
И очутятся на бреге,
В чешуе, как жар горя,
Тридцать три богатыря,
Все красавцы молодые,
Великаны удалые,
Все равны, как на подбор,
С ними дядька Черномор».
Князю лебедь отвечает:
«Вот что, князь, тебя смущает?
Не тужи, душа моя,
Это чудо знаю я.
Эти витязи морские
Мне ведь братья все родные.
Не печалься же, ступай,
В гости братцев поджидай».

Князь пошел, забывши горе,
Сел на башню, и на море
Стал глядеть он; море вдруг
Всколыхалося вокруг,
Расплескалось в шумном беге
И оставило на бреге
Тридцать три богатыря;
В чешуе, как жар горя,
Идут витязи четами,
И, блистая сединами,
Дядька впереди идет
И ко граду их ведет.
С башни князь Гвидон сбегает,
Дорогих гостей встречает;
Второпях народ бежит;
Дядька князю говорит;
«Лебедь нас к тебе послала
И наказом наказала
Славный город твой хранить
И дозором обходить.
Мы отныне ежеденно
Вместе будем непременно
У высоких стен твоих
Выходить из вод морских,
Так увидимся мы вскоре,
А теперь пора нам в море;
Тяжек воздух нам земли».
Все потом домой ушли.

Ветер по морю гуляет
И кораблик подгоняет;
Он бежит себе в волнах
На поднятых парусах
Мимо острова крутого,
Мимо города большого;
Пушки с пристани палят,
Кораблю пристать велят.
Пристают к заставе гости;
Князь Гвидон зовет их в гости,
Их и кормит, и поит,
И ответ держать велит:
«Чем вы, гости, торг ведете?
И куда теперь плывете?»
Корабельщики в ответ:
«Мы объехали весь свет;
Торговали мы булатом,
Чистым серебром и златом,
И теперь нам вышел срок;
А лежит нам путь далек,
Мимо острова Буяна,
В царство славного Салтана».
Говорит им князь тогда:
«Добрый путь вам, господа,
По морю по Окияну
К славному царю Салтану.
Да скажите ж: князь Гвидон
Шлет-де свой царю поклон».

Гости князю поклонились,
Вышли вон и в путь пустились.
К морю князь, а лебедь там
Уж гуляет по волнам.
Князь опять: душа-де просит…
Так и тянет и уносит…
И опять она его
Вмиг обрызгала всего.
Тут он очень уменьшился,
Шмелем князь оборотился,
Полетел и зажужжал;
Судно на море догнал,
Потихоньку опустился
На корму — и в щель забился.

Ветер весело шумит,
Судно весело бежит
Мимо острова Буяна,
В царство славного Салтана,
И желанная страна
Вот уж издали видна.
Вот на берег вышли гости.
Царь Салтан зовет их в гости,
И за ними во дворец
Полетел наш удалец.
Видит, весь сияя в злате,
Царь Салтан сидит в палате
На престоле и в венце,
С грустной думой на лице.
А ткачиха с поварихой,
С сватьей бабой Бабарихой
Около царя сидят —
Четырьмя все три глядят.
Царь Салтан гостей сажает
За свой стол и вопрошает:
«Ой вы, гости-господа,
Долго ль ездили? куда?
Ладно ль за морем иль худо?
И какое в свете чудо?»
Корабельщики в ответ:
«Мы объехали весь свет;
За морем житье не худо;
В свете ж вот какое чудо:
Остров на море лежит,
Град на острове стоит,
Каждый день идет там диво:
Море вздуется бурливо,
Закипит, подымет вой,
Хлынет на берег пустой,
Расплеснется в скором беге —
И останутся на бреге
Тридцать три богатыря,
В чешуе златой горя,
Все красавцы молодые,
Великаны удалые,
Все равны, как на подбор;
Старый дядька Черномор
С ними из моря выходит
И попарно их выводит,
Чтобы остров тот хранить
И дозором обходить —
И той стражи нет надежней,
Ни храбрее, ни прилежней.
А сидит там князь Гвидон;
Он прислал тебе поклон».
Царь Салтан дивится чуду.
«Коли жив я только буду,
Чудный остров навещу
И у князя погощу».
Повариха и ткачиха
Ни гугу — но Бабариха,
Усмехнувшись, говорит:
«Кто нас этим удивит?
Люди из моря выходят
И себе дозором бродят!
Правду ль бают или лгут,
Дива я не вижу тут.
В свете есть такие ль дива?
Вот идет молва правдива:
За морем царевна есть,
Что не можно глаз отвесть:
Днем свет божий затмевает,
Ночью землю освещает,
Месяц под косой блестит,
А во лбу звезда горит.
А сама-то величава,
Выступает, будто пава;
А как речь-то говорит,
Словно реченька журчит.
Молвить можно справедливо,
Это диво, так уж диво».
Гости умные молчат:
Спорить с бабой не хотят.
Чуду царь Салтан дивится —
А царевич хоть и злится,
Но жалеет он очей
Старой бабушки своей:
Он над ней жужжит, кружится —
Прямо на нос к ней садится,
Нос ужалил богатырь:
На носу вскочил волдырь.
И опять пошла тревога:
«Помогите, ради бога!
Караул! лови, лови,
Да дави его, дави…
Вот ужо! пожди немножко,
Погоди!..» А шмель в окошко,
Да спокойно в свой удел
Через море полетел.

Князь у синя моря ходит,
С синя моря глаз не сводит;
Глядь — поверх текучих вод
Лебедь белая плывет.
«Здравствуй, князь ты мой прекрасный!
Что ж ты тих, как день ненастный?
Опечалился чему?» —
Говорит она ему.
Князь Гвидон ей отвечает:
«Грусть-тоска меня съедает:
Люди женятся; гляжу,
Не женат лишь я хожу».
— «А кого же на примете
Ты имеешь?» — «Да на свете,
Говорят, царевна есть,
Что не можно глаз отвесть.
Днем свет божий затмевает,
Ночью землю освещает —
Месяц под косой блестит,
А во лбу звезда горит.
А сама-то величава,
Выступает, будто пава;
Сладку речь-то говорит,
Будто реченька журчит.
Только, полно, правда ль это?»
Князь со страхом ждет ответа.
Лебедь белая молчит
И, подумав, говорит:
«Да! такая есть девица.
Но жена не рукавица:
С белой ручки не стряхнешь
Да за пояс не заткнешь.
Услужу тебе советом —
Слушай: обо всем об этом
Пораздумай ты путем,
Не раскаяться б потом».
Князь пред нею стал божиться,
Что пора ему жениться,
Что об этом обо всем
Передумал он путем;
Что готов душою страстной
За царевною прекрасной
Он пешком идти отсель
Хоть за тридевять земель.
Лебедь тут, вздохнув глубоко,
Молвила: «Зачем далёко?
Знай, близка судьба твоя,
Ведь царевна эта — я».
Тут она, взмахнув крылами,
Полетела над волнами
И на берег с высоты
Опустилася в кусты,
Встрепенулась, отряхнулась
И царевной обернулась:
Месяц под косой блестит,
А во лбу звезда горит;
А сама-то величава,
Выступает, будто пава;
А как речь-то говорит,
Словно реченька журчит.
Князь царевну обнимает,
К белой груди прижимает
И ведет ее скорей
К милой матушке своей.
Князь ей в ноги, умоляя:
«Государыня-родная!
Выбрал я жену себе,
Дочь послушную тебе.
Просим оба разрешенья,
Твоего благословенья:
Ты детей благослови
Жить в совете и любви».
Над главою их покорной
Мать с иконой чудотворной
Слезы льет и говорит:
«Бог вас, дети, наградит».
Князь не долго собирался,
На царевне обвенчался;
Стали жить да поживать,
Да приплода поджидать.

Ветер по морю гуляет
И кораблик подгоняет;
Он бежит себе в волнах
На раздутых парусах
Мимо острова крутого,
Мимо города большого;
Пушки с пристани палят,
Кораблю пристать велят.
Пристают к заставе гости.
Князь Гвидон зовет их в гости.
Он их кормит, и поит,
И ответ держать велит:
«Чем вы, гости, торг ведете
И куда теперь плывете?»
Корабельщики в ответ:
«Мы объехали весь свет,
Торговали мы недаром
Неуказанным товаром;
А лежит нам путь далек:
Восвояси на восток,
Мимо острова Буяна,
В царство славного Салтана».
Князь им вымолвил тогда:
«Добрый путь вам, господа,
По морю по Окияну
К славному царю Салтану;
Да напомните ему,
Государю своему:
К нам он в гости обещался,
А доселе не собрался —
Шлю ему я свой поклон».
Гости в путь, а князь Гвидон
Дома на сей раз остался
И с женою не расстался.

Ветер весело шумит,
Судно весело бежит
Мимо острова Буяна,
К царству славного Салтана,
И знакомая страна
Вот уж издали видна.
Вот на берег вышли гости.
Царь Салтан зовет их в гости.
Гости видят: во дворце
Царь сидит в своем венце.
А ткачиха с поварихой,
С сватьей бабой Бабарихой
Около царя сидят,
Четырьмя все три глядят.
Царь Салтан гостей сажает
За свой стол и вопрошает:
«Ой вы, гости-господа,
Долго ль ездили? куда?
Ладно ль за морем иль худо?
И какое в свете чудо?»
Корабельщики в ответ:
«Мы объехали весь свет;
За морем житье не худо,
В свете ж вот какое чудо:
Остров на море лежит,
Град на острове стоит,
С златоглавыми церквами,
С теремами и садами;
Ель растет перед дворцом,
А под ней хрустальный дом:
Белка в нем живет ручная,
Да чудесница какая!
Белка песенки поет
Да орешки всё грызет;
А орешки не простые,
Скорлупы-то золотые.
Ядра — чистый изумруд;
Белку холят, берегут.
Там еще другое диво:
Море вздуется бурливо,
Закипит, подымет вой,
Хлынет на берег пустой,
Расплеснется в скором беге,
И очутятся на бреге,
В чешуе, как жар горя,
Тридцать три богатыря,
Все красавцы удалые,
Великаны молодые,
Все равны, как на подбор —
С ними дядька Черномор.
И той стражи нет надежней,
Ни храбрее, ни прилежней.
А у князя женка есть,
Что не можно глаз отвесть:
Днем свет божий затмевает,
Ночью землю освещает;
Месяц под косой блестит,
А во лбу звезда горит.
Князь Гвидон тот город правит,
Всяк его усердно славит;
Он прислал тебе поклон,
Да тебе пеняет он:
К нам-де в гости обещался,
А доселе не собрался».

Тут уж царь не утерпел,
Снарядить он флот велел.
А ткачиха с поварихой,
С сватьей бабой Бабарихой
Не хотят царя пустить
Чудный остров навестить.
Но Салтан им не внимает
И как раз их унимает:
«Что я? царь или дитя? —
Говорит он не шутя —
Нынче ж еду!» — Тут он топнул,
Вышел вон и дверью хлопнул.

Под окном Гвидон сидит,
Молча на море глядит:
Не шумит оно, не хлещет,
Лишь едва-едва трепещет.
И в лазоревой дали
Показались корабли:
По равнинам Окияна
Едет флот царя Салтана.
Князь Гвидон тогда вскочил,
Громогласно возопил:
«Матушка моя родная!
Ты, княгиня молодая!
Посмотрите вы туда:
Едет батюшка сюда».
Флот уж к острову подходит.
Князь Гвидон трубу наводит:
Царь на палубе стоит
И в трубу на них глядит;
С ним ткачиха с поварихой,
С сватьей бабой Бабарихой;
Удивляются оне
Незнакомой стороне.
Разом пушки запалили;
В колокольнях зазвонили;
К морю сам идет Гвидон;
Там царя встречает он
С поварихой и ткачихой,
С сватьей бабой Бабарихой;
В город он повел царя,
Ничего не говоря.

Все теперь идут в палаты:
У ворот блистают латы,
И стоят в глазах царя
Тридцать три богатыря,
Все красавцы молодые,
Великаны удалые,
Все равны, как на подбор,
С ними дядька Черномор.
Царь ступил на двор широкий:
Там под елкою высокой
Белка песенку поет,
Золотой орех грызет,
Изумрудец вынимает
И в мешочек опускает;
И засеян двор большой
Золотою скорлупой.
Гости дале — торопливо
Смотрят — что ж? княгиня — диво:
Под косой луна блестит,
А во лбу звезда горит:
А сама-то величава,
Выступает, будто пава,
И свекровь свою ведет.
Царь глядит — и узнает…
В нем взыграло ретивое!
«Что я вижу? что такое?
Как!» — и дух в нем занялся…
Царь слезами залился,
Обнимает он царицу,
И сынка, и молодицу,
И садятся все за стол;
И веселый пир пошел.
А ткачиха с поварихой,
С сватьей бабой Бабарихой
Разбежались по углам;
Их нашли насилу там.
Тут во всем они признались,
Повинились, разрыдались;
Царь для радости такой
Отпустил всех трех домой.
День прошел — царя Салтана
Уложили спать вполпьяна.
Я там был; мед, пиво пил —
И усы лишь обмочил.

Небольшая ремарочка — единственное стихо, написанное автором «на заказ» довольно давно по просьбе однокурсника по военному училищу. Будущий офицер знал назубок полторы сотни подобных произведений, любил при случае подекламировать… Нуждался в «обновлении репертуара»… Обратился с просьбой «накуролесить» что-нибудь в рифму и даже предложил начать со знаменитых строк «Сказки о царе Салтане».
Итак. ..

«Три девицы под окном
пряли поздним вечерком…»
разговор один ведя —
по мужчин да про мудЯ!
— Уж неделю мне не спится! —
молвит старшая девица —
как ложусь опочивать
секель не могу унять
я мизинцем
всей рукой
пред очами дрын мужской «
Завздыхали три сестры:
— До какой-такой поры
будет только сниться член?
Надо взять мужчинку в плен
хорошо его кормить
молочком парным поить
и держать всё время рядом —
будет с ****ькой порядок!..
Повалившись под иконы
стали богу бить поклоны
чтоб послал он для сестриц
член и парочку яиц —
впредь чтоб боле не скучали!..

Вдруг
в ворота постучали
— Это он! наш милый странник
божьей милости посланник!
Быстро гостю отворили
да в хоромы проводили
Девы были крайне рады —
с одного лихого взгляда
не укрылся от сестёр
между ног гонца бугор!
Ужин рысью накрывать!
А затем стелить кровать
пощипав за бок друг дружку
повзбивали пух в подушках. ..

Стол ломился от еды
перед гостем три манды —
надо много есть и пить
чтобы каждой угодить:
на столе блинов гора
сбоку красная икра
тут лосось
там сервелат
здесь «Бальзам»
а вот салат…
глазом гость на всё косит
сплошь и рядом — дефицит!
На еду нажал ретиво
сёстры даже дались диву —
всё срубал в один присест!
Во бы ёб он так как ест —
за стаканом пьёт стакан
и гляди-ко ты — не пьян!
Как зовут тебя соколик?

Сын Ивана Емельян!
Ну а вас коль не секрет?

Что ты! здесь секретов нет —
Марья
Дарья
и Анфиска
едешь — видим мы — не близко
а куда позволь узнать?

Еду я жену искать! —
отвечает Емельян —
заглянул во много стран
ведь сыскать хочу девицу
что в постели — чисто львица!..

Тем обрадовал он дев:
— Львицу ищешь — значит лев!
Ну а впрочем лев иль волк
лишь бы в ебле вышел толк!
Разговор о том Емеля
мы продолжим на постели…

Емельян был парнем смелым
снял портки и сразу к делу —
ту что младшая — Анфиску —
враз к матрасу он притиснул
впуцалинил раз. .. другой
с голодухи половой
…как зашёл на третий раз
у Анфиски искры с глаз
просится ужо Анфиска
— Ой пусти! Пойду попискать!
Отвечает ей Емеля:
— Ссы как есть хоть на постЕлю
токмо сопли подотри
и на яйца мне не сри!
…но как шёл на пятый раз
так девица усралАсь!

Дело стало быть за Машкой!
Та была пошире в ляжках
и не корчилась от боли —
в ней и опыта поболе
сразу в темп вошла высокий
выпускала справно соки…
Долго длился бой в постели…
победил опять Емеля —
пропоров насквозь пупок
опрокинул Машку вбок
хоть порядком и взопрел
Дарью на кронштейн поддел
только старшую сестру
двигать стал не в ту дыру
а совсем наоборот
так что Дашка через рот
обосралась до волос
а Емелька ей вопрос:
— Ты скажи краса-девица
может есть ещё сестрицы
кроме вас — троих сестёр —
я бы им на радость впёр!
Ну а Дарья с Марьей в плачь:
— Ты не ёбарь! Ты палач!
Уходи скорей отсюда!
Мы теперь молиться будем
чтобы ты скорее сдох
но чтоб раньше дрын усох!. .

— — — — — — — — — — — — — — —

Три девицы под окном
пряли поздним вечерком
разговор один ведя —
про Емелькины мудя!
Позабыв про стары раны
помнят только Емельяна!
Не выходит из сердец
Емельяновый Конец!!!

И я там был
мёд-пиво пил
об тех сестёр
залупу стёр!..

Нашлись стихи в дневнике Liveinternet
тут http://www.liveinternet.ru/users/petrtra/post157139295/

Встретились стихи – подражание А.С.Пушкину.

Три девицы под окном
Разболтались вечерком.
Хоть и век двадцать первый,
Те ж темы, те же нервы —
Мужика как сохранить,
И к себе его сманить,
Чтоб с женой одной он жил
И по бабам не ходил.
……………………………..
(автор неизвестен)

Решился с юмором написать
что-нибудь в рифму,
начиная со знаменитых строк
«Сказки о царе Салтане».

Три девицы под окном
Пряли часто вечерком.
Разговор вели один,
Чей лучше муж господин.

Первая…
Вчера мужа яички
Трогаю — его птички.
Ох, холодны — клубнички.

Стала гладить и ласкать,
Чтобы член его поднять.
Поднялся он… раз… другой
С ласки молодец лихой.
А зашёл на третий раз
Искры сыпались из глаз.

Вторая…
Ах, сестра было не лень
Проверять. В этот же день
Молвит ей втора в ответ:
Что говорить — спору нет.

У своего трогала,
И тоже холодные.
Как птички голодные.
Надо гладить и ласкать,
Чтоб скрипела ночь кровать.

Но третья их сестрица,
Склоня лицо, как жрица,
Не знаю каки яйца,
С вечера до утреца
Не один раз для меня,
Меняем позы любя.

Но проверю сестрицы,
Холодны ль чечевицы
Середь ног у мужика,
Когда поглажу дружка.

На другой день вечерком,
Две девицы под окном.
Все ждут сестрицу свою,
Узнать её мужа мотню,
Холодна иль горяча.

Пришла. Фингал у виска
И губы в кровь разбиты,
Глаза слезьми залиты.
Они к ней… Что случилось?

Да…аа… у своего,
Трогала — не повезло.
Спросила. Почему-то
У всех мужиков яйца
Холодны, твои горячи?

Это его задело
Ничего не успела
Ему я больше сказать…
Пришла фингал показать…

Сказка быль — в ней намек-нить
Знай, что мужу говорить…
2011г

Летом 1831 года А. С. Пушкин перебрался на жительство из Москвы в Петербург — в Царское Село, где прошли его отроческие годы. Поэт поселился в скромном деревянном доме с балконом и мезонином. В мезонине он устроил себе рабочий кабинет; здесь стоял большой круглый стол, диван, книги на полках. Из окон кабинета открывался живописный вид на царскосельский парк.
Поэт вновь очутился «в кругу милых воспоминаний».
В Царском Селе после многолетней разлуки Пушкин встретился с поэтом В. А. Жуковским. Вечерами, беседуя об искусстве, они подолгу бродили вдоль озера… В один из таких дней поэты решили устроить состязание — кто лучше напишет сказку в стихах. В. А. Жуковский остановил свой выбор на сказке о царе Берендее, а Пушкин взялся написать сказку о царе Салтане.
Сказку эту Пушкин слышал от няни Арины Родионовны. знавшей великое множество пословиц, поговорок, присказок, умевшей сказывать и сказки. Знаменитая присказка няни «У Лукоморья дуб зеленый», переложенная поэтом на стихи, украсила пушкинскую поэму «Руслан и Людмила».
…В тот же вечер после разговора с Жуковским Пушкин принялся за сказку. Работа быстро подвигалась вперед. На бумагу одна за другой ложились чудесные стихотворные строки:

Три девицы под окном
Пряли поздно вечерком.

В конце августа «Сказка о царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре князе Гвидоне Салтановиче и о прекрасной царевне Лебеди» была закончена. Тогда же поэт прочел ее своим друзьям. По единодушному мнению, победителем этого необычного турнира двух знаменитых стихотворцев стал Пушкин.
Спустя несколько дней, как бы воодушевленный успехом «царя Салтана», поэт приступает к работе над другой сказкой — «О попе и работнике его Балде». Лукава эта пушкинская сказка, много в ней недосказанного, недоговоренного, совсем как в тех сказках, что он слышал в Михайловской ссылке от калик перехожих…
В дни работы над «Сказкой о попе и работнике его Балде» Пушкин часто мысленно переносился в любимое Михайловское, вспоминал шумные сельские ярмарки, раскинувшиеся под стенами Святогорского монастыря. Красива ярмарка: повсюду, куда ни кинешь взгляд, возы с товарами, балаганы; крутятся расписные карусели, взлетают качели, звенит смех, звучат песни. А чуть в сторонке, расположившись прямо на траве, странники да калики перехожие рассказывают дивные были да сказки. Герой этих сказок — ловкий смекалистый крестьянин, а одураченным всегда бывает богатей — купец, помещик или поп.
Не грех оставить в дураках жадного и неумного попа. Не сеет поп и не пашет, а ест за семерых да еще посмеивается над крестьянином, чуть ли не в глаза называет его балдой…
Своего героя Пушкин так и назвал — Балда. Парень не промах этот Балда, самого черта обведет вокруг пальца. Где попу тягаться с умным крестьянином, видно, придется за свою корысть расплачиваться лбом. Как подумает об этом поп, холодный пот прошибает его… Хорошо, что еще попадья надоумила попа послать Балду к чертям за оброком. Но напрасно радовался поп, все же пришлось ему расплачиваться за свою жадность и глупость…
Пушкинская «Сказка о попе и работнике его Балде» долгое время не была опубликована. Лишь после смерти поэта, при содействии В. А. Жуковского, она появилась в одном из журналов.
30 сентября 1833 года старый дорожный тарантас въехал на широкий двор дедовского дома. За три года, прошедшие со дня первого приезда Пушкина в Болдино, здесь ничего не изменилось. Все так я«е грозно торчал дубовый частокол, окружающий дом, высились огромные ворота…
В Болдино поэт провел шесть недель. Здесь он написал две сказки: «О мертвой царевне и о семи богатырях» и «Сказку о рыбаке и рыбке».
Мало веселого было в жизни героя пушкинской «Сказки о рыбаке и рыбке»: тридцать три года ловил старик рыбу, и лишь однажды улыбнулась ему удача — принес невод золотую рыбку. И в самом деле, рыбка эта оказалась золотой: появился у рыбака и новый дом, и новое корыто…
Финал этой философской сказки всем, конечно, известен…
А. С. Пушкиным написано пять стихотворных сказок. Каждая из них это сокровищница поэзии и мудрости. Недаром некоторые из них кончаются многозначительным послесловием…

Сказка — ложь, да в ней намек:
Добрым молодцам урок.

Три девицы под окном
Пряли поздно вечерком.
«Кабы я была царица, —
№4 Говорит одна девица, —
То на весь крещеный мир
Приготовила б я пир».
«Кабы я была царица, —
№8 Говорит ее сестрица, —
То на весь бы мир одна
Наткала я полотна».
«Кабы я была царица, —
№12 Третья молвила сестрица, —
Я б для батюшки-царя
Родила богатыря».

Только вымолвить успела,
№16 Дверь тихонько заскрыпела,
И в светлицу входит царь,
Стороны той государь.
Во все время разговора
№20 Он стоял позадь забора;
Речь последней по всему
Полюбилася ему.
«Здравствуй, красная девица, —
№24 Говорит он, — будь царица
И роди богатыря
Мне к исходу сентября.
Вы ж, голубушки-сестрицы,
№28 Выбирайтесь из светлицы,
Поезжайте вслед за мной,
Вслед за мной и за сестрой:
Будь одна из вас ткачиха,
№32 А другая повариха».

В сени вышел царь-отец.
Все пустились во дворец.
Царь недолго собирался:
№36 В тот же вечер обвенчался.
Царь Салтан за пир честной
Сел с царицей молодой;
А потом честные гости
№40 На кровать слоновой кости
Положили молодых
И оставили одних.
В кухне злится повариха,
№44 Плачет у станка ткачиха,
И завидуют оне
Государевой жене.
А царица молодая,
№48 Дела вдаль не отлагая,
С первой ночи понесла.

В те поры война была.
Царь Салтан, с женой простяся,
№52 На добра-коня садяся,
Ей наказывал себя
Поберечь, его любя.
Между тем, как он далеко
№56 Бьется долго и жестоко,
Наступает срок родин;
Сына бог им дал в аршин,
И царица над ребенком
№60 Как орлица над орленком;
Шлет с письмом она гонца,
Чтоб обрадовать отца.
А ткачиха с поварихой,
№64 С сватьей бабой Бабарихой,
Извести ее хотят,
Перенять гонца велят;
Сами шлют гонца другого
№68 Вот с чем от слова до слова:
«Родила царица в ночь
Не то сына, не то дочь;
Не мышонка, не лягушку,
№72 А неведому зверюшку».

Как услышал царь-отец,
Что донес ему гонец,
В гневе начал он чудесить
№76 И гонца хотел повесить;
Но, смягчившись на сей раз,
Дал гонцу такой приказ:
«Ждать царева возвращенья
№80 Для законного решенья».

Едет с грамотой гонец,
И приехал наконец.
А ткачиха с поварихой,
№84 С сватьей бабой Бабарихой,
Обобрать его велят;
Допьяна гонца поят
И в суму его пустую
№88 Суют грамоту другую —
И привез гонец хмельной
В тот же день приказ такой:
«Царь велит своим боярам,
№92 Времени не тратя даром,
И царицу и приплод
Тайно бросить в бездну вод».
Делать нечего: бояре,
№96 Потужив о государе
И царице молодой,
В спальню к ней пришли толпой.
Объявили царску волю —
№100 Ей и сыну злую долю,
Прочитали вслух указ,
И царицу в тот же час
В бочку с сыном посадили,
№104 Засмолили, покатили
И пустили в Окиян —
Так велел-де царь Салтан.

В синем небе звезды блещут,
№108 В синем море волны хлещут;
Туча по небу идет,
Бочка по морю плывет.
Словно горькая вдовица,
№112 Плачет, бьется в ней царица;
И растет ребенок там
Не по дням, а по часам.
День прошел, царица вопит…
№116 А дитя волну торопит:
«Ты, волна моя, волна!
Ты гульлива и вольна;
Плещешь ты, куда захочешь,
№120 Ты морские камни точишь,
Топишь берег ты земли,
Подымаешь корабли —
Не губи ты нашу душу:
№124 Выплесни ты нас на сушу!»
И послушалась волна:
Тут же на берег она
Бочку вынесла легонько
№128 И отхлынула тихонько.
Мать с младенцем спасена;
Землю чувствует она.
Но из бочки кто их вынет?
№132 Бог неужто их покинет?
Сын на ножки поднялся,
В дно головкой уперся,
Понатужился немножко:
№136 «Как бы здесь на двор окошко
Нам проделать?» — молвил он,
Вышиб дно и вышел вон.

Мать и сын теперь на воле;
№140 Видят холм в широком поле,
Море синее кругом,
Дуб зеленый над холмом.
Сын подумал: добрый ужин
№144 Был бы нам, однако, нужен.
Ломит он у дуба сук
И в тугой сгибает лук,
Со креста снурок шелковый
№148 Натянул на лук дубовый,
Тонку тросточку сломил,
Стрелкой легкой завострил
И пошел на край долины
№152 У моря искать дичины.

К морю лишь подходит он,
Вот и слышит будто стон…
Видно на море не тихо;
№156 Смотрит — видит дело лихо:
Бьется лебедь средь зыбей,
Коршун носится над ней;
Та бедняжка так и плещет,
№160 Воду вкруг мутит и хлещет…
Тот уж когти распустил,
Клев кровавый навострил…
Но как раз стрела запела,
№164 В шею коршуна задела —
Коршун в море кровь пролил,
Лук царевич опустил;
Смотрит: коршун в море тонет
№168 И не птичьим криком стонет,
Лебедь около плывет,
Злого коршуна клюет,
Гибель близкую торопит,
№172 Бьет крылом и в море топит —
И царевичу потом
Молвит русским языком:
«Ты, царевич, мой спаситель,
№176 Мой могучий избавитель,
Не тужи, что за меня
Есть не будешь ты три дня,
Что стрела пропала в море;
№180 Это горе — все не горе.
Отплачу тебе добром,
Сослужу тебе потом:
Ты не лебедь ведь избавил,
№184 Девицу в живых оставил;
Ты не коршуна убил,
Чародея подстрелил.
Ввек тебя я не забуду:
№188 Ты найдешь меня повсюду,
А теперь ты воротись,
Не горюй и спать ложись».

Улетела лебедь-птица,
№192 А царевич и царица,
Целый день проведши так,
Лечь решились на тощак.
Вот открыл царевич очи;
№196 Отрясая грезы ночи
И дивясь, перед собой
Видит город он большой,
Стены с частыми зубцами,
№200 И за белыми стенами
Блещут маковки церквей
И святых монастырей.
Он скорей царицу будит;
№204 Та как ахнет!.. «То ли будет? —
Говорит он, — вижу я:
Лебедь тешится моя».
Мать и сын идут ко граду.
№208 Лишь ступили за ограду,
Оглушительный трезвон
Поднялся со всех сторон:
К ним народ навстречу валит,
№212 Хор церковный бога хвалит;
В колымагах золотых
Пышный двор встречает их;
Все их громко величают
№216 И царевича венчают
Княжей шапкой, и главой
Возглашают над собой;
И среди своей столицы,
№220 С разрешения царицы,
В тот же день стал княжить он
И нарекся: князь Гвидон.

Ветер на море гуляет
№224 И кораблик подгоняет;
Он бежит себе в волнах
На раздутых парусах.
Корабельщики дивятся,
№228 На кораблике толпятся,
На знакомом острову
Чудо видят наяву:
Город новый златоглавый,
№232 Пристань с крепкою заставой;
Пушки с пристани палят,
Кораблю пристать велят.
Пристают к заставе гости;
№236
Их он кормит и поит
И ответ держать велит:
«Чем вы, гости, торг ведете
№240 И куда теперь плывете?»
Корабельщики в ответ:
«Мы объехали весь свет,
Торговали соболями,
№244 Чернобурыми лисами;
А теперь нам вышел срок,
Едем прямо на восток,
Мимо острова Буяна,
№248
Князь им вымолвил тогда:
«Добрый путь вам, господа,
По морю по Окияну
№252 К славному царю Салтану;
От меня ему поклон».
Гости в путь, а князь Гвидон
С берега душой печальной
№256 Провожает бег их дальный;
Глядь — поверх текучих вод
Лебедь белая плывет.

№260
Опечалился чему?» —
Говорит она ему.
Князь печально отвечает:
№264 «Грусть-тоска меня съедает,
Одолела молодца:
Видеть я б хотел отца».
Лебедь князю: «Вот в чем горе!
№268 Ну, послушай: хочешь в море
Полететь за кораблем?
Будь же, князь, ты комаром».
И крылами замахала,
№272 Воду с шумом расплескала
И обрызгала его
С головы до ног всего.
Тут он в точку уменьшился,
№276 Комаром оборотился,
Полетел и запищал,
Судно на море догнал,
Потихоньку опустился
№280 На корабль — и в щель забился.

Ветер весело шумит,
Судно весело бежит
Мимо острова Буяна,
№284 К царству славного Салтана,
И желанная страна
Вот уж издали видна.
Вот на берег вышли гости;
№288 Царь Салтан зовет их в гости,
И за ними во дворец
Полетел наш удалец.
Видит: весь сияя в злате,
№292 Царь Салтан сидит в палате
На престоле и в венце
С грустной думой на лице;
А ткачиха с поварихой,
№296 С сватьей бабой Бабарихой,
Около царя сидят
И в глаза ему глядят.
Царь Салтан гостей сажает
№300 За свой стол и вопрошает:
«Ой вы, гости-господа,
Долго ль ездили? куда?
Ладно ль за морем, иль худо?
№304 И какое в свете чудо?»
Корабельщики в ответ:
«Мы объехали весь свет;
За морем житье не худо,
№308 В свете ж вот какое чудо:
В море остров был крутой,
Не привальный, не жилой;
Он лежал пустой равниной;
№312 Рос на нем дубок единый;
А теперь стоит на нем
Новый город со дворцом,
С златоглавыми церквами,
№316 С теремами и садами,
А сидит в нем князь Гвидон;
Он прислал тебе поклон».
Царь Салтан дивится чуду;
№320 Молвит он: «Коль жив я буду,
Чудный остров навещу,
У Гвидона погощу».
А ткачиха с поварихой,
№324 С сватьей бабой Бабарихой,
Не хотят его пустить
Чудный остров навестить.
«Уж диковинка, ну право, —
№328 Подмигнув другим лукаво,
Повариха говорит, —
Город у моря стоит!
Знайте, вот что не безделка:
№332 Ель в лесу, под елью белка,
Белка песенки поет
И орешки все грызет,
А орешки не простые,
№336 Все скорлупки золотые,
Ядра — чистый изумруд;
Вот что чудом-то зовут».
Чуду царь Салтан дивится,
№340 А комар-то злится, злится —
И впился комар как раз
Тетке прямо в правый глаз.
Повариха побледнела,
№344 Обмерла и окривела.
Слуги, сватья и сестра
С криком ловят комара.
«Распроклятая ты мошка!
№348 Мы тебя!..» А он в окошко,
Да спокойно в свой удел
Через море полетел.

Снова князь у моря ходит,
№352 С синя моря глаз не сводит;
Глядь — поверх текучих вод
Лебедь белая плывет.
«Здравствуй, князь ты мой прекрасный!
№356
Опечалился чему?» —
Говорит она ему.
Князь Гвидон ей отвечает:
№360 «Грусть-тоска меня съедает;
Чудо чудное завесть
Мне б хотелось. Где-то есть
Ель в лесу, под елью белка;
№364 Диво, право, не безделка —
Белка песенки поет,
Да орешки все грызет,
А орешки не простые,
№368 Все скорлупки золотые,
Ядра — чистый изумруд;
Но, быть может, люди врут».
Князю лебедь отвечает:
№372 «Свет о белке правду бает;
Это чудо знаю я;
Полно, князь, душа моя,
Не печалься; рада службу
№376 Оказать тебе я в дружбу».
С ободренною душой
Князь пошел себе домой;
Лишь ступил на двор широкий —
№380 Что ж? под елкою высокой,
Видит, белочка при всех
Золотой грызет орех,
Изумрудец вынимает,
№384 А скорлупку собирает,
Кучки равные кладет
И с присвисточкой поет
При честном при всем народе:
№388 Во саду ли, в огороде.
Изумился князь Гвидон.
«Ну, спасибо, — молвил он, —
Ай да лебедь — дай ей боже,
№392 Что и мне, веселье то же».
Князь для белочки потом
Выстроил хрустальный дом,
Караул к нему приставил
№396 И притом дьяка заставил
Строгий счет орехам весть.
Князю прибыль, белке честь.

Ветер по морю гуляет
№400 И кораблик подгоняет;
Он бежит себе в волнах
На поднятых парусах
Мимо острова крутого,
№404 Мимо города большого:
Пушки с пристани палят,
Кораблю пристать велят.
Пристают к заставе гости;
№408 Князь Гвидон зовет их в гости,
Их и кормит и поит
И ответ держать велит:
«Чем вы, гости, торг ведете
№412 И куда теперь плывете?»
Корабельщики в ответ:
«Мы объехали весь свет,
Торговали мы конями,
№416 Все донскими жеребцами,
А теперь нам вышел срок —
И лежит нам путь далек:
Мимо острова Буяна,
№420 В царство славного Салтана. ..»
Говорит им князь тогда:
«Добрый путь вам, господа,
По морю по Окияну
№424 К славному царю Салтану;
Да скажите: князь Гвидон
Шлет царю-де свой поклон».

Гости князю поклонились,
№428 Вышли вон и в путь пустились.
К морю князь — а лебедь там
Уж гуляет по волнам.
Молит князь: душа-де просит,
№432 Так и тянет и уносит…
Вот опять она его
Вмиг обрызгала всего:
В муху князь оборотился,
№436 Полетел и опустился
Между моря и небес
На корабль — и в щель залез.

Ветер весело шумит,
№440 Судно весело бежит
Мимо острова Буяна,
В царство славного Салтана —
И желанная страна
№444 Вот уж издали видна;
Вот на берег вышли гости;
Царь Салтан зовет их в гости,
И за ними во дворец
№448 Полетел наш удалец.
Видит: весь сияя в злате,
Царь Салтан сидит в палате
На престоле и в венце,
№452 С грустной думой на лице.
А ткачиха с Бабарихой
Да с кривою поварихой
Около царя сидят,
№456 Злыми жабами глядят.
Царь Салтан гостей сажает
За свой стол и вопрошает:
«Ой вы, гости-господа,
№460 Долго ль ездили? куда?
Ладно ль за морем, иль худо,
И какое в свете чудо?»
Корабельщики в ответ:
№464 «Мы объехали весь свет;
За морем житье не худо;
В свете ж вот какое чудо:
Остров на море лежит,
№468 Град на острове стоит
С златоглавыми церквами,
С теремами да садами;
Ель растет перед дворцом,
№472 А под ней хрустальный дом;
Белка там живет ручная,
Да затейница какая!
Белка песенки поет,
№476 Да орешки все грызет,
А орешки не простые,
Все скорлупки золотые,
Ядра — чистый изумруд;
№480 Слуги белку стерегут,
Служат ей прислугой разной —
И приставлен дьяк приказный
Строгий счет орехам весть;
№484 Отдает ей войско честь;
Из скорлупок льют монету,
Да пускают в ход по свету;
Девки сыплют изумруд
№488 В кладовые, да под спуд;
Все в том острове богаты,
Изоб нет, везде палаты;
А сидит в нем князь Гвидон;
№492 Он прислал тебе поклон».
Царь Салтан дивится чуду.
«Если только жив я буду,
Чудный остров навещу,
№496 У Гвидона погощу».
А ткачиха с поварихой,
С сватьей бабой Бабарихой,
Не хотят его пустить
№500 Чудный остров навестить.
Усмехнувшись исподтиха,
Говорит царю ткачиха:
«Что тут дивного? ну, вот!
№504 Белка камушки грызет,
Мечет золото и в груды
Загребает изумруды;
Этим нас не удивишь,
№508 Правду ль, нет ли говоришь.
В свете есть иное диво:
Море вздуется бурливо,
Закипит, подымет вой,
№512 Хлынет на берег пустой,
Разольется в шумном беге,
И очутятся на бреге,
В чешуе, как жар горя,
№516 Тридцать три богатыря,
Все красавцы удалые,
Великаны молодые,
Все равны, как на подбор,
№520 С ними дядька Черномор.
Это диво, так уж диво,
Можно молвить справедливо!»
Гости умные молчат,
№524 Спорить с нею не хотят.
Диву царь Салтан дивится,
А Гвидон-то злится, злится…
Зажужжал он и как раз
№528 Тетке сел на левый глаз,
И ткачиха побледнела:
«Ай!» и тут же окривела;
Все кричат: «Лови, лови,
№532 Да дави ее, дави. ..
Вот ужо! постой немножко,
Погоди…» А князь в окошко,
Да спокойно в свой удел
№536 Через море прилетел.

Князь у синя моря ходит,
С синя моря глаз не сводит;
Глядь — поверх текучих вод
№540 Лебедь белая плывет.
«Здравствуй, князь ты мой прекрасный!
Что ты тих, как день ненастный?
Опечалился чему?» —
№544 Говорит она ему.
Князь Гвидон ей отвечает:
«Грусть-тоска меня съедает —
Диво б дивное хотел
№548 Перенесть я в мой удел».
«А какое ж это диво?»
— Где-то вздуется бурливо
Окиян, подымет вой,
№552 Хлынет на берег пустой,
Расплеснется в шумном беге,
И очутятся на бреге,
В чешуе, как жар горя,
№556 Тридцать три богатыря,
Все красавцы молодые,
Великаны удалые,
Все равны, как на подбор,
№560 С ними дядька Черномор.
Князю лебедь отвечает:
«Вот что, князь, тебя смущает?
Не тужи, душа моя,
№564 Это чудо знаю я.
Эти витязи морские
Мне ведь братья все родные.
Не печалься же, ступай,
№568 В гости братцев поджидай».

Князь пошел, забывши горе,
Сел на башню, и на море
Стал глядеть он; море вдруг
№572 Всколыхалося вокруг,
Расплескалось в шумном беге
И оставило на бреге
Тридцать три богатыря;
№576 В чешуе, как жар горя,
Идут витязи четами,
И, блистая сединами,
Дядька впереди идет
№580 И ко граду их ведет.
С башни князь Гвидон сбегает,
Дорогих гостей встречает;
Второпях народ бежит;
№584 Дядька князю говорит:
«Лебедь нас к тебе послала
И наказом наказала
Славный город твой хранить
№588 И дозором обходить.
Мы отныне ежеденно
Вместе будем непременно
У высоких стен твоих
№592 Выходить из вод морских,
Так увидимся мы вскоре,
А теперь пора нам в море;
Тяжек воздух нам земли».
№596 Все потом домой ушли.

Ветер по морю гуляет
И кораблик подгоняет;
Он бежит себе в волнах
№600 На поднятых парусах
Мимо острова крутого,
Мимо города большого;
Пушки с пристани палят,
№604 Кораблю пристать велят.
Пристают к заставе гости.
Князь Гвидон зовет их в гости,
Их и кормит и поит
№608 И ответ держать велит:
«Чем вы, гости, торг ведете?
И куда теперь плывете?»
Корабельщики в ответ:
№612 «Мы объехали весь свет;
Торговали мы булатом,
Чистым серебром и златом,
И теперь нам вышел срок;
№616 А лежит нам путь далек,
Мимо острова Буяна,
В царство славного Салтана».
Говорит им князь тогда:
№620 «Добрый путь вам, господа,
По морю по Окияну
К славному царю Салтану.
Да скажите ж: князь Гвидон
№624 Шлет-де свой царю поклон».

Гости князю поклонились,
Вышли вон и в путь пустились.
К морю князь, а лебедь там
№628 Уж гуляет по волнам.
Князь опять: душа-де просит…
Так и тянет и уносит…
И опять она его
№632 Вмиг обрызгала всего.
Тут он очень уменьшился,
Шмелем князь оборотился,
Полетел и зажужжал;
№636 Судно на море догнал,
Потихоньку опустился
На корму — и в щель забился.

Ветер весело шумит,
№640 Судно весело бежит
Мимо острова Буяна,
В царство славного Салтана,
И желанная страна
№644 Вот уж издали видна.
Вот на берег вышли гости.
Царь Салтан зовет их в гости,
И за ними во дворец
№648 Полетел наш удалец.
Видит, весь сияя в злате,
Царь Салтан сидит в палате
На престоле и в венце,
№652 С грустной думой на лице.
А ткачиха с поварихой,
С сватьей бабой Бабарихой,
Около царя сидят —
№656 Четырьмя все три глядят.
Царь Салтан гостей сажает
За свой стол и вопрошает:
«Ой вы, гости-господа,
№660 Долго ль ездили? куда?
Ладно ль за морем иль худо?
И какое в свете чудо?»
Корабельщики в ответ:
№664 «Мы объехали весь свет;
За морем житье не худо;
В свете ж вот какое чудо:
Остров на море лежит,
№668 Град на острове стоит,
Каждый день идет там диво:
Море вздуется бурливо,
Закипит, подымет вой,
№672 Хлынет на берег пустой,
Расплеснется в скором беге —
И останутся на бреге
Тридцать три богатыря,
№676 В чешуе златой горя,
Все красавцы молодые,
Великаны удалые,
Все равны, как на подбор;
№680 Старый дядька Черномор
С ними из моря выходит
И попарно их выводит,
Чтобы остров тот хранить
№684 И дозором обходить —
И той стражи нет надежней,
Ни храбрее, ни прилежней.
А сидит там князь Гвидон;
№688 Он прислал тебе поклон».
Царь Салтан дивится чуду.
«Коли жив я только буду,
Чудный остров навещу
№692 И у князя погощу».
Повариха и ткачиха
Ни гугу — но Бабариха
Усмехнувшись говорит:
№696 «Кто нас этим удивит?
Люди из моря выходят
И себе дозором бродят!
Правду ль бают, или лгут,
№700 Дива я не вижу тут.
В свете есть такие ль дива?
Вот идет молва правдива:
За морем царевна есть,
№704 Что не можно глаз отвесть:
Днем свет божий затмевает,
Ночью землю освещает,
Месяц под косой блестит,
№708 А во лбу звезда горит.
А сама-то величава,
Выплывает, будто пава;
А как речь-то говорит,
№712 Словно реченька журчит.
Молвить можно справедливо,
Это диво, так уж диво».
Гости умные молчат:
№716 Спорить с бабой не хотят.
Чуду царь Салтан дивится —
А царевич хоть и злится,
Но жалеет он очей
№720 Старой бабушки своей:
Он над ней жужжит, кружится —
Прямо на нос к ней садится,
Нос ужалил богатырь:
№724 На носу вскочил волдырь.
И опять пошла тревога:
«Помогите, ради бога!
Караул! лови, лови,
№728 Да дави его, дави…
Вот ужо! пожди немножко,
Погоди!..» А шмель в окошко,
Да спокойно в свой удел
№732 Через море полетел.

Князь у синя моря ходит,
С синя моря глаз не сводит;
Глядь — поверх текучих вод
№736 Лебедь белая плывет.
«Здравствуй, князь ты мой прекрасный!
Что ж ты тих, как день ненастный?
Опечалился чему?» —
№740 Говорит она ему.
Князь Гвидон ей отвечает:
«Грусть-тоска меня съедает:
Люди женятся; гляжу,
№744 Неженат лишь я хожу».
— А кого же на примете
Ты имеешь? — «Да на свете,
Говорят, царевна есть,
№748 Что не можно глаз отвесть.
Днем свет божий затмевает,
Ночью землю освещает —
Месяц под косой блестит,
№752 А во лбу звезда горит.
А сама-то величава,
Выступает, будто пава;
Сладку речь-то говорит,
№756 Будто реченька журчит.
Только, полно, правда ль это?»
Князь со страхом ждет ответа.
Лебедь белая молчит
№760 И, подумав, говорит:
«Да! такая есть девица.
Но жена не рукавица:
С белой ручки не стряхнешь,
№764 Да за пояс не заткнешь.
Услужу тебе советом —
Слушай: обо всем об этом
Пораздумай ты путем,
№768 Не раскаяться б потом».
Князь пред нею стал божиться,
Что пора ему жениться,
Что об этом обо всем
№772 Передумал он путем;
Что готов душою страстной
За царевною прекрасной
Он пешком идти отсель
№776 Хоть за тридевять земель.
Лебедь тут, вздохнув глубоко,
Молвила: «Зачем далеко?
Знай, близка судьба твоя,
№780 Ведь царевна эта — я».
Тут она, взмахнув крылами,
Полетела над волнами
И на берег с высоты
№784 Опустилася в кусты,
Встрепенулась, отряхнулась
И царевной обернулась:
Месяц под косой блестит,
№788 А во лбу звезда горит;
А сама-то величава,
Выступает, будто пава;
А как речь-то говорит,
№792 Словно реченька журчит.
Князь царевну обнимает,
К белой груди прижимает
И ведет ее скорей
№796 К милой матушки своей.
Князь ей в ноги, умоляя:
«Государыня-родная!
Выбрал я жену себе,
№800 Дочь послушную тебе,
Просим оба разрешенья,
Твоего благословенья:
Ты детей благослови
№804 Жить в совете и любви».
Над главою их покорной
Мать с иконой чудотворной
Слезы льет и говорит:
№808 «Бог вас, дети, наградит».
Князь не долго собирался,
На царевне обвенчался;
Стали жить да поживать,
№812 Да приплода поджидать.

Ветер по морю гуляет
И кораблик подгоняет;
Он бежит себе в волнах
№816 На раздутых парусах
Мимо острова крутого,
Мимо города большого;
Пушки с пристани палят,
№820 Кораблю пристать велят.
Пристают к заставе гости.
Князь Гвидон зовет их в гости,
Он их кормит и поит
№824 И ответ держать велит:
«Чем вы, гости, торг ведете
И куда теперь плывете?»
Корабельщики в ответ:
№828 «Мы объехали весь свет,
Торговали мы недаром
Неуказанным товаром;
А лежит нам путь далек:
№832 Восвояси на восток,
Мимо острова Буяна,
В царство славного Салтана».
Князь им вымолвил тогда:
№836 «Добрый путь вам, господа,
По морю по Окияну
К славному дарю Салтану;
Да напомните ему,
№840 Государю своему:
К нам он в гости обещался,
А доселе не собрался —
Шлю ему я свой поклон».
№844 Гости в путь, а князь Гвидон
Дома на сей раз остался
И с женою не расстался.

Ветер весело шумит,
№848 Судно весело бежит
Мимо острова Буяна
К царству славного Салтана,
И знакомая страна
№852 Вот уж издали видна.
Вот на берег вышли гости.
Царь Салтан зовет их в гости.
Гости видят: во дворце
№856 Царь сидит в своем венце,
А ткачиха с поварихой,
С сватьей бабой Бабарихой,
Около царя сидят,
№860 Четырьмя все три глядят.
Царь Салтан гостей сажает
За свой стол и вопрошает:
«Ой вы, гости-господа,
№864 Долго ль ездили? куда?
Ладно ль за морем, иль худо?
И какое в свете чудо?»
Корабельщики в ответ:
№868 «Мы объехали весь свет;
За морем житье не худо,
В свете ж вот какое чудо:
Остров на море лежит,
№872 Град на острове стоит,
С златоглавыми церквами,
С теремами и садами;
Ель растет перед дворцом,
№876 А под ней хрустальный дом;
Белка в нем живет ручная,
Да чудесница какая!
Белка песенки поет
№880 Да орешки все грызет;
А орешки не простые,
Скорлупы-то золотые,
Ядра — чистый изумруд;
№884 Белку холят, берегут.
Там еще другое диво:
Море вздуется бурливо,
Закипит, подымет вой,
№888 Хлынет на берег пустой,
Расплеснется в скором беге,
И очутятся на бреге,
В чешуе, как жар горя,
№892 Тридцать три богатыря,
Все красавцы удалые,
Великаны молодые,
Все равны, как на подбор —
№896 С ними дядька Черномор.
И той стражи нет надежней,
Ни храбрее, ни прилежней.
А у князя женка есть,
№900 Что не можно глаз отвесть:
Днем свет божий затмевает,
Ночью землю освещает;
Месяц под косой блестит,
№904 А во лбу звезда горит.
Князь Гвидон тот город правит,
Всяк его усердно славит;
Он прислал тебе поклон,
№908 Да тебе пеняет он:
К нам-де в гости обещался,
А доселе не собрался».

Тут уж царь не утерпел,
№912 Снарядить он флот велел.
А ткачиха с поварихой,
С сватьей бабой Бабарихой,
Не хотят царя пустить
№916 Чудный остров навестить.
Но Салтан им не внимает
И как раз их унимает:
«Что я? царь или дитя? —
№920 Говорит он не шутя: —
Нынче ж еду!» — Тут он топнул,
Вышел вон и дверью хлопнул.

Под окном Гвидон сидит,
№924 Молча на море глядит:
Не шумит оно, не хлещет,
Лишь едва, едва трепещет,
И в лазоревой дали
№928 Показались корабли:
По равнинам Окияна
Едет флот царя Салтана.
Князь Гвидон тогда вскочил,
№932 Громогласно возопил:
«Матушка моя родная!
Ты, княгиня молодая!
Посмотрите вы туда:
№936 Едет батюшка сюда».
Флот уж к острову подходит.
Князь Гвидон трубу наводит:
Царь на палубе стоит
№940 И в трубу на них глядит;
С ним ткачиха с поварихой,
С сватьей бабой Бабарихой;
Удивляются оне
№944 Незнакомой стороне.
Разом пушки запалили;
В колокольнях зазвонили;
К морю сам идет Гвидон;
№948 Там царя встречает он
С поварихой и ткачихой,
С сватьей бабой Бабарихой;
В город он повел царя,
№952 Ничего не говоря.

Все теперь идут в палаты:
У ворот блистают латы,
И стоят в глазах царя
№956 Тридцать три богатыря,
Все красавцы молодые,
Великаны удалые,
Все равны, как на подбор,
№960 С ними дядька Черномор.
Царь ступил на двор широкой:
Там под елкою высокой
Белка песенку поет,
№964 Золотой орех грызет,
Изумрудец вынимает
И в мешечек опускает;
И засеян двор большой
№968 Золотою скорлупой.
Гости дале — торопливо
Смотрят — что ж? княгиня — диво:
Под косой луна блестит,
№972 А во лбу звезда горит;
А сама-то величава,
Выступает, будто пава,
И свекровь свою ведет.
№976 Царь глядит — и узнает…
В нем взыграло ретивое!
«Что я вижу? что такое?
Как!» — и дух в нем занялся…
№980 Царь слезами залился,
Обнимает он царицу,
И сынка, и молодицу,
И садятся все за стол;
№984 И веселый пир пошел.
А ткачиха с поварихой,
С сватьей бабой Бабарихой,
Разбежались по углам;
№988 Их нашли насилу там.
Тут во всем они признались,
Повинились, разрыдались;
Царь для радости такой
№992 Отпустил всех трех домой.
День прошел — царя Салтана
Уложили спать вполпьяна.
Я там был; мед, пиво пил —
№996 И усы лишь обмочил.

Tri devitsy pod oknom
Pryali pozdno vecherkom.
«Kaby ya byla tsaritsa, —
Govorit odna devitsa, —
To na ves kreshcheny mir
Prigotovila b ya pir».
«Kaby ya byla tsaritsa, —
Govorit yee sestritsa, —
To na ves by mir odna
Natkala ya polotna».
«Kaby ya byla tsaritsa, —
Tretya molvila sestritsa, —
Ya b dlya batyushki-tsarya
Rodila bogatyrya».

Tolko vymolvit uspela,
Dver tikhonko zaskrypela,
I v svetlitsu vkhodit tsar,
Storony toy gosudar.
Vo vse vremya razgovora
On stoyal pozad zabora;
Rech posledney po vsemu
Polyubilasya yemu.
«Zdravstvuy, krasnaya devitsa, —
Govorit on, — bud tsaritsa
I rodi bogatyrya
Mne k iskhodu sentyabrya.
Vy zh, golubushki-sestritsy,
Vybiraytes iz svetlitsy,
Poyezzhayte vsled za mnoy,
Vsled za mnoy i za sestroy:
Bud odna iz vas tkachikha,
A drugaya povarikha».

V seni vyshel tsar-otets.
Vse pustilis vo dvorets.
Tsar nedolgo sobiralsya:
V tot zhe vecher obvenchalsya.
Tsar Saltan za pir chestnoy
Sel s tsaritsey molodoy;
A potom chestnye gosti
Na krovat slonovoy kosti
Polozhili molodykh
I ostavili odnikh.
V kukhne zlitsya povarikha,
Plachet u stanka tkachikha,
I zaviduyut one
Gosudarevoy zhene.
A tsaritsa molodaya,
Dela vdal ne otlagaya,
S pervoy nochi ponesla.

V te pory voyna byla.
Tsar Saltan, s zhenoy prostyasya,
Na dobra-konya sadyasya,
Yey nakazyval sebya
Poberech, yego lyubya.
Mezhdu tem, kak on daleko
Byetsya dolgo i zhestoko,
Nastupayet srok rodin;
Syna bog im dal v arshin,
I tsaritsa nad rebenkom
Kak orlitsa nad orlenkom;
Shlet s pismom ona gontsa,
Chtob obradovat ottsa.
A tkachikha s povarikhoy,
S svatyey baboy Babarikhoy,
Izvesti yee khotyat,
Perenyat gontsa velyat;
Sami shlyut gontsa drugogo
Vot s chem ot slova do slova:
«Rodila tsaritsa v noch
Ne to syna, ne to doch;
Ne myshonka, ne lyagushku,
A nevedomu zveryushku».

Kak uslyshal tsar-otets,
Chto dones yemu gonets,
V gneve nachal on chudesit
I gontsa khotel povesit;
No, smyagchivshis na sey raz,
Dal gontsu takoy prikaz:
«Zhdat tsareva vozvrashchenya
Dlya zakonnogo reshenya».

Yedet s gramotoy gonets,
I priyekhal nakonets.
A tkachikha s povarikhoy,
S svatyey baboy Babarikhoy,
Obobrat yego velyat;
Dopyana gontsa poyat
I v sumu yego pustuyu
Suyut gramotu druguyu —
I privez gonets khmelnoy
V tot zhe den prikaz takoy:
«Tsar velit svoim boyaram,
Vremeni ne tratya darom,
I tsaritsu i priplod
Tayno brosit v bezdnu vod».
Delat nechego: boyare,
Potuzhiv o gosudare
I tsaritse molodoy,
V spalnyu k ney prishli tolpoy.
Obyavili tsarsku volyu —
Yey i synu zluyu dolyu,
Prochitali vslukh ukaz,
I tsaritsu v tot zhe chas
V bochku s synom posadili,
Zasmolili, pokatili
I pustili v Okian —
Tak velel-de tsar Saltan.

V sinem nebe zvezdy bleshchut,
V sinem more volny khleshchut;
Tucha po nebu idet,
Bochka po moryu plyvet.
Slovno gorkaya vdovitsa,
Plachet, byetsya v ney tsaritsa;
I rastet rebenok tam
Ne po dnyam, a po chasam.
Den proshel, tsaritsa vopit…
A ditya volnu toropit:
«Ty, volna moya, volna!
Ty gulliva i volna;
Pleshchesh ty, kuda zakhochesh,
Ty morskiye kamni tochish,
Topish bereg ty zemli,
Podymayesh korabli —
Ne gubi ty nashu dushu:
Vyplesni ty nas na sushu!»
I poslushalas volna:
Tut zhe na bereg ona
Bochku vynesla legonko
I otkhlynula tikhonko.
Mat s mladentsem spasena;
Zemlyu chuvstvuyet ona.
No iz bochki kto ikh vynet?
Bog neuzhto ikh pokinet?
Syn na nozhki podnyalsya,
V dno golovkoy upersya,
Ponatuzhilsya nemnozhko:
«Kak by zdes na dvor okoshko
Nam prodelat?» — molvil on,
Vyshib dno i vyshel von.

Mat i syn teper na vole;
Vidyat kholm v shirokom pole,
More sineye krugom,
Dub zeleny nad kholmom.
Syn podumal: dobry uzhin
Byl by nam, odnako, nuzhen.
Lomit on u duba suk
I v tugoy sgibayet luk,
So kresta snurok shelkovy
Natyanul na luk dubovy,
Tonku trostochku slomil,
Strelkoy legkoy zavostril
I poshel na kray doliny
U morya iskat dichiny.

K moryu lish podkhodit on,
Vot i slyshit budto ston…
Vidno na more ne tikho;
Smotrit — vidit delo likho:
Byetsya lebed sred zybey,
Korshun nositsya nad ney;
Ta bednyazhka tak i pleshchet,
Vodu vkrug mutit i khleshchet…
Tot uzh kogti raspustil,
Klev krovavy navostril…
No kak raz strela zapela,
V sheyu korshuna zadela —
Korshun v more krov prolil,
Luk tsarevich opustil;
Smotrit: korshun v more tonet
I ne ptichyim krikom stonet,
Lebed okolo plyvet,
Zlogo korshuna klyuyet,
Gibel blizkuyu toropit,
Byet krylom i v more topit —
I tsarevichu potom
Molvit russkim yazykom:
«Ty, tsarevich, moy spasitel,
Moy moguchy izbavitel,
Ne tuzhi, chto za menya
Yest ne budesh ty tri dnya,
Chto strela propala v more;
Eto gore — vse ne gore.
Otplachu tebe dobrom,
Sosluzhu tebe potom:
Ty ne lebed ved izbavil,
Devitsu v zhivykh ostavil;
Ty ne korshuna ubil,
Charodeya podstrelil.
Vvek tebya ya ne zabudu:
Ty naydesh menya povsyudu,
A teper ty vorotis,
Ne goryuy i spat lozhis».

Uletela lebed-ptitsa,
A tsarevich i tsaritsa,
Tsely den provedshi tak,
Lech reshilis na toshchak.
Vot otkryl tsarevich ochi;
Otryasaya grezy nochi
I divyas, pered soboy
Vidit gorod on bolshoy,
Steny s chastymi zubtsami,
I za belymi stenami
Bleshchut makovki tserkvey
I svyatykh monastyrey.
On skorey tsaritsu budit;
Ta kak akhnet!.. «To li budet? —
Govorit on, — vizhu ya:
Lebed teshitsya moya».
Mat i syn idut ko gradu.
Lish stupili za ogradu,
Oglushitelny trezvon
Podnyalsya so vsekh storon:
K nim narod navstrechu valit,
Khor tserkovny boga khvalit;
V kolymagakh zolotykh
Pyshny dvor vstrechayet ikh;
Vse ikh gromko velichayut
I tsarevicha venchayut
Knyazhey shapkoy, i glavoy
Vozglashayut nad soboy;
I sredi svoyey stolitsy,
S razreshenia tsaritsy,
V tot zhe den stal knyazhit on
I nareksya: knyaz Gvidon.

Veter na more gulyayet
I korablik podgonyayet;
On bezhit sebe v volnakh
Na razdutykh parusakh.
Korabelshchiki divyatsya,
Na korablike tolpyatsya,
Na znakomom ostrovu
Chudo vidyat nayavu:
Gorod novy zlatoglavy,
Pristan s krepkoyu zastavoy;
Pushki s pristani palyat,
Korablyu pristat velyat.
Pristayut k zastave gosti;

Ikh on kormit i poit
I otvet derzhat velit:
«Chem vy, gosti, torg vedete
I kuda teper plyvete?»
Korabelshchiki v otvet:
«My obyekhali ves svet,
Torgovali sobolyami,
Chernoburymi lisami;
A teper nam vyshel srok,
Yedem pryamo na vostok,
Mimo ostrova Buyana,

Knyaz im vymolvil togda:
«Dobry put vam, gospoda,
Po moryu po Okianu
K slavnomu tsaryu Saltanu;
Ot menya yemu poklon».
Gosti v put, a knyaz Gvidon
S berega dushoy pechalnoy
Provozhayet beg ikh dalny;
Glyad — poverkh tekuchikh vod
Lebed belaya plyvet.

Opechalilsya chemu?» —
Govorit ona yemu.
Knyaz pechalno otvechayet:
«Grust-toska menya syedayet,
Odolela molodtsa:
Videt ya b khotel ottsa».
Lebed knyazyu: «Vot v chem gore!
Nu, poslushay: khochesh v more
Poletet za korablem?
Bud zhe, knyaz, ty komarom».
I krylami zamakhala,
Vodu s shumom raspleskala
I obryzgala yego
S golovy do nog vsego.
Tut on v tochku umenshilsya,
Komarom oborotilsya,
Poletel i zapishchal,
Sudno na more dognal,
Potikhonku opustilsya
Na korabl — i v shchel zabilsya.

Veter veselo shumit,
Sudno veselo bezhit
Mimo ostrova Buyana,
K tsarstvu slavnogo Saltana,
I zhelannaya strana
Vot uzh izdali vidna.
Vot na bereg vyshli gosti;

I za nimi vo dvorets
Poletel nash udalets.
Vidit: ves siaya v zlate,
Tsar Saltan sidit v palate
Na prestole i v ventse
S grustnoy dumoy na litse;
A tkachikha s povarikhoy,
S svatyey baboy Babarikhoy,
Okolo tsarya sidyat
I v glaza yemu glyadyat.
Tsar Saltan gostey sazhayet
Za svoy stol i voproshayet:
«Oy vy, gosti-gospoda,
Dolgo l yezdili? kuda?
Ladno l za morem, il khudo?
I kakoye v svete chudo?»
Korabelshchiki v otvet:
«My obyekhali ves svet;
Za morem zhitye ne khudo,
V svete zh vot kakoye chudo:
V more ostrov byl krutoy,
Ne privalny, ne zhiloy;
On lezhal pustoy ravninoy;
Ros na nem dubok yediny;
A teper stoit na nem
Novy gorod so dvortsom,
S zlatoglavymi tserkvami,
S teremami i sadami,
A sidit v nem knyaz Gvidon;
On prislal tebe poklon».
Tsar Saltan divitsya chudu;
Molvit on: «Kol zhiv ya budu,
Chudny ostrov naveshchu,
U Gvidona pogoshchu».
A tkachikha s povarikhoy,
S svatyey baboy Babarikhoy,
Ne khotyat yego pustit
Chudny ostrov navestit.
«Uzh dikovinka, nu pravo, —
Podmignuv drugim lukavo,
Povarikha govorit, —
Gorod u morya stoit!
Znayte, vot chto ne bezdelka:
Yel v lesu, pod yelyu belka,
Belka pesenki poyet
I oreshki vse gryzet,
A oreshki ne prostye,
Vse skorlupki zolotye,
Yadra — chisty izumrud;
Vot chto chudom-to zovut».
Chudu tsar Saltan divitsya,
A komar-to zlitsya, zlitsya —
I vpilsya komar kak raz
Tetke pryamo v pravy glaz.
Povarikha poblednela,
Obmerla i okrivela.
Slugi, svatya i sestra
S krikom lovyat komara.
«Rasproklyataya ty moshka!
My tebya!..» A on v okoshko,
Da spokoyno v svoy udel
Cherez more poletel.

Snova knyaz u morya khodit,
S sinya morya glaz ne svodit;
Glyad — poverkh tekuchikh vod
Lebed belaya plyvet.
«Zdravstvuy, knyaz ty moy prekrasny!

Opechalilsya chemu?» —
Govorit ona yemu.
Knyaz Gvidon yey otvechayet:
«Grust-toska menya syedayet;
Chudo chudnoye zavest
Mne b khotelos. Gde-to yest
Yel v lesu, pod yelyu belka;
Divo, pravo, ne bezdelka —
Belka pesenki poyet,
Da oreshki vse gryzet,
A oreshki ne prostye,
Vse skorlupki zolotye,
Yadra — chisty izumrud;
No, byt mozhet, lyudi vrut».
Knyazyu lebed otvechayet:
«Svet o belke pravdu bayet;
Eto chudo znayu ya;
Polno, knyaz, dusha moya,
Ne pechalsya; rada sluzhbu
Okazat tebe ya v druzhbu».
S obodrennoyu dushoy
Knyaz poshel sebe domoy;
Lish stupil na dvor shiroky —
Chto zh? pod yelkoyu vysokoy,
Vidit, belochka pri vsekh
Zolotoy gryzet orekh,
Izumrudets vynimayet,
A skorlupku sobirayet,
Kuchki ravnye kladet
I s prisvistochkoy poyet
Pri chestnom pri vsem narode:
Vo sadu li, v ogorode.
Izumilsya knyaz Gvidon.
«Nu, spasibo, — molvil on, —
Ay da lebed — day yey bozhe,
Chto i mne, veselye to zhe».
Knyaz dlya belochki potom
Vystroil khrustalny dom,
Karaul k nemu pristavil
I pritom dyaka zastavil
Strogy schet orekham vest.
Knyazyu pribyl, belke chest.

Veter po moryu gulyayet
I korablik podgonyayet;
On bezhit sebe v volnakh
Na podnyatykh parusakh
Mimo ostrova krutogo,
Mimo goroda bolshogo:
Pushki s pristani palyat,
Korablyu pristat velyat.
Pristayut k zastave gosti;
Knyaz Gvidon zovet ikh v gosti,
Ikh i kormit i poit
I otvet derzhat velit:
«Chem vy, gosti, torg vedete
I kuda teper plyvete?»
Korabelshchiki v otvet:
«My obyekhali ves svet,
Torgovali my konyami,
Vse donskimi zherebtsami,
A teper nam vyshel srok —
I lezhit nam put dalek:
Mimo ostrova Buyana,
V tsarstvo slavnogo Saltana…»
Govorit im knyaz togda:
«Dobry put vam, gospoda,
Po moryu po Okianu
K slavnomu tsaryu Saltanu;
Da skazhite: knyaz Gvidon
Shlet tsaryu-de svoy poklon».

Gosti knyazyu poklonilis,
Vyshli von i v put pustilis.
K moryu knyaz — a lebed tam
Uzh gulyayet po volnam.
Molit knyaz: dusha-de prosit,
Tak i tyanet i unosit…
Vot opyat ona yego
Vmig obryzgala vsego:
V mukhu knyaz oborotilsya,
Poletel i opustilsya
Mezhdu morya i nebes
Na korabl — i v shchel zalez.

Veter veselo shumit,
Sudno veselo bezhit
Mimo ostrova Buyana,
V tsarstvo slavnogo Saltana —
I zhelannaya strana
Vot uzh izdali vidna;
Vot na bereg vyshli gosti;
Tsar Saltan zovet ikh v gosti,
I za nimi vo dvorets
Poletel nash udalets.
Vidit: ves siaya v zlate,
Tsar Saltan sidit v palate
Na prestole i v ventse,
S grustnoy dumoy na litse.
A tkachikha s Babarikhoy
Da s krivoyu povarikhoy
Okolo tsarya sidyat,
Zlymi zhabami glyadyat.
Tsar Saltan gostey sazhayet
Za svoy stol i voproshayet:
«Oy vy, gosti-gospoda,
Dolgo l yezdili? kuda?
Ladno l za morem, il khudo,
I kakoye v svete chudo?»
Korabelshchiki v otvet:
«My obyekhali ves svet;
Za morem zhitye ne khudo;
V svete zh vot kakoye chudo:
Ostrov na more lezhit,
Grad na ostrove stoit
S zlatoglavymi tserkvami,
S teremami da sadami;
Yel rastet pered dvortsom,
A pod ney khrustalny dom;
Belka tam zhivet ruchnaya,
Da zateynitsa kakaya!
Belka pesenki poyet,
Da oreshki vse gryzet,
A oreshki ne prostye,
Vse skorlupki zolotye,
Yadra — chisty izumrud;
Slugi belku steregut,
Sluzhat yey prislugoy raznoy —
I pristavlen dyak prikazny
Strogy schet orekham vest;
Otdayet yey voysko chest;
Iz skorlupok lyut monetu,
Da puskayut v khod po svetu;
Devki syplyut izumrud
V kladovye, da pod spud;
Vse v tom ostrove bogaty,
Izob net, vezde palaty;
A sidit v nem knyaz Gvidon;
On prislal tebe poklon».
Tsar Saltan divitsya chudu.
«Yesli tolko zhiv ya budu,
Chudny ostrov naveshchu,
U Gvidona pogoshchu».
A tkachikha s povarikhoy,
S svatyey baboy Babarikhoy,
Ne khotyat yego pustit
Chudny ostrov navestit.
Usmekhnuvshis ispodtikha,
Govorit tsaryu tkachikha:
«Chto tut divnogo? nu, vot!
Belka kamushki gryzet,
Mechet zoloto i v grudy
Zagrebayet izumrudy;
Etim nas ne udivish,
Pravdu l, net li govorish.
V svete yest inoye divo:
More vzduyetsya burlivo,
Zakipit, podymet voy,
Khlynet na bereg pustoy,
Razolyetsya v shumnom bege,
I ochutyatsya na brege,
V cheshuye, kak zhar gorya,
Tridtsat tri bogatyrya,
Vse krasavtsy udalye,
Velikany molodye,
Vse ravny, kak na podbor,
S nimi dyadka Chernomor.
Eto divo, tak uzh divo,
Mozhno molvit spravedlivo!»
Gosti umnye molchat,
Sporit s neyu ne khotyat.
Divu tsar Saltan divitsya,
A Gvidon-to zlitsya, zlitsya…
Zazhuzhzhal on i kak raz
Tetke sel na levy glaz,
I tkachikha poblednela:
«Ay!» i tut zhe okrivela;
Vse krichat: «Lovi, lovi,
Da davi yee, davi…
Vot uzho! postoy nemnozhko,
Pogodi…» A knyaz v okoshko,
Da spokoyno v svoy udel
Cherez more priletel.

Knyaz u sinya morya khodit,
S sinya morya glaz ne svodit;
Glyad — poverkh tekuchikh vod
Lebed belaya plyvet.
«Zdravstvuy, knyaz ty moy prekrasny!
Chto ty tikh, kak den nenastny?
Opechalilsya chemu?» —
Govorit ona yemu.
Knyaz Gvidon yey otvechayet:
«Grust-toska menya syedayet —
Divo b divnoye khotel
Perenest ya v moy udel».
«A kakoye zh eto divo?»
— Gde-to vzduyetsya burlivo
Okian, podymet voy,
Khlynet na bereg pustoy,
Rasplesnetsya v shumnom bege,
I ochutyatsya na brege,
V cheshuye, kak zhar gorya,
Tridtsat tri bogatyrya,
Vse krasavtsy molodye,
Velikany udalye,
Vse ravny, kak na podbor,
S nimi dyadka Chernomor.
Knyazyu lebed otvechayet:
«Vot chto, knyaz, tebya smushchayet?
Ne tuzhi, dusha moya,
Eto chudo znayu ya.
Eti vityazi morskiye
Mne ved bratya vse rodnye.
Ne pechalsya zhe, stupay,
V gosti brattsev podzhiday».

Knyaz poshel, zabyvshi gore,
Sel na bashnyu, i na more
Stal glyadet on; more vdrug
Vskolykhalosya vokrug,
Raspleskalos v shumnom bege
I ostavilo na brege
Tridtsat tri bogatyrya;
V cheshuye, kak zhar gorya,
Idut vityazi chetami,
I, blistaya sedinami,
Dyadka vperedi idet
I ko gradu ikh vedet.
S bashni knyaz Gvidon sbegayet,
Dorogikh gostey vstrechayet;
Vtoropyakh narod bezhit;
Dyadka knyazyu govorit:
«Lebed nas k tebe poslala
I nakazom nakazala
Slavny gorod tvoy khranit
I dozorom obkhodit.
My otnyne yezhedenno
Vmeste budem nepremenno
U vysokikh sten tvoikh
Vykhodit iz vod morskikh,
Tak uvidimsya my vskore,
A teper pora nam v more;
Tyazhek vozdukh nam zemli».
Vse potom domoy ushli.

Veter po moryu gulyayet
I korablik podgonyayet;
On bezhit sebe v volnakh
Na podnyatykh parusakh
Mimo ostrova krutogo,
Mimo goroda bolshogo;
Pushki s pristani palyat,
Korablyu pristat velyat.
Pristayut k zastave gosti.
Knyaz Gvidon zovet ikh v gosti,
Ikh i kormit i poit
I otvet derzhat velit:
«Chem vy, gosti, torg vedete?
I kuda teper plyvete?»
Korabelshchiki v otvet:
«My obyekhali ves svet;
Torgovali my bulatom,
Chistym serebrom i zlatom,
I teper nam vyshel srok;
A lezhit nam put dalek,
Mimo ostrova Buyana,
V tsarstvo slavnogo Saltana».
Govorit im knyaz togda:
«Dobry put vam, gospoda,
Po moryu po Okianu
K slavnomu tsaryu Saltanu.
Da skazhite zh: knyaz Gvidon
Shlet-de svoy tsaryu poklon».

Gosti knyazyu poklonilis,
Vyshli von i v put pustilis.
K moryu knyaz, a lebed tam
Uzh gulyayet po volnam.
Knyaz opyat: dusha-de prosit…
Tak i tyanet i unosit…
I opyat ona yego
Vmig obryzgala vsego.
Tut on ochen umenshilsya,
Shmelem knyaz oborotilsya,
Poletel i zazhuzhzhal;
Sudno na more dognal,
Potikhonku opustilsya
Na kormu — i v shchel zabilsya.

Veter veselo shumit,
Sudno veselo bezhit
Mimo ostrova Buyana,
V tsarstvo slavnogo Saltana,
I zhelannaya strana
Vot uzh izdali vidna.
Vot na bereg vyshli gosti.
Tsar Saltan zovet ikh v gosti,
I za nimi vo dvorets
Poletel nash udalets.
Vidit, ves siaya v zlate,
Tsar Saltan sidit v palate
Na prestole i v ventse,
S grustnoy dumoy na litse.
A tkachikha s povarikhoy,
S svatyey baboy Babarikhoy,
Okolo tsarya sidyat —
Chetyrmya vse tri glyadyat.
Tsar Saltan gostey sazhayet
Za svoy stol i voproshayet:
«Oy vy, gosti-gospoda,
Dolgo l yezdili? kuda?
Ladno l za morem il khudo?
I kakoye v svete chudo?»
Korabelshchiki v otvet:
«My obyekhali ves svet;
Za morem zhitye ne khudo;
V svete zh vot kakoye chudo:
Ostrov na more lezhit,
Grad na ostrove stoit,
Kazhdy den idet tam divo:
More vzduyetsya burlivo,
Zakipit, podymet voy,
Khlynet na bereg pustoy,
Rasplesnetsya v skorom bege —
I ostanutsya na brege
Tridtsat tri bogatyrya,
V cheshuye zlatoy gorya,
Vse krasavtsy molodye,
Velikany udalye,
Vse ravny, kak na podbor;
Stary dyadka Chernomor
S nimi iz morya vykhodit
I poparno ikh vyvodit,
Chtoby ostrov tot khranit
I dozorom obkhodit —
I toy strazhi net nadezhney,
Ni khrabreye, ni prilezhney.
A sidit tam knyaz Gvidon;
On prislal tebe poklon».
Tsar Saltan divitsya chudu.
«Koli zhiv ya tolko budu,
Chudny ostrov naveshchu
I u knyazya pogoshchu».
Povarikha i tkachikha
Ni gugu — no Babarikha
Usmekhnuvshis govorit:
«Kto nas etim udivit?
Lyudi iz morya vykhodyat
I sebe dozorom brodyat!
Pravdu l bayut, ili lgut,
Diva ya ne vizhu tut.
V svete yest takiye l diva?
Vot idet molva pravdiva:
Za morem tsarevna yest,
Chto ne mozhno glaz otvest:
Dnem svet bozhy zatmevayet,
Nochyu zemlyu osveshchayet,
Mesyats pod kosoy blestit,
A vo lbu zvezda gorit.
A sama-to velichava,
Vyplyvayet, budto pava;
A kak rech-to govorit,
Slovno rechenka zhurchit.
Molvit mozhno spravedlivo,
Eto divo, tak uzh divo».
Gosti umnye molchat:
Sporit s baboy ne khotyat.
Chudu tsar Saltan divitsya —
A tsarevich khot i zlitsya,
No zhaleyet on ochey
Staroy babushki svoyey:
On nad ney zhuzhzhit, kruzhitsya —
Pryamo na nos k ney saditsya,
Nos uzhalil bogatyr:
Na nosu vskochil voldyr.
I opyat poshla trevoga:
«Pomogite, radi boga!
Karaul! lovi, lovi,
Da davi yego, davi…
Vot uzho! pozhdi nemnozhko,
Pogodi!..» A shmel v okoshko,
Da spokoyno v svoy udel
Cherez more poletel.

Knyaz u sinya morya khodit,
S sinya morya glaz ne svodit;
Glyad — poverkh tekuchikh vod
Lebed belaya plyvet.
«Zdravstvuy, knyaz ty moy prekrasny!
Chto zh ty tikh, kak den nenastny?
Opechalilsya chemu?» —
Govorit ona yemu.
Knyaz Gvidon yey otvechayet:
«Grust-toska menya syedayet:
Lyudi zhenyatsya; glyazhu,
Nezhenat lish ya khozhu».
— A kogo zhe na primete
Ty imeyesh? — «Da na svete,
Govoryat, tsarevna yest,
Chto ne mozhno glaz otvest.
Dnem svet bozhy zatmevayet,
Nochyu zemlyu osveshchayet —
Mesyats pod kosoy blestit,
A vo lbu zvezda gorit.
A sama-to velichava,
Vystupayet, budto pava;
Sladku rech-to govorit,
Budto rechenka zhurchit.
Tolko, polno, pravda l eto?»
Knyaz so strakhom zhdet otveta.
Lebed belaya molchit
I, podumav, govorit:
«Da! takaya yest devitsa.
No zhena ne rukavitsa:
S beloy ruchki ne stryakhnesh,
Da za poyas ne zatknesh.
Usluzhu tebe sovetom —
Slushay: obo vsem ob etom
Porazdumay ty putem,
Ne raskayatsya b potom».
Knyaz pred neyu stal bozhitsya,
Chto pora yemu zhenitsya,
Chto ob etom obo vsem
Peredumal on putem;
Chto gotov dushoyu strastnoy
Za tsarevnoyu prekrasnoy
On peshkom idti otsel
Khot za tridevyat zemel.
Lebed tut, vzdokhnuv gluboko,
Molvila: «Zachem daleko?
Znay, blizka sudba tvoya,
Ved tsarevna eta — ya».
Tut ona, vzmakhnuv krylami,
Poletela nad volnami
I na bereg s vysoty
Opustilasya v kusty,
Vstrepenulas, otryakhnulas
I tsarevnoy obernulas:
Mesyats pod kosoy blestit,
A vo lbu zvezda gorit;
A sama-to velichava,
Vystupayet, budto pava;
A kak rech-to govorit,
Slovno rechenka zhurchit.
Knyaz tsarevnu obnimayet,
K beloy grudi prizhimayet
I vedet yee skorey
K miloy matushki svoyey.
Knyaz yey v nogi, umolyaya:
«Gosudarynya-rodnaya!
Vybral ya zhenu sebe,
Doch poslushnuyu tebe,
Prosim oba razreshenya,
Tvoyego blagoslovenya:
Ty detey blagoslovi
Zhit v sovete i lyubvi».
Nad glavoyu ikh pokornoy
Mat s ikonoy chudotvornoy
Slezy lyet i govorit:
«Bog vas, deti, nagradit».
Knyaz ne dolgo sobiralsya,
Na tsarevne obvenchalsya;
Stali zhit da pozhivat,
Da priploda podzhidat.

Veter po moryu gulyayet
I korablik podgonyayet;
On bezhit sebe v volnakh
Na razdutykh parusakh
Mimo ostrova krutogo,
Mimo goroda bolshogo;
Pushki s pristani palyat,
Korablyu pristat velyat.
Pristayut k zastave gosti.
Knyaz Gvidon zovet ikh v gosti,
On ikh kormit i poit
I otvet derzhat velit:
«Chem vy, gosti, torg vedete
I kuda teper plyvete?»
Korabelshchiki v otvet:
«My obyekhali ves svet,
Torgovali my nedarom
Neukazannym tovarom;
A lezhit nam put dalek:
Vosvoyasi na vostok,
Mimo ostrova Buyana,
V tsarstvo slavnogo Saltana».
Knyaz im vymolvil togda:
«Dobry put vam, gospoda,
Po moryu po Okianu
K slavnomu daryu Saltanu;
Da napomnite yemu,
Gosudaryu svoyemu:
K nam on v gosti obeshchalsya,
A dosele ne sobralsya —
Shlyu yemu ya svoy poklon».
Gosti v put, a knyaz Gvidon
Doma na sey raz ostalsya
I s zhenoyu ne rasstalsya.

Veter veselo shumit,
Sudno veselo bezhit
Mimo ostrova Buyana
K tsarstvu slavnogo Saltana,
I znakomaya strana
Vot uzh izdali vidna.
Vot na bereg vyshli gosti.
Tsar Saltan zovet ikh v gosti.
Gosti vidyat: vo dvortse
Tsar sidit v svoyem ventse,
A tkachikha s povarikhoy,
S svatyey baboy Babarikhoy,
Okolo tsarya sidyat,
Chetyrmya vse tri glyadyat.
Tsar Saltan gostey sazhayet
Za svoy stol i voproshayet:
«Oy vy, gosti-gospoda,
Dolgo l yezdili? kuda?
Ladno l za morem, il khudo?
I kakoye v svete chudo?»
Korabelshchiki v otvet:
«My obyekhali ves svet;
Za morem zhitye ne khudo,
V svete zh vot kakoye chudo:
Ostrov na more lezhit,
Grad na ostrove stoit,
S zlatoglavymi tserkvami,
S teremami i sadami;
Yel rastet pered dvortsom,
A pod ney khrustalny dom;
Belka v nem zhivet ruchnaya,
Da chudesnitsa kakaya!
Belka pesenki poyet
Da oreshki vse gryzet;
A oreshki ne prostye,
Skorlupy-to zolotye,
Yadra — chisty izumrud;
Belku kholyat, beregut.
Tam yeshche drugoye divo:
More vzduyetsya burlivo,
Zakipit, podymet voy,
Khlynet na bereg pustoy,
Rasplesnetsya v skorom bege,
I ochutyatsya na brege,
V cheshuye, kak zhar gorya,
Tridtsat tri bogatyrya,
Vse krasavtsy udalye,
Velikany molodye,
Vse ravny, kak na podbor —
S nimi dyadka Chernomor.
I toy strazhi net nadezhney,
Ni khrabreye, ni prilezhney.
A u knyazya zhenka yest,
Chto ne mozhno glaz otvest:
Dnem svet bozhy zatmevayet,
Nochyu zemlyu osveshchayet;
Mesyats pod kosoy blestit,
A vo lbu zvezda gorit.
Knyaz Gvidon tot gorod pravit,
Vsyak yego userdno slavit;
On prislal tebe poklon,
Da tebe penyayet on:
K nam-de v gosti obeshchalsya,
A dosele ne sobralsya».

Tut uzh tsar ne uterpel,
Snaryadit on flot velel.
A tkachikha s povarikhoy,
S svatyey baboy Babarikhoy,
Ne khotyat tsarya pustit
Chudny ostrov navestit.
No Saltan im ne vnimayet
I kak raz ikh unimayet:
«Chto ya? tsar ili ditya? —
Govorit on ne shutya: —
Nynche zh yedu!» — Tut on topnul,
Vyshel von i dveryu khlopnul.

Pod oknom Gvidon sidit,
Molcha na more glyadit:
Ne shumit ono, ne khleshchet,
Lish yedva, yedva trepeshchet,
I v lazorevoy dali
Pokazalis korabli:
Po ravninam Okiana
Yedet flot tsarya Saltana.
Knyaz Gvidon togda vskochil,
Gromoglasno vozopil:
«Matushka moya rodnaya!
Ty, knyaginya molodaya!
Posmotrite vy tuda:
Yedet batyushka syuda».
Flot uzh k ostrovu podkhodit.
Knyaz Gvidon trubu navodit:
Tsar na palube stoit
I v trubu na nikh glyadit;
S nim tkachikha s povarikhoy,
S svatyey baboy Babarikhoy;
Udivlyayutsya one
Neznakomoy storone.
Razom pushki zapalili;
V kolokolnyakh zazvonili;
K moryu sam idet Gvidon;
Tam tsarya vstrechayet on
S povarikhoy i tkachikhoy,
S svatyey baboy Babarikhoy;
V gorod on povel tsarya,
Nichego ne govorya.

Vse teper idut v palaty:
U vorot blistayut laty,
I stoyat v glazakh tsarya
Tridtsat tri bogatyrya,
Vse krasavtsy molodye,
Velikany udalye,
Vse ravny, kak na podbor,
S nimi dyadka Chernomor.
Tsar stupil na dvor shirokoy:
Tam pod yelkoyu vysokoy
Belka pesenku poyet,
Zolotoy orekh gryzet,
Izumrudets vynimayet
I v meshechek opuskayet;
I zaseyan dvor bolshoy
Zolotoyu skorlupoy.
Gosti dale — toroplivo
Smotryat — chto zh? knyaginya — divo:
Pod kosoy luna blestit,
A vo lbu zvezda gorit;
A sama-to velichava,
Vystupayet, budto pava,
I svekrov svoyu vedet.
Tsar glyadit — i uznayet…
V nem vzygralo retivoye!
«Chto ya vizhu? chto takoye?
Kak!» — i dukh v nem zanyalsya…
Tsar slezami zalilsya,
Obnimayet on tsaritsu,
I synka, i moloditsu,
I sadyatsya vse za stol;
I vesely pir poshel.
A tkachikha s povarikhoy,
S svatyey baboy Babarikhoy,
Razbezhalis po uglam;
Ikh nashli nasilu tam.
Tut vo vsem oni priznalis,
Povinilis, razrydalis;
Tsar dlya radosti takoy
Otpustil vsekh trekh domoy.
Den proshel — tsarya Saltana
Ulozhili spat vpolpyana.
Ya tam byl; med, pivo pil —
I usy lish obmochil.

Skazka o tsare Saltane

Nhb ltdbws gjl jryjv
Ghzkb gjplyj dtxthrjv/
«Rf,s z ,skf wfhbwf, —
Ujdjhbn jlyf ltdbwf, —
Nj yf dtcm rhtotysq vbh
Ghbujnjdbkf , z gbh»/
«Rf,s z ,skf wfhbwf, —
Ujdjhbn tt ctcnhbwf, —
Nj yf dtcm ,s vbh jlyf
Yfnrfkf z gjkjnyf»/
«Rf,s z ,skf wfhbwf, —
Nhtnmz vjkdbkf ctcnhbwf, —
Z , lkz ,fn/irb-wfhz
Hjlbkf ,jufnshz»/

Njkmrj dsvjkdbnm ecgtkf,
Ldthm nbzdbkb wfhcre djk/ —
Tq b csye pke/ ljk/,
Ghjxbnfkb dcke[ erfp,
B wfhbwe d njn ;t xfc
D ,jxre c csyjv gjcflbkb,
Pfcvjkbkb, gjrfnbkb
B gecnbkb d Jrbzy —
Nfr dtktk-lt wfhm Cfknfy/

D cbytv yt,t pdtpls ,ktoen,
D cbytv vjht djkys ttlftn,
Jljktkf vjkjlwf:
Dbltnm z , ttlftn;
Xelj xelyjt pfdtcnm
Vyt , tttlftn —
Lbdj , lbdyjt tttlftn:
K/lb ;tyzncz; ukz;e,
Yt;tyfn kbim z tt}

Сказка о Царе Салтане на новый современный лад

Три девицы под окном…

Три девицы под окном
Размечтались вечерком.
(Хоть сейчас век двадцать первый,
Те остались же проблемы, —
Мужика как заманить,

На себе скорей женить,
Чтоб с женой одной он жил
И по бабам не ходил).

Кабы я была царица, —
Молвит младшая сестрица, —
Было б мне царя не лень
Ублажать и ночь,и день.

Я давно читала в прессе —
Браки держатся на cекcе.
Нету cекcа — нет и брака,
Вот зарыта где собака.

Я уже про это дело
Кучу фильмов просмотрела.
Мужа так я зацелую —
Не посмотрит на другую.

Кабы я была царица, —
Вторит средняя сестрица, —
Мужа б своего одела
От Версачи и Кардена

Будет он другим примером,
Самым стильным кавалером.
Никогда бы не слезал он
Со страниц газет,журналов.

Слава Зайцев ему б шил
Носки,майки и трусы.
Коль одет ты лучше всех, —
Вот супружества успех.

Сестры,что это за бред-
Кричит старшая в ответ, —
Одна мужа одевает,
А другая раздевает.

Я-то вот о чем мечтаю —
Если я царицей стану,
Нам с супругом не мешает
Осмотреть земной весь шарик.

Мы б отправились в круиз.
Поначалу,знать,Париж,
Сен-Жермен и Нотр-Дам,
Затем Вена,Амстердам.

Далеко от нашей хаты
Гималаи и Карпаты.
Мы б такого повидали,
Что не снилось Хейердалу.

Только отдохнем немного,
Как опять пора в дорогу.
Будут узы Гименея
С каждым местом все прочнее.

Лишь собрались сестры спать,
Как домой вернулась мать.
Свет наш,матушка,скажи,
Да всю правду расскажи,

С мужиком что надо делать,
Чтоб налево он не бегал?
Ублажать иль одевать,
По Европам,что ль,катать?

Мать их так им отвечала, —
Я гимназий не кончала,
И не спец по этой части.
Я-то больше по хозяйству.

Но проживши много лет,
Могу дать один совет.
Чтобы пес ваш не кусался,
На людей бык не кидался,

Чтоб мышей ловил ваш кот,
А не чтоб наоборот,
Чтоб петух топтал исправно
Кур налево и направо,

Чтоб козел,такой урод,
Не лез в соседский огород,
Чтоб хозяйство жило дружно, —
То КОРМИТЬ СКОТИНУ НУЖНО!

Источник

Старая сказка на новый лад да за правильное питание

Ежегодно мои ученики принимают активное участие в городском конкурсе «Мы за правильное питание» среди обучающихся города Новосибирска. В этом году они попробовали свои силы в номинации «Короткометражный фильм», представив сказку о здоровой пище на мотив сказки А. С. Пушкина о царе Салтане. Ребята замечательно разыграли сказку, написанную по моему сценарию, и заняли первое место в категории детей 9-11 лет. Наша сказка, приуроченная к Году Театра, интересная, яркая и очень поучительная.

Сказительница:

Сказка – ложь, да в ней – намёк.

Добрым молодцам урок!

Много-много лет назад

Написал нам Пушкин сам!

220 лет ему! Надо вспомнить посему.

Сказку лучшую из всех.

Детям в радость!

В поученье всем!

Сказки жили и живут.

Новой мудростью обогащаются!

Здоровым питанием насыщаются.

Три девицы под окном

Пряли поздно вечерком.

1 девица:

Кабы я была царица,

Говорю я вам, сестрицы,

То на весь крещеный мир

Приготовила б я пир.

С хот-догами и пирогами,

Бургерами и шашлыками.

С чипсами и газировкой,

С макаронами и китайской морковкой.

Мясные деликатесы –

Для силы и стойкости!

Консервы и шпроты –

Для быстроты и ловкости!

Энергетические батончики –

Для заряда бодрости!

2 девица:

Кабы я была царица,

Говорю я вам, сестрицы,

Я б для батюшки царя

Наткала бы полотна.

Из него бы самобранку,

Чтоб с обедом не мутить.

Ноготки, чтоб не сломить.

Скатерть – загляденье!

Быстрого приготовленья:

Лапшичка и пюрешки,

Сосиски и пельмешки.

Соусы, заправки,

Пастила и  шоколадки.

Майонезик, шаурма,

Картошка фри и колбаса.

На десерт – попкорн,

Леденцы на палочке,

Жевательные конфетки,

Сладкие соки в ассортименте.

3 девица:

Кабы я была царица,

Говорю я вам, сестрицы.

Я б для батюшки-царя

Расписание ввела.

Что обедал по режиму,

Ел еду домашнюю,

Вкусную, полезную

И разнообразную.

Кашка овсяная,

Гречневая, пшённая, ячневая.

Щи по-уральски, салат овощной,

Запеканка творожная,

Хлеб ржаной.

Голубцы ленивые,

Сельдь на пару.

Грецкие орехи,

Винегрет, изюм.

Отварная куриная грудка,

Салат из сухофруктов.

Яблоки печёные,

Овощной крем-суп.

Какао, ряженка, кефир,

Желе, кисель – всё на десерт.

Свежие овощи, фрукты:

Ценнейшие продукты.

1 девица:

Не могу я это слушать!

Всё хочу я это кушать!

2 девица:

Замуж выйдешь за царя.

А вот нам опять беда!

1 девица:

Научи, сестрица, нас,

Чтоб в руки добрые попасть!

2 девица:

Чтобы дети были здоровыми,

Краснощёкими и весёлыми.

3 девица:

Просто так не одолеть,

Наука эта сложная.

Научу я вас всему!

Вы не просто мне девицы!

Вы мне – лучшие сестрицы!

Три девицы под окном – сказка на новый лад

Три девицы вечерком
Собрались к подруге в дом:
Полистали каталог,
Колу пили, коньячок.
Разомлели, размечтались,
Потихоньку разболтались…

♦♦♦

Кабы встретила я принца,
Я б ему за все дела –
Пацанёнка родила!
Но сначала – шубу, тачку,
Ну, и на Рублёвке дачку!»

♦♦♦

Ей подруга отвечала:
– «Точно с дуба ты упала!
Нынче принцы не в чести,
Надо «папика» пасти!

♦♦♦

Чтоб «бобёр» был с сединой,
Холостой чтоб иль вдовой,
Чтобы банк держал солидный,
Чтобы вхож был в клуб элитный!

♦♦♦

♦♦♦

Если б мне попал такой
Закатила б пир горой!
Чтобы вечером жена,
А на утро уж вдова!

♦♦♦

Встала третия девица:
– «Так девчата, не годится!
И не будет в жизни проку
Без любви, а по расчёту!

♦♦♦

Пусть не принц кровей элитных,
Да и не «бобёр» солидный!
Лишь бы верил и любил
И семьёю дорожил!»

♦♦♦

Две подруги хохотали,
Третью дурой называли.
Посидели, посмеялись…
Ну, и до поры расстались.

♦♦♦

Минуло лет пять с тех пор,
Как прошёл тот разговор.
И по щучьему веленью
Иль судьбы благоволенью
Вновь подруги повстречались,
Ну, и поболтать остались.

♦♦♦

Молвит первая девица:
– «Захотела, дура, принца!
Есть и шуба, есть и тачка,
Есть и на Рублёвке дачка.

♦♦♦

Только я на дачке той
Словно в клеткой золотой!
Ни друзей и ни подруг,
Толпа охранников вокруг!
Маюсь скукой день-деньской
В этой клетке золотой!»

♦♦♦

– «Да-а-а, – вторая отвечала,
– Кабы я когда-то знала,
Что страшней всего на свете
Быть за жизнь «бобра» в ответе!

 ♦♦♦

Обещал мне горы злата
И подсунул два контракта,
По которым верь не верь
Голой вылечу за дверь!
И теперь хоть волком вой
Не дай Бог мне стать вдовой!»

 ♦♦♦

Третья молвила девица:
– «Да, не сладко вам, сестрицы!
Мой Ванюша не такой –
Работящий и простой.

♦♦♦

У людей в большем почёте,
Сын у нас растёт и доча.
В доме мы живём своём
И дела ведём вдвоём!

♦♦♦

Вот он, лёгкий на помине
Вместе с доченькой и с сыном.
Ну, подруги, мне пора!
Вам, ни пуха, ни пера!»

♦♦♦

Мужу руку подала,
Сына с дочкой обняла,
Села в белый «Мерседес»,
Тут и сказочке конец!

♦♦♦

Сказка – ложь, да в ней намёк,
Юным отпрыскам урок!
Вам напомним вновь и вновь:

СЧАСТЬЕ ТАМ, ГДЕ ЕСТЬ ЛЮБОВЬ!

Слова сценки три девицы под окном музыкальная. Юмористическая сценка «сказка на новый лад». Шуточное поздравление на юбилей «Три поросенка»

Это я слямзила с инета, откуда точно, сейчас не скажу. И переделала немного.

Марфушенька старшенькая, Настюшенька средненькая, и Алёнушка, младшенькая. И зекрало.

Под наши дружные аплодисменты выходит скромное зеркало. Оно становиться здесь с боку. И так, три сестрицы под окном пели песни вечерком. Пели, пели, говорили как бы замуж и пойдти и как бы женихов найди.

И вот в центр выходит старшая сестрица марфушенька и говорит: (песня сердючки, если вам немного за 30..),

А средняя сестра настюшинька с горечью завопила (песня «Слава» одиночество сволочь),

А младшая Алёнушка, вот что сказала им в ответ (песня Татьяна Овсиенко женское счастье), я вставила песню хочу я замуж, замуж хочу

И вот сестрицы решили развеется и отправится на дискотеку, три сестрицы наряжались, красовались, миловались, перед зеркальцем своим нежно говорили с ним, и вот к зеркальцу подходит старшенькая, Марфушенька, и спрашивает, яль на свете всех меле всех румяней и белее? А ей зеркало в ответ (песня «Банда Андрюха» ну что ж ты страшная такая,)

А вторая Настюшенька посмеялась, к зеркалу скорей пробралась, я ведь краше спору нет, а ей зеркало в ответ, (песня Королев Виктор, ой ей как достала ты меня собой),

Ну а младшая Алёнушка только скромно подошла к зеркалу, а оно и запела (песня Меладзе как ты красива сегодня),

Только зеркало пропела, дверь тихонько заскрипела, и в светлицу входит царь Стороны той государь. (Песня Вадим Мулерман — Весёлый король /тырьям-тырьярим-там-тырь), я вставила не русскую, там так пою опин хэ, опин хе.

Три сестрицы скромно встали, и поклон царю отдали. Государь был холостой, хоть уже не молодой. Царь оглядел девиц, да призадумался. (песня отпетые мошенники, девочки бывают разные),

И девицы застеснялись но совсем не растерялись, и первая решилась молвить слово, старшая Марфушенька, подошла и прям так и сказала (Тина Кароль. » Пупсик, мой сладкий пупсик»),

Неожидал царь такого напора, даже хотел убежать, но вторая Настюшенька подскочила, первую отстранила и сказала государю,(песня Наталья Ветлицкая – Плейбой),

А младшая Алёнушка тоже не лыком шита, вышла на середину, поправила прическу, набрала полную грудь воздуха, и сказала возьми меня, возьми меня, нехочуха.,

И слились они в танце (песня sam brow-stop),

Государь разволновался, ели, ели он сдержался, тут и зеркало подоспело, на ушко царю пропело, что Алёнка это просто (песня Том Джонс, секс бом),

В эйфории царь поплыл, и на радостях решил всех дарами одарить, никого не позабыть. И вот что старшенькая марфушенька попросила у царя, (песня «Серега» -черный бумер),

А средняя так прямо и сказала царю (песня, Виагра, бриллианты),

А младшая аленушка ни каких даров не попросила, а только выразила свое тайное желание, (песня Алла Пугачева, хочется хочется хочется),

Растерялся царь совсем, угодить хотел он всем, все девчонки хороши и сказал он от души(песня если б я был султан),

Ну знаете зеркало тут возмутилось, грозно над царем склонилось, и грозно сказало, «На что царская морда намекаешь, Ведущая, абсолютно с вами согласно зеркало, мы не на востоке и нужно выбрать одну жену, думал царь думал, думал, подошел к девицам, и так прямо и сказал(Песня Игорёк, вот только нету денег у меня у всех такая же беда),

Как услышали эти речи сестрицы, марфушенька возмутилась подошла к царю ответила ему три щелбана и сказала (песня виагра, пошел вон),

А настюшка подскочила, чуть царя с ног не сбила, ручками тут замахала и царю в глаза сказала, (песня, Лолита, пошлю его на небо за звездочкой),

Все тут понял наш царь и с опаской посматривал на аленушку, сверкнула аленка глазами на царя, но не гроздно а ласково, да и пропела нежным голосом, (песня Фабрика — «Я тебя зацелую»),

Царь решил не сомневатся и с Аленкой обвенчатся. Мендельсон)
http://song5.ru

Вот видео в инете видела по этой сказке. Моего видео пока у меня нет. На чужой фотик снимали, нужно скинуть.

Прекратите шум и гам
Царь явился в гости к Вам!
Прекратите есть и пить,
Дайте слово говорить!
Доложили мне конечно,
Что Вы все вполне успешно,
Да по форме да по всей,
Празднуете юбилей!
Тут и я к вам заявился,
Только трошки припозднился…
Бабариха где моя?!
Что отстала от царя?
Кто мне в руки передаст
Юбилейный мой приказ?
Вот всегда-то я все сам…
Зачем плачу секретарям?
Бабариха подь сюды!
Да неси святой воды!
Доложили мне, конечно,
Именнинница безгрешна.
Неважно, скольлет прожила,
А все красива и стройна.
На работушку бежала,
Кучу обуви стоптала,
Сосчитать ни кто не смог,
Скольсносила ты сапог!
И семью не забывала:
Мужу сына нарожала(И детишек нарожала),
И общительна она,
И во всех делах сильна!
А сегодня вот еще-
Покрестить хочу ее!
Бабариха не зевай,
Водой святою окропляй!
Окропи ее резвые ножки,
Чтоб несли ее по дорожке,
Чтоб всегда везде успевала,
Всюду первая, как запевала!
А головушку светлую
Окрапи незаметно ты…
Чтоб на работе в лучших считаться,
Ей мозги пригодятся!
Окропи ее руки,
Чтоб не ведала скуки!
Не тряслись чтоб рученки,
Наливая в рюмчонки!
Окропи ее нос,
Чтоб по ветру держала,
Что да где -чтоб все знала,
Да почаще нас созывала!
Чтоб жить полной жизнью —
Изнутри тоже сбрызнем!
(наливаем рюмку, просим выпить)
Чтоб жила — расцветала,
В жизни горя не знала!
Чтоб тебя муж любил,
На руках чтоб носил!
Вода не кончилась пока,
Сбрызни ейна мужика!
А теперь вот все путем,
Почелуя от вас ждем!
Мало счастья в жизни сей…
И нам по рюмочке налей!
Ну ка гости поскорей
Примем-ка за юбилей!
Ты Бабариха не зевай,
Гостей скорее окропляй
Жить Вам полною чашей
Пьем за ____________ нашу!
Э-е-ей! Не увлекайся!
В путь дорогу собирайся!
Всем Вам доброго гулянья,
А мы уходим. До свиданья!

Сценка на юилей, день рождения «Три девицы под окном»

Ведущий: Три девицы под окном
Пряли поздно вечерком,
И не столько они пряли,
Сколь мололи языком!

1-я: Что–то скучно стало нам!
Не отправиться ли, девки,
Нам сегодня по гостям?

Ведущий: Тут вторая подхватила:

2-я: Выпить было бы не грех!
Но куда бы нам поехать
Что бы приняли нас всех?

Ведущий: Третья долго не гадала,
Глазки стали веселей…

3-я: Не отправиться ли, девки,
Вместе всем на юбилей?!
Как приедем, так и скажем:
Ну-ка, ____________ нам налей!

Ведущий: И поехали все к _________________,
День рожденья отмечать.
А сейчас не удивляйтесь –
Будут ________________ поздравлять.

1-я: Поздравляем Юбиляра
С днем рожденья от души!
Получи от нас подарки
Они очень хороши:

2-я: Чтоб тебя не брала хворь –
Преподносим эту соль.
Как приправу не держи,
А на темечко ложи.
От болезней всех подряд
Помогает, говорят! (вручают пачку соли, прикладывают на голову)

3-я: Пасту я тебе дарю,
И рецепт я подскажу:
Вечером почистишь зубы –
Утром кариеса не будет! (вручают зубную пасту)

1-я: Ты с подарком этим самым
Не горюй, не унывай!
Потихоньку в своей бане
Всяко место натирай! (вручают мочалку или губку)

2-я: Спробуй заячий помет…
Он ядреный! Он проймет!
И куды целебней меду,
Хоть по вкусу и не мед.

Он на вкус хотя и крут
И с него бывает мрут,
Те, которы выживают
До 100 лет потом живут! (конфетки арахис в шоколаде)

3-я: В этот светлый, славный день
Тебя мы поздравляем!
И тебе от всей души
Танец посвящаем!

Сценка на юбилей, день рождения «Бантики»

1. Вы встретить нас не ожидали?
В страну малышек вы попали.
Когда вы маленькими были,
И вы в стране такой же жили.

2. Теперь ты выросла большая,
На благо трудишься страны,
Но детский сад не позабыла,
Поэтому к тебе пришли.

3. Юбилейный день рожденья
Отмечает весь дет. сад,
И об этом без сомненья,
Все сегодня говорят!

4.Нынче праздник в детсаду,
И Наталья на виду.
Поздравленья получает,
О подарочках мечтает…

5. Мы малышки из детсада
Все поздравить тётю рады
Мы не просто так пришли,
А подарки принесли,

Этот бантик непременно на головку ей наденем,
Чтобы, как и мы, ей тоже, быть красивей и моложе!
Чтобы знали все на свете,
Краше тети ___________нету!

Тетя __________, как из сказки, она красиво красит глазки
Я у мамы тушь взяла и их тоже подвела,
Она у нас красавица, всем взрослым дядям нравится.

Ну, а рученьки какие, не простые — золотые
Их нежнее нет на свете
Знают взрослые и дети
И поэтому они заслужили бантики!

А эти бантики на ножки, чтоб по городским дорожкам
Они бежали быстро-быстро, чтоб высекать подошвой искры
А чтоб красу их оттенить, по бантику к ним надо прикрепить.

А этот ни куда, ни будь, прикрепляем, а на грудь
На ней награды, званья и медали, которых нам еще не дали,
Шикарно, а никак ни будь, пусть бант украсит вашу грудь.

Есть у нас в саду Дениска, он вчера в штаны написал.
Знаете, о чём мечтает? Что бы мама у него такая же крутая была!
Дениска – он не понимает, это ж голова пустая,
Такие дети ей не нужны, которые писают в штаны!

Вот этот бантик – сексуальный,
Всегда чтоб был он актуальный.
Где б ни была – и дома, и не дома,
Его надень в день сексуального подъёма!

А этот бант привяжем к месту,
Что ближе к стулу или креслу.
Там тоже бантик привязать,
Чтоб дяденек им завлекать,
Чтоб повертеть туда – сюда,
И скажут они: «Вот это да!»

Ну, как Вам тетя ________? Нравится?
Нам тоже! Вы у нас красавица!
Неплохое украшение,
Для такого Дня рождения!

Шуточное поздравление на юбилей «Три поросенка»

Открывайте поскорей! У кого здесь юбилей?
Кто царица света тут? Кого Ириною зовут?
Мы из сказки, как известно,
Как у вас здесь интересно!

Безопасно, волка нету,
Полно еды, а сколько свету!
Ведь у волка, если глючит, он электричество отключит.
Насидимся в темноте.

Но времена сейчас не те!
Ирина кнопку нажимает, «Да будет свет!», и всё сверкает!
Один щелчок и нету ночи.
Чубайс от зависти подскочит.

А ну-ка все прочистим уши, чтоб пожелания послушать
Вам, Ирина, от свиней в золотой Ваш юбилей!
Чтоб всегда Вы были сыты, пойла полное корыто,
Деньги черпали сачком, а не только пятачком.

Пусть минуют Вас ненастья,
Если хрюкать, то от счастья!
Наше трио поросят с вами танцевать хотят.
Мы платочками помашем,
Потанцуем и попляшем!

Герои: ведущий, 3 девицы, Ваня, гости.
Звучит музыка (во время выступления ведущего звучит мелодия “У природы нет плохой погоды”.)
Ведущий: Старые сказки на новый лад, “Что в этом проку?” – все говорят.
Столетья прошли, мелькали года, Но сказка была интересна всегда!
(Звучит музыка)
Ведущий: Раз три девицы под окном. Пряли поздно вечерком.
(Первая ест булку, вторая вышивает, третья смотрит вокруг; на заднем плане стоят два трона; сбоку сидит Ваня и тренькает на гитаре.)
Девица первая: (встаёт, потягивается)

Кабы я была президентшей,
Я б тусила гынца – гынца (танцует).
(поёт частушку)
Я девица молодая, Вся пригожая такая,
Лягу спать, глаза закрою, Не даёт любовь покоя!
ВАНЯ: (играет и поёт)
Ох, милашечка моя, Вишенка садовая,
Полюбила б ты меня, ягодка медовая!
Девица первая: Вот ещё! И чего тебя любить?
Ты бедный и мне не пара. Посмотри на меня – я черную икру у мамы и тятеньки ела, на ферари разъезжала. А ты чем меня потчевать будешь? Сухарями чёрными? Эх, кабы я была президентшей…
Ваня: А чтоб ты сделала, девица?
Девица первая: Я б на весь крещёный мир
Приготовила бы пир! Хочу иметь в Париже свой ресторан.
(Садиться и ест булку. Встаёт девица № 2 и поёт.)
Девица № 2: Играй, Ваня, веселей
Гитару не жалей. Я сейчас пойду плясать,
Каблучками отбивать. Юбка задирается, Ребята улыбаются!
Ваня: Эх, красавица моя, Вишенка садовая,
Выйди замуж за меня, Ягодка медовая!
Девица № 2: Замуж? За тебя? Да ни в жизнь! У тебя добра-то – одна гитара, да и та старая! А я так люблю наряжаться! Чтоб сапожки были кожаные, да по-больше пар, а платья стразами Саровски украшенные! Вот кабы я была президентшей…
Вася: А чтоб ты сделала, Девица?
Девица № 2: Я на весь бы мир одна
Наткала бы полотна! Чтоб иметь свою фабрику!
(Садится, вышивает. Ваня обращается к девице № 3.)
Ваня: Ну а ты, краса-девица, Если б ты была президентшей,
Чем была бы ты горда, Чтоб ты сделала тогда?
Девица № 3:
Я бы батюшку-президента
Берегла бы и любила, С ним бы рядышком сидела,
На него бы век глядела! И для батюшки-президента
Родила б богатыря!
(Ваня ставит гитару, берёт с трона царскую мантию, корону “Царь Листопад”, надевает их и подходит к девице № 3.)
Ваня:
Здравствуй, красная девица! Если так, то будь женою моей!
Да женою не простой А Осенней, золотой! (Царицей Осени; вручает ей корзину с фруктами.)
Вы ж, голубушки-сестрицы, Выбирайтесь из светлицы,
Поезжайте вслед за мной, Вслед за мной и за сестрой!
Будь одна из вас ткачиха, А другая – повариха!»
(Царь усаживает девицу № 3 на трон и садиться рядом. Девицы № 1, 2 топают ногами.)
Ведущий:
Разобиделись сестрицы, Зарычали, как тигрицы.
Но перечить не посмели И для виду присмирели.
Листопад же ждать не стал, Всех вокруг на бал позвал:
«Ой вы, гости-господа, Приглашаю всех сюда.
Будем петь и веселиться, В игры всякие резвиться.
Повариха и ткачиха Тамадами будут лихо».
Ведущий:
А ткачиха с поварихой, Засипели тихо-тихо,
Меж собой переглянулись, Но президенту лишь улыбнулись.
«Ладно, — фыркнула одна, – Развеселим вас, господа.
Не раз придется вспоминать, Как на балу пришлось гулять».
«Мы вам устроим такой пир, Содрогнется целый мир».
Ведущий:
Так промолвили девицы, Президентши Осени сестрицы.
Ну а президент как будто спит, На жену лишь и глядит.
Он с женою не скучает, Ничто вокруг не замечает.
Одна ж сестра другой сказала: «Портить бал пора настала.
Сейчас мы так закрутим тут, Что все не выдержат, уйдут».
«Точно, – молвила вторая. – Поиздеваемся, играя,
Над гостями Листопада. Пусть гуляют до упаду».

Ведущий: Так сказали и решили
Гостей на конкурс пригласили. Но не знали еще они- на бал какой попали.
Девица № 1: (проходя между гостями) Это на какой бал нас угораздило попасть?

Девица № 2: Да это ж мы в 19 век попали. Мы вроде-бы грибов не наедались. (Озираются в удивлении и в недоумении).

????????????
Конкурс №1 ? Пока наши участники выполняют задание, предлагаем вам ответить на наши осенние вопросы.
1. Сколько дней длится осень? (91 день)
2. Как в России называют период теплой погоды в середине осени? (бабье лето)
3. Какое дерево является символом осени? (клен)
4. Какое универсальное средство от дождя было изобретено в Китае? (зонт)
5. Какие птицы считаются лучшими предсказателями дождя? (ласточки и стрижи)
6. Сколько дней лил дождь, приведший к Всемирному Потопу? (40 дней)
7. Кто из древнегреческих богов управлял громом и молнией? (Зевс)
8. Как по-китайски будет звучать словосочетание «большой ветер»? (тайфун)
9. Чем заканчивается осень? (ноябрем)

Конкурс №2: «Глазомер».
В банке определенное количество монет. Желающие должны определить, сколько монет в банке.
(Приз победителю)
Конкурс №4: «Толстощекий губошлеп».
Выходят два человека. Им даются конфеты. Они кладут в рот сначала по одной конфете и произносят в микрофон: «Толстощекий губошлеп», затем по второй и т.д.

Конкурс №5: «Танцевальный конкурс».
Вызываются пять пар. Звучит нарезка из шести-семи известныз мелодий. Задача пар узнать все танцы и правильно их станцевать. Зрители определяют победителей.

Конкурс №5: «Шуточные вопросы» (для всех)

Всем желающим в зале задается вопрос, на который они отвечают текстом на бумажке, которые сами вытаскивают.
«ШУТОЧНЫЕ ВОПРОСЫ»
Укрываете ли вы от семьи свои левые заработки?
Правда ли, что классное руководство — ваше хобби?
Говорят, что вы зарабатываете на жизнь проверкой тетрадей. Это так?
Говорят, что вы прыгаете по утрам с девятого этажа?
Признайтесь, только честно, вы детоненавистница?
Правда ли, что вы на переменах прячетесь от детей под партой?
Часто ли вам приходится менять внешность, скрываясь от директора школы?
Хотели бы вы посидеть в директорском кресле?
Правда ли, что по вечерам вы в одиночестве танцуете ламбаду?
Правда ли, что вы тайный агент китайской разведки?
Правда ли, что вы умеете одновременно шевелить ушами, носом и бровями?
Говорят, что вы пишете диссертацию на тему «Проблемы использования сотовых телефонов в процессе сдачи экзаменов?
Говорят, что у вас аллергия на денежные купюры. Это так?
Говорят, что вы продаёте на рынке картошку стаканами. Это правда?
Правда ли, что вы боитесь школьного звонка?
Ходят слухи, что ваша любимая еда – сало в шоколаде. Так ли это?
Говорят, вы коллекционируете дневники китайских учеников. Это так?
Говорят, что вы часто летали во сне и стали лётчиком 1-го класса. Это так?
Говорят, что вы очень добрый и вежливый человек, особенно, если вам на ногу уронить гирю. Это правда?
Вы верите, что все люди произошли от обезьян, а лично вы – инопланетянин?
Вы часто видите НЛО и общаетесь с инопланетянами. Это правда?
Говорят, что в действительности это вы написали картину «Мона Лиза», песню «День Победы» и изобрели азбуку Морзе. Так ли это?
Говорят, что вы знаете, где скрывается Березовский. Это так?
Ходят слухи, что вас научил говорить попугай. Это правда?
Сборная России по футболу хотела бы вас видеть своим главным тренером. Это так?
Говорят, что вы громко разговариваете во сне. Это так?
Часто ли вы падаете с кровати?
Любите ли вы покушать?
Ходят слухи, что вы не даёте соседям жить. Это правда?
Говорят, что вы ни разу никого не обманули. Это правда?
О вашей красоте, о вашей доброте слагают легенды. Как вы к этому относитесь?
Говорят, что Жириновский сделать вас своим приемником. Это правда?
Говорят, что вы не можете прожить и дня без двойки. Это так?
Говорят, что вы не можете спать у стенки, упираются коленки. Это правда?
Вы очень умный человек, ну, просто гений. Согласны с этим?
Скажите мне сейчас что-то самое главное, самое сокровенное!
Правда ли, что вы читаете в жизни только одну книжку – сберегательную?
Говорят, что вы переходите улицу на красный свет. Это правда?
Вы живёте в шикарном особняке. Это так?

«ШУТОЧНЫЕ ОТВЕТЫ»
Да, а ещё я одеваюсь в сэконд-хэнде.
Нет, нет и ещё раз нет! Хотя, впрочем, да.
Да, а ещё я вышиваю крестиком.
Вы меня интеллектом не давите. Я Ленина видел!
Я об этом книгу пишу.
Я сейчас как раз над этим работаю.
Всё это происки наших врагов.
Я вам отвечу, а меня за это посадят.
Я отвечу на ваш вопрос только в присутствии моего личного адвоката.
Ну может быть у человека хотя бы один недостаток!
Только за большие деньги.
Встретимся через пол часа за углом и обсудим это.
А если я вам отвечу «да», вы мне ответите тем же?
Военные тайны выдаю только в плену.
Только по приказу сверху.
Только после третьей рюмки.
Когда я выпью, я много чего могу.
Мама запрещает мне это делать.
И это вы про меня знаете?
А разве по мне не видно?
Так распорядилась судьба.
Ничего не поделаешь, такой уж я человек.
Такие вопросы нужно задавать в постели один на один.
В моей жизни ещё столько интересного.
Мне стыдно, но это так.
Это просто гены во мне шалят.
Я вообще уникум!
Если бы это было так, я бы сейчас с вами не разговаривал.
Спросите у соседа слева, он умнее.
Чтобы ответить на ваш вопрос, нужно хотя бы алфавит знать.
Ради этого и живу!
Вот так развенчиваются мифы.
Это всё происки наших врагов.
Да что вы, я и думать об этом не смею!
За деньги я могу всё.
Это происходит как-то само собой.
Только по просьбе друзей.
Это моя тайная страсть.
Сколько вам заплатить, чтобы вы от меня отстали?
Тише! Не хочу, чтобы об этом знали другие.
На вашем месте я бы постыдился задавать такие вопросы.
Увы, это выше моих сил.
Раз в году я могу себе это позволить.
Ну почему все меня только об этом и спрашивают!?
Уходите! Ответа не будет!
Вам бы только опорочить честного человека!
Да во мне практически нет недостатков!
Сами-то поняли, что спросили?
А вы составите мне компанию?
Я что, похож на клоуна?
Я балдею от этого, как хохол от сала.
Только когда прижмут в общественном транспорте.
Вы же наповал меня бьёте этим вопросом!

Для участия ведущий приглашает и одного мужчину. Персонажи: бухгалтер, завхоз, секретарь (женщины) и их (мужчина). Женщины отмечают праздник (вообще можно обыграть эту сценку для любого ).

Ведущий : Три девицы за столом

Пили дружно ром с тортом,

Рассуждали по секрету

Меж собой о том, о сем.

Молвит первая девица

Вся румяна, круглолица:

Бухгалтер : «Каб была я стриптизершей

Длиннонога и смела,

Я б всю жизнь танцевала

В клубах с ночи до утра!» (Изображая танец у стула)

Ведущий : Тут вторая перебила,

Утверждает, что есть силы:

Завхоз : «Каб была я топ-моделью,

И красива, и стройна,

Носила Гуччи и Кордена,

И на подиуме жила!» (шатающейся походкой проходит вокруг стола, как по подиуму)

Ведущий : Третья следом подхватила,

Говорит с улыбкой милой:

Секретарь : «Была б женой я олигарха,

Имела виллу, иномарку,

У моря б грелась на песке

С «мохито» свеженьким в руке!» (положив ногу на ногу, откинувшись на спинку стула с мечтательной улыбкой)

Ведущий: За дверью слышит все их босс

Заходит, задает вопрос:

Босс : «Что, уже праздник отмечаем?

О сладкой жизни тут мечтаем?

Рабочий день еще идет!

Бухгалтер, где же ваш отчет?!

Вы, чем мечтать обнять шесток,

Отчет квартальный сдали б в срок!

А вы, завхоз, что тут сидите

И за порядком не следите?

Техничкам дайте материал,

Чтоб подиум ваш весь блистал!

Вы, секретарь, поете птичкой,

Вот вас гонять я буду лично!(на повышенных тонах)

Звонки в конторе без ответа,

И на столе мне кофе нету!

А, ну-ка, быстро по местам!

Расслабиться попозже дам.

Ведь я не зверь, часов так в восемь,

Мы выпьем и покуралесим…

Осуществим ваши мечты,

Ведь мы, девчонки, все свои!

БЕСПЛАТНЫЙ КУРС

Детский праздник своими руками

Как справиться со сложностями, возникающими при организации праздника

Описание: Сценка писалась специально для шуточного выступления. Написано с юмором. Подойдёт для любого весёлого праздника. Можно использовать и на 23 февраля и на 8 марта, на свадьбу. Читается и учится легко. Написано в стиле сказки Пушкина “О царе Салтане”.

Роли:

Ведущая
Девица 1
Девица 2
Девица 3
Андрюша

ДЕЙСТВИЕ I

Три девицы под окном
Говорили об одном:
Жениха как подцепить,
Чтобы лучше было жить.

(1 девица)
Захотелось мне, девицы
Жизнь прожить, как все царицы.
Муж чтоб лучше одевал,
Каждый день чтоб развлекал,
Все капризы исполнял,
И грустить, чтоб не давал.

(2 девица)
………………………..в полной версии сценки……………………………

(3 девица)
В облаках летать не грех,
Но придёт ли к вам успех?
Где ж найдёте вы таких
Скромных, умных, золотых?
Жизнь – не сказка, девицы!
Стоит на себя надеяться!

Мужики все – ду-ра ки!!!
Спорить с вами – не с руки!

Жениха, конечно нужно!
Постараться надо дружно.
Цель поставлена – вперёд!
Нас удача вместе ждёт!

ДЕЙСТВИЕ II

Лишь смогла договорить,
Кто-то стал им всем звонить.
«Эй, Марина, Таня, Ксюша!
Я знакомый ваш, Андрюша!
………………….
………………….
………………….
Шарик в боулинге покатать».

«Ах, родной ты наш, Андрюша!
Как приятно тебя слушать!
Все готовы поиграть
Подойдём мы ровно в пять!»

«Всё замётано, девчата! (Андрей)
Будут ждать всех вас ребята!»
————————————
(1 девица)
«Вот удача подвалила!
Чтоб всех нас озолотило!»

(2 девица)
Надо сильно потрудиться,
Хорошо принарядиться

(3 девица)
И реснички подвести,
Чтобы глаз не отвести.

Вот стоят все три девицы,
Как прекрасные царицы…
И готовы к бою львицы!
Главное – не полениться
И парней всех закадрить,
Чтоб невозможно разлюбить!

ДЕЙСТВИЕ III

Вот и время веселиться,
Полюбить и подружиться.
В боулинге поиграли,
А потом потанцевали,
Допоздна все погуляли,
И характером сошлись,
А под утро разошлись.

Сколько дружба продолжалась?
Может месяц, может год…
Отношения укреплялись-
Дело к свадебке идёт…

Вот и свадьбы отгуляли,
Долго помнил весь народ.
Где же наши три девицы?
Что же их теперь всех ждёт?

Наша первая девица
…………………
…………………
…………………
………………..
Жизнь свою пересластили
О реальности забыли…
Быстро всё ей надоело,
К мужу вдруг вся охладела
О другом теперь мечтает
Мужа нового желает…

У второй нашей девицы
Молодицы, голубицы
Всё есть, что душе угодно,
И коттедж крутой, огромный!
Только счастье так далёко,
………….
……………
…………………………………………..

Конец ознакомительного фрагмента. Для покупки полной версии сценки перейдите в корзину. После оплаты материал станет доступен для скачивания по ссылке на сайте, либо из письма, которое придет вам на e-mail.

Цена: 99руб.

Сценарий сказки на новый лад для 5-7 классов 2016/17 год

Ведущий: Давным-давно…кхмм… не так давно, случилось это в далёком царстве, пятидесятом государстве , 3 километра от города, в глуши лесной, где вечный снег и мороз, где новый год встречали каждый год.

Три девушки сидят на стульях и грустят о возлюбленном.

Играет трек 1

Ведущий: 
Три девицы под окном, 
Новогодним вечерком, 
Разговор свой затевали
И о будущем мечтали. 

Cестра-тинэйджер: (встает, подходит к краю сцены )
Если б я была царица, 
Всем пришлось бы веселиться, 
Дискотеки днём и ночью, 
Не скучали б, это точно! 

Гламурная сестра:  (сидит на стуле и смотрит в зеркальце)
Если б я была царица, —
Ведущий: 
Говорит её сестрица, 
Гламурная сестра: 
Всех гламурней я б была, 
Модниц за собой вела б! 

Сумасшедшая сестра: 
Если б я была царица, —
Ведущий: 
Третья ихняя сестрица, —

ВЫХОДИТ ИЗ-ЗА КУЛИС И САДИТСЯ НА СТУЛ

Сумасшедшая сестра: 
Мужикам бы отомстила, 
Их в бараний рог скрутила б. 
При финансах и в достатке
Я б такое учудила!.. 

ПОДХОДЯТ ВСЕ К КРАЮ СЦЕНЫ И ТАСКУЮТ.

Сестра тинейджер: Эх девчёночки, споём, принца в дом мы зазовём.

Гламурная сестра: Что собралась петь сестра?

Сестра тинейджер: ой, мороз мороз, не морозь меня

Гламурная сестра: Да нее, это прошлый век СЕСТРА.

Сестра тинейджер: Ну а что же мы споём?

Сумасшедшая сестра: Якутяночка

Сестры поворачиваются и спрашивают удивленно…Якутяночка?

Сумасшедшая сестра: Ну даа! Просто повторяй слова.

ПОЁМ ПЕСНЮ L’One  — ЯКУТЯНОЧКА

Играет трек 2

После песни садятся на стул

Ведущий: И была у них она, мама суперстар звезда.

Выходит мамаша( ненормальная женщина).

Мамаша: Чё то я не поняла, зеркальце дала сюда ( забирает зеркальце у дочки)

Ведущий: Свойство зеркальце имело:
Говорить оно умело.
С ним одним она была
Добродушна, весела,
С ним приветливо шутила
И, красуясь, говорила:
«Свет мой, зеркальце! Скажи

Ведущий (зеркало) — Че? 

Мамаша: — Что «че?»?! Дослушай сперва.

«Свет мой, зеркальце! Скажи
Да всю правду доложи:
Я ль на свете всех милее,
Всех румяней и белее?»
И ей зеркальце в ответ:
«Ты, конечно, спору нет;
В свои 48 лет

Мамаша : Кхмммм….

В свои 28 лет ( Мамаша улыбается)
Всех румяней и белее».
Но есть Наська всех милее,
Всех румяней и белее».
Как мамаша отпрыгнет,
Да как ручку замахнет,
Да по зеркальцу как хлопнет,
Каблучком-то как притопнет!..
Мамаша: «Ах ты, мерзкое стекло!
Это врешь ты мне на зло.
Как тягаться ей со мною?
Я в ней дурь-то успокою.

Мачеха: Настька, а ну поди сюда! 

                           Выходит Настя.

Мачеха: Ах, ты змея подколодная! Ты дрова нарубила?

                         Настя кивает головой.

 Мачеха: Печь затопила?Каши наварила?

Настя кивает головой.

Гламурная сестра:  Мамань, а чё у Настьки коса толще, чем моя?                                                     

Мачеха: У тебя искусственная, на ярманке купленная, а у Настьки своя! Фу!

Мачеха: Ух ты, моя ягодка(гладит по голове дочь) , мы ей косу под тряпку спрячем. А ну-ка, спрячь под тряпку, которой пол моешь! Что ж ты, неряха, любишь лопать, а в печке копоть? Так и ходи, змеище, убирать будешь чище!

Наська одевает платок голову.

Мачеха: Мы с сестрицами твоими собираемся на новогодний бал.

Настя: Я тоже хочу на балл.

Мачеха: Тебя на бале…не будет…

Наська опускает голову.

Мачеха: Бал в двенадцать, а пока, в лес пойдешь ты в ночь одна, и найдешь там принца нам, было б с кем пойти на бал.

Настя: Я же вовсе заблужусь.

Сестра-тинейджер: Навигатор тебе в путь( даёт телефон)

Мачеха: У тебя есть пять часов, не найдешь, домой не ждем!

Ведущий: Пролетели часы, налетели метели. Идет Настя в чащу лесную, да не по собственному хотению, а по мачехину велению. Уж корила она её, уж бранила она её. Лес. Идет по лесу Настенька. Навстречу ей разбойники.

Играет Трек 3метель и вьюга

Разбойник 1: Ограбим, не ограбим, пожрем, не пожрем, мы побьем, нас побьют!

Выходит Настенька.

Разбойник 1: Стой! Попалась! Сейчас мы тебя грабить будем.

Настя: Куда я забрела? И кто вы такие?

Играет трек 4 у нас на районе

       Разбойник2: Так, ты что в лесу делаешь одна?  Ну, показывай, где твое добро?

       Настя: А у меня ничего нет. Только узелочек, там маленечко картошечек, маленько крупки…и айфон 4

       Разбойник3: Тогда скидывай свой тулупчик! И отдавай телефон!

Настя снимает тулуп и отдает разбойникам. Они дерутся за тулуп и убегают.

Настя приплясывает от мороза.

Сказочник: Время шло , метель кружила. Забрела Настенька в чащу лесную…

А в лесу том заповедном наша тетушка жила

Ох, веселая дивчина Бабка-ежка та была!

Появляется молодая, энергичная Баба-Яга (на мотив «Леди совершенство») Играет трек 5, появляется баба яга.

Ведущий: Жила одинокая Баба-Яга. 
Такой уж дремучей она не была: 
Имела мобильник, утюг и шелка. 
И был ей компьютер единственный друг. 
И с ним коротала она свой досуг.

А так как собою была неплоха — 
Мечтала Яга отыскать жениха. 
И чтобы на запах компота и щей 
Какой-нибудь, что ли, забрел к ней Кощей. 

Баба-Яга: Что-то я не поняла, как попала ты сюда?!
Настенька: Здравствуй, Бабушка-Яга, как здоровье твое, как дела твои лесные?

Баба-Яга: Ну, здравствуй, Настасья. Все, вроде у меня хорошо, а ты зачем пожаловала?

Настенька: Да вот выгнала меня злая мачеха, попросила, чтобы в лес пошла, да принца нашла .

Баба-Яга: Ишь чего удумала))))!!!!!!! Принца!!!!! А зачем тебе? Я вот, посмотри, и красива и стройна, и в лесу меня все уважают – а до сих пор одна

Настенька: Ну, что ты бабушка-Яга, ведь сейчас все на сайтах знакомств, да на проекте Дом – 2 ищут свою любовь.

Баба-Яга: Ты чего удумала? Какой сайт знакомств????? Пойдем-ка лучше я тебя домой назад верну, а то ты, по-моему, уже всю голову отморозила.  (тащит ее)

(Настенька вырывается,)

Баба-Яга: Куда ты? Замерзнешь!!!!! (догоняет ее) Да, что ты так трясешься? А где твоя шуба? Ну, все понятно! Разбойнички потрудились! Вот тебе голубка, с моего плеча шубка! (дает Насте шубку).
Настенька: Бабушка-Яга

Баба-Яга: Эмануила

Настенька: Что?

Баба-Яга: Меня зовут Эмануила(играет трек имя любимое твое). Хорошо я помогу тебя, есть у меня одно заклинание, из снега сделаю я тебе принца. Сейчас только дай вспомнить слова. (Играет проигрыш, появляется принц)

Принц: Вот такой вот принц!

Настенька: Это, что за чудо- юдо?

Баба-Яга: Вроде принц

Настенька: Да нее, скорее юдо

Баба-Яга: Я напутала слегка.

Принц: Так, послушали сюда, туса будет у меня, всех зову с собой на бал, будет танец, карнавал!

Ведущий: Поспешили все друзья на бал. Поскорее в танец, в карнавал.

ТАНЕЦ

После бала все вернулись все домой, поселилась в их сердцах любовь.

В мире много сказок Грустных и смешных

И прожить на свете

Нам нельзя без них.

Пусть герои сказок

Дарят нам тепло,

Пусть добро навеки

Побеждает зло!

Нам сказать лишь остаётся

Всем спасибо за внимание!

Ну, а с вами расстаёмся мы до нового свидания!

(хлопаем хлопушки)

Текст песни Сказка на новый лад

3 девицы у окна
мяли нитки, нахрена??
вдруг одна из них сказала:
«если б круто я стояла
я б конкретно для братвы
на*уячила жратвы»
«если б я была крутая»
телка п*зднула другая
«шила б я прикид покруче,
чем Карден и даже Гучи»
«если мне бы подфортило»
третья соска говорила
«буду бля для пахана
родила бы пацана!»
только пасть свою закрыла
тачка к дому подкотила
и в светлличу входит дед-
городской авторитет
«ну что чухи, до*изделись?
быстро встали и оделись!
ты вот славно так гремиш
сына мне к весне родиш!
ты пойдеш ко мне в цеха
обрабатывать меха!
ну а ты в мой ресторан
звать меня браток Салтан!
на разборки в Магадан
затулился брат Салтан!
выступает там не слабо,
а беременная баба
все дела ведет одна
и вот-вот родить должна!
Давит жаба двух подруг:
«столько счастья сучке вдруг»
И как раз к весне она
Испекает
пацана
Ну, отёл прошёл удачно —
Всем башляли, однозначно
Дед от этих клоунесс
Получает SMS:

«Тут, Салтан, хуйня такая:
Родила твоя родная
Но у сына — вот беда
И елда есть и манда»
Охуел Салтан сначала
И барыг забил немало
Но по ходу пар спустил
И ответ им запостил:
«Разберёмся, как приеду
Ждите в пятницу к обеду»
Сам он в шоке: во дела!
Пидараса родила!!!!
Те бегут к жене в роддом:
«Всё, пиздец вам с
пацаном,
Муж твой кинул типа мыло
Говорит, чтоб клёво было
Он придумал заморочку —
Посадить обоих в бочку
И в круиз велел браткам
Вас отправить по морям»
Что же делать? Та всплакнула,
Шишек клёвых хапанула,
Слово
мужнино — закон,
Тут базарить не резон…
в бочку хавки наложили
посадили, закоптили
и пустили по Неве
так велел Салтан братве

тесно, душно, все в гавне
чешит бочка по волне
а сынуля жрет немало
превращаеться в амбала
шторм хуярит вверх и вниз
заебал такой круиз
и кричит подруга буре
«че колбасиш так внатуре
выкинь на берег а ну
20 баксов отстегну»
и послушалась волна
ведь капуста всем нужна
бочку на берег скатила
и тихонько отвалила

Шо за остров, твою мать
где сдесь хавчика достать??
тут летят окорочка
в смысле куры табака
ствол Салтаныч винимает
одному в очко стреляет
запиздячил на гриле
нихуевое филе!
вытер жирное ебло
и пошел искать село!
вот иджет через долину
видит жосткую картину:
8 беркутов крутых
мочат лебедя под дых
и дубинами в ебало
опускают генерала!
но сынок не подкачал
всех уродов розкидал!
«ну спасибо дорогой
без пизды должник я твой!
ты не беркутов забил
пидарасов погубил!
че по лесу лазиш, дрочиш?
хочет вилу? телок хочеш?»отвечал ему амбал:
«ну ты лебедь заебал!
ясен хуй блядей и виллу
мерс, обслугу и мобилу
я приплыл из далека
я бля сдесь никто пока!»
«все отдам тебе друган
и по паху и наган!
будеш ты тут править балом!
чем не князь с таким ебалом?»В тот же день стал главным он
Взял кликуху «Брат Гвидон».

Ветер по морю хуячит,
Пароход крутой пиздячит,
А на нём, без дураков
Сорок восемь челнаков.
Все Салтану из Стан-Була
Прут по два больших баула
Пушки с пристани стреляют,
То братки ментов гоняют.
Вот вошли: Салтан в джакузи,
Две мулатки, крест на пузе.
«Ну здарова, мужаки,
Спекулянты, челноки.
Где вас черти, бля, носили?
Скока денег накосили?
Сколько раз пизды вам дали?
Чё хорошего видали?»
Торгаши ему в ответ:
«Всё путём, базара нет.
Торговали утюгами
И фальшивыми серьгами…
Чуть не вышел новый срок,
А лежал нам путь далёк.
Тусавались мы в притонах
У богатого Гвидона…
Отвечаем, бля, народ!
Ахуеть, чувак живёт!
Там пиздец — в его дворе
Бабки даже в конуре!»
Брат Салтан хуеет тихо,
А ткачиха с поварихой
Мутят воду на постой:
«Ой, нашёлся, бля, герой.
Ваш Гвидон оцтой, никчема,
Есть, Салтан, другая тема:
Белка песни целый год
Лучше Круга, бля, поёт,
Жрёт орехи золотые
Вот уж где дела крутые».
Челноки плывут к Гвидону,
Отчитаться по закону.
Тот про белку как узнал
Генерала отыскал.
«Слушай, лебедь, сри как хочешь,
Но башку свою продрочишь,
Если белку не найдёшь
И ко мне не приведёшь.»
Утром лебедь во дворе,
Стол на бархатном ковре.
На столе сидит паскуда,
Высекает изумруды…
Белка, ёбанный ты в рот,
И «Ушаночку» поёт.

Вот прошло недели две,
Снова в путь пора братве.
Собирают рюкзаки
Молодые челноки.
Проплывают утром рано
Мимо города Салтана.
«Чё, зайдем братка уважим,
И про белочку расскажем».
Расписали всё как есть —
В шоке тот, ни встать, ни сесть.
А подруги как всегда:
«Белка — это ж ерунда!
Чисто пыль в глаза пускает,
Да стекляшки высекает.
То ли дело ходят утром,
Все в борцовках с перламутром
Тридцать три крутых бойца
И у всех по три яйца.
Это верная контора
Террориста Черномора.»
Челноки на жопы сели,
От расклада охуели —
Тридцать три крутых бойца…
Черномор, бля, молодца!
И поехали к Гвидону,
Разжиревшему гандону.
Там ему в приёмной зале
Всё конкретно рассказали.
«Быстро лебедя ко мне
Или вы уже на дне!»
Прибегает генерал,
По пути в штаны насрал.
«Раздобудь мне эту рать,
Сколько хочешь денег трать.»
Через час стоят у двери
Черномор и эти звери.
Охуели челноки,
Похватали рюкзаки
И к Салтану полетели
Разпиздеть об этом деле.

«Ни хуя себе расклад!
Да, Гвидон серьёзный брат.
Я к нему, пожалуй, в среду
Сам знакомиться поеду.»
А ткачиха с поварихой
Закипают в злобе тихой:
«Бля, ну хули тут такого?
Ишь, бойца на?6?

Гримм 021: Золушка

Гримм 021: Золушка

---

21

Якоб и Вильгельм Гримм

Жена богатого человека заболела, и когда она почувствовала, что ее конец близок Подойдя ближе, она позвала свою единственную дочь к своей постели и сказала: «Дорогая дитя, оставайся благочестивым и добрым, и тогда наш дорогой Бог всегда защитит тебя, и я буду смотреть на тебя сверху вниз с небес и буду рядом с тобой ». она закрыла глаза и умерла.

Девушка каждый день выходила на могилу матери и плакала, а она остался благочестивым и добрым.Когда пришла зима, снег расстелил белую ткань над могилой, и когда весеннее солнце снова удалило ее, мужчина взял сам другой женой.

Эта жена привела с собой в дом двух дочерей. Они были красивые, со светлыми лицами, но злыми и темными сердцами. Вскоре времена стали очень плохо для бедного пасынка.

«Почему этот глупый гусь должен сидеть с нами в гостиной?» Они сказали. «Если она хочет есть хлеб, ей придется его заработать. горничная! »

Отняли у нее красивую одежду, одели в старую серый халат и подарил ей деревянные туфли.«Вы только посмотрите на гордую принцессу! Как она наряжена! »- кричали они и смеялись, когда вели ее в кухня.

Там ей приходилось с утра до вечера тяжело работать, вставать раньше рассвет, неси воду, разводи костры, готовь и умывайся. Помимо этого, сестры сделали все возможное, чтобы причинить ей боль. Они смеялись над ней, рассыпал ей горох и чечевицу в пепел, чтобы ей пришлось сесть и снова выбери их. Вечером, когда она утомилась, кровати для нее не было.Вместо этого ей пришлось спать у очага в пепел. И поскольку она всегда выглядела пыльной и грязной, ее звали Золушка.

Однажды случилось так, что отец шел на ярмарку, и он спросил его две падчерицы, что он должен им принести.

«Красивые платья», — сказал тот.

«Жемчуг и драгоценности», — сказал другой.

«А ты, Золушка, — сказал он, — что тебе нужно?»

«Отец, отломи мне первую ветку, которая касается твоей шляпы. по дороге домой.«

Итак, он купил прекрасные платья, жемчуг и драгоценности для своих двоих. падчерицы. По дороге домой, проезжая через зеленую чащу, орешник задел его и сбил с него шляпу. Потом он сломался с веточки и взял с собой. Придя домой, он отдал свой падчерицам то, о чем они просили, и он дал Золушке веточка от куста лещины.

Золушка поблагодарила его, подошла к могиле матери и посадила ветку на нем, и она так плакала, что слезы упали на нее и Это.Оно выросло и превратилось в красивое дерево.

Золушка ходила к этому дереву три раза в день, и под ним она плакал и молился. Белая птица подходила к дереву каждый раз и всякий раз, когда она выразила желание, птица бросит ей то, что она желала для.

Так случилось, что царь объявил праздник, который должен был длиться долго. три дня. Были приглашены все красивые молодые девушки страны, поэтому что его сын мог выбрать себе невесту. Когда две сводные сестры слышал, что их тоже пригласили, они были в приподнятом настроении.

Позвали Золушку и сказали: «Причешите нам волосы. Почистите нам обувь. и застегнем наши пряжки. Собираемся на фестиваль у короля замок »

Золушка послушалась, но плакала, потому что ей тоже хотелось пойти в танец с ними. Она умоляла мачеху отпустить ее.

«Ты, Золушка?» она сказала. «Ты весь в пыли и грязи, и хочешь пойти на фестиваль ?. У тебя нет ни одежды, ни обуви, и но ты хочешь танцевать! »

Однако, поскольку Золушка продолжала спрашивать, мачеха наконец сказала: «Я посыпал для тебя миску чечевицы в пепел.Если ты можешь забери их снова через два часа, и тогда можешь пойти с нами ».

Девушка прошла через заднюю дверь в сад и крикнула: «Вы приручаете голубей, горлиц и всех птиц под небом, приди и помоги мне собрать:

Хорошие идут в горшок,
Плохие идут в ваш урожай ».

Два белых голубя вошли в кухонное окно, и тут горлицы, и, наконец, все птицы под небом зажужжали и роились и зажигали вокруг пепла.Голуби кивнули головами и начал ковырять, ковырять, забирать, забирать. И остальные тоже начали ковырять, ковырять, выбрать, выбрать. Собрали в миску все хорошие зерна. Вряд ли один прошел час, прежде чем они закончили, и все они снова улетели.

Девушка отнесла миску мачехе и обрадовалась, думая, что теперь ей разрешат пойти с ними на фестиваль.

Но мачеха сказала: «Нет, Золушка, у тебя нет одежды, и ты не умею танцевать.Все будут только смеяться над вами «.

Золушка заплакала, и тогда мачеха сказала: «Можешь идти, если ты можешь собрать для меня две миски чечевицы из пепла в одной час, «подумав про себя,» Она никогда не сможет этого сделать «.

Девушка прошла через заднюю дверь в сад и крикнула: «Вы приручаете голубей, горлиц и всех птиц под небом, приди и помоги мне собрать:

Хорошие идут в горшок,
Плохие идут в ваш урожай.»

Два белых голубя вошли в кухонное окно, и тут горлицы, и, наконец, все птицы под небом зажужжали и роились и зажигали вокруг пепла. Голуби кивнули головами и начал ковырять, ковырять, забирать, забирать. И остальные тоже начали ковырять, ковырять, выбрать, выбрать. Собрали все хорошие зерна в миски. Перед Прошло полчаса, они закончили, и все снова улетели.

Девушка отнесла миски мачехе и обрадовалась, думая, что теперь ей разрешат пойти с ними на фестиваль.

Но мачеха сказала: «Бесполезно. Ты не пойдешь с нами, потому что у тебя нет одежды, и ты не умеешь танцевать. Нам было бы стыдно о вас. «С этими словами она повернулась спиной к Золушке и поспешила прочь. с двумя ее гордыми дочерьми.

Теперь, когда никого не было дома, Золушка пошла на могилу своей матери. под ореховым деревом и воскликнул:

Встряхните и трепещите, деревце,
Бросьте мне золото и серебро.

Тогда птица бросила ей золотое и серебряное платье и туфли. расшита шелком и серебром.Она быстро надела платье и подошла к фестиваль.

Сводные сестры и мачеха не узнали ее. Они думали она, должно быть, иностранная принцесса, потому что она выглядела так красиво в золотом одеваться. Они никогда не думали, что это Золушка, потому что думали, что она сидела дома в грязи и искала в золе чечевицу.

Князь подошел к ней, взял ее за руку и танцевал с нею. Более того, он танцевал ни с кем другим. Он никогда не отпускал ее руку, и всякий раз, когда кто-нибудь приходил и просил ее потанцевать, он говорил: «Она мой партнер по танцам.«

Она танцевала до вечера, а потом ей захотелось домой. Но князь сказал: «Я пойду и провожу тебя», потому что он хотел проследить, чтобы кому принадлежала красивая девушка. Однако она ускользнула от него и прыгнула в голубятню. Князь подождал, пока приедет ее отец, а потом сказал ему, что неизвестная девушка прыгнула в голубятню.

Старик подумал: «Неужели это Золушка?»

Он приказал принести ему топор и кирку, чтобы он мог сломать голубятню отдельно, но внутри никого не было.Когда они вернулись домой, Золушка лежала в пепле, одетая в грязную одежду. Тусклый маленький в камине горела масляная лампа. Золушка быстро спрыгнула из задней части голубятни и побежал к ореховому дереву. Там она сняла с нее красивую одежду и положила ее на могилу, а птица снова забрала их. Затем, одетая в серый халат, она вернулся в пепел на кухне.

На следующий день, когда фестиваль начался заново, ее родители и она Сводные сестры снова ушли, Золушка подошла к ореховому дереву и сказала:

Встряхните и дрожите, деревце,
Бросьте мне золото и серебро.

Тогда птица скинула еще более пышное платье, чем на предыдущий день. Когда Золушка появилась на фестивале в этом платье, все были поражены ее красотой. Князь дождался, пока она пришел, потом сразу взял ее за руку и танцевал только с ней. Когда другие пришли и попросили ее потанцевать с ними, он сказал: «Она моя партнер по танцам «.

Когда наступил вечер, она хотела уйти, и князь последовал за ней, желая посмотреть, в какой дом она вошла.Но она убежала от него и в сад за домом. Там стояло красивое высокое дерево, на котором висели самые великолепные груши. Она карабкалась проворно, как белка в ветви, и князь не знал, куда она ушла. Он подождал, пока придет ее отец, потом сказал ему: «Неизвестная девушка ускользнула от меня, и я думаю, она забралась на грушевое дерево.

Отец подумал: «Неужели это Золушка?» Ему принесли топор его и срубили дерево, но в нем никого не было.Когда они пришли в на кухне, Золушка, как всегда, лежала в пепле, потому что спрыгнул с другой стороны дерева, взял красивое платье вернулась к птице на ореховом дереве и надела серый халат.

На третий день, когда ее родители и сестры ушли, Золушка снова подошла к могиле матери и сказала дереву:

Встряхните и трепещите, деревце,
Бросьте мне золото и серебро.

На этот раз птица скинула ей платье, которое было более пышным и красивым. великолепнее всех, что у нее когда-либо было, а туфли были из чистого золота.Когда она приехала на фестиваль в этом платье, все были так удивлены что они не знали, что сказать. Принц танцевал только с ней, и всякий раз, когда кто-нибудь просил ее танцевать, он говорил: «Она мой танец. партнер «.

Когда наступил вечер, Золушка хотела уйти, а принц попытался уйти. сопровождать ее, но она убежала от него так быстро, что он не мог последовать ее. Однако принц устроил ловушку. У него была вся лестница смазанный смолой. Когда она сбежала по лестнице, ее левая туфля застряла в поле.Принц поднял его. Он был маленьким и изящным, и чистое золото.

На следующее утро он пошел с ним к тому человеку и сказал ему: «Никто буду моей женой, кроме той, чья нога подходит к этой золотой туфле «.

Обе сестры были счастливы услышать это, потому что у них были красивые ноги. С участием стояла мать, старшая отнесла туфлю в спальню, чтобы Примерь. Она не могла попасть в него большим пальцем ноги, потому что туфля была слишком мал для нее. Тогда ее мать дала ей нож и сказала: «Отрежь свой палец на ноге.Когда вы станете королевой, вам больше не придется ходить пешком ».

Девушка отрезала себе палец на ноге, сунула ногу в туфлю, проглотила боль, и вышел к князю. Он взял ее на коня как невесту и уехал с ней. Однако им пришлось проехать мимо могилы, и там, на орешнике, сидели два голубя и кричали:

Ладья ди гу, ладья ди гу!
В туфле кровь.
Туфли слишком тугие,
Эта невеста не права!

Затем он посмотрел на ее ступню и увидел, как по ней течет кровь.Он развернул коня и снова отвел фальшивую невесту домой, сказав, что она была не той, и что другая сестра должна примерить обувь. Она вошла в свою спальню и вцепилась пальцами ног в туфлю, но ее каблук был слишком большим.

Тогда ее мать дала ей нож и сказала: «Отрежь кусок твоей пятки. Когда вы станете королевой, вам больше не придется ходить пешком ».

Девушка отрезала кусок каблука, вонзила ногу в туфлю, проглотил боль и вышел к князю.Он взял ее на свою лошадь как его невеста и уехал с ней. Когда они миновали орешник, в нем сидели два голубя и кричали:

Ладья ди гу, ладья ди гу!
В туфле кровь.
Туфли слишком тугие,
Эта невеста не права!

Он посмотрел на ее ногу и увидел, как из нее вытекает кровь. ботинок, и как он окрасил ее белый чулок в красный цвет. Затем он повернулся его лошадь развернулась и снова забрала фальшивую невесту домой.

«Это тоже не тот», — сказал он.»Разве у тебя нет другого дочь? «

«Нет, — сказал мужчина. «Есть только деформированная маленькая Золушка из моей первая жена, но она не может быть невестой ».

Князь велел ему прислать ее к нему, но мать ответила: «О, нет, она слишком грязная. Ее не видно «.

Но князь настоял на этом, и пришлось позвать Золушку. Она сначала вымыла руки и лицо, а потом пошла и поклонилась перед князь, подаривший ей золотую туфлю.Она села на табурет, вытащила ее ногу из тяжелого деревянного башмака, и вставьте ее в тапок, и она подошла ей идеально.

Когда она встала, князь посмотрел ей в лицо и узнал красивая девушка, которая танцевала с ним. Он закричал: «Она моя правда невеста »

Мачеха и две сестры пришли в ужас и побледнели от злость. Однако принц усадил Золушку на коня и уехал. с ней. Проходя мимо орехового дерева, два белых голубя плакали. из:

Ладья ди гу, ладья ди гу!
В обуви нет крови.
Туфли не тугие,
Невеста права!

После того, как они выкрикнули это, они оба полетели и зажгли Золушку. плеч, один справа, другой слева, и остался сидеть там.

Когда должна была состояться свадьба с принцем, две ложные сестры пришла, желая снискать расположение Золушки и разделить ее удачу. Когда молодожены вошли в церковь, старшая сестра пошла дальше. их правая сторона, а младшая — левая, а голуби выклевал по одному глазу у каждого из них.Впоследствии, когда они вышли из церкви, старшая по левую сторону, а младшая по правую сторону, а затем голуби выклевывали второй глаз с каждого из их. И, таким образом, за свою злобу и ложь они были наказаны. со слепотой, пока они жили.

---

• Источник: Якоб и Вильгельм Гримм, «Ашенпуттель», Kinder- und Hausmärchen [Детские и домашние сказки — Сказки Гриммса], 7-е издание (Göttingen: Verlag der Dieterichschen Buchhandlung, 1857), вып.21. С. 119–26.
• Источник Гримм: Доротея Виманн (1755-1815) и другие источники.
• Эта сказка в другой версии вошла в первое издание из Kinder- und Hausmärchen (1812 г.). Это было существенно переработано для второго издания (1819 г.).
• Перевод Д. Л. Ашлимана. © 2001-2006.
• Aarne-Thompson-Uther тип 510A.

---

---

Ссылки по теме

• Золушка. Дополнительные рассказы о типе 510A, включая хорошо известную версию Шарля Перро и версию Гриммса 1812 года.
• Отец, который хотел жениться на своем Дочь. Сказки Аарне-Томпсона-Утера типа 510B. Эти «преследуемые рассказы героини очень похожи на сказки о Золушке, но здесь отец, а не мачеха или сводная сестра, который является источником горя героини.
• Детские и бытовые сказки братьев Гримм (сказки).
• Домашняя страница братьев Гримм.
• народных текстов Д. Л. Ашлимана , библиотека сказок, фольклора, сказок и мифологии.

---

Исправлено 1 июня 2011 г.

История Рапунцель

[Сказки] [Рапунцель] [Слушать] [Распечатать историю] [Прочитать историю] [История на одной странице]

[en español]

Версия сказки Гримм — перевод Маргарет Хант — язык немного модернизирован Leanne Guenther

Примечание: Рапунцель — старое прозвище травы с такими листьями, как листья салата и корни похожи на редис — его еще называют рампин.

Жили-были мужчина и женщина, которые всегда хотели ребенок, но не мог иметь его.У этих людей было маленькое окошко в позади их дома, из которого был виден великолепный сад. Сад был полон прекраснейших цветов и трав. Однако было окружена высокой стеной, и никто не осмелился войти в нее, потому что она принадлежала ведьма, обладавшая огромной силой и боявшаяся всего мира.

Однажды женщина стояла у окна и смотрела вниз в сад, когда она увидела грядку, на которой были засажены вкуснейшие рапунцель. Он выглядел таким свежим и зеленым, что она страстно желала этого и сильнейшее желание что-нибудь съесть.Это желание увеличивалось с каждым днем. В женщина знала, что не может получить ничего из этого, и стала более бледной и несчастной каждый день.

Ее муж волновался за нее и спросил: «Что случилось, дорогая?»

«Ах, — ответила она, — если я не могу съесть немного рапунцель из сада за нашим домом, думаю, я умру ».

Мужчина, любивший ее, подумал: «Скорее, чем позволить моему Милая жена умри, я сам принесу ей рапунцель, несмотря ни на что стоимость ».

В вечерних сумерках перелез через стену в сад ведьмы, наскоро схватил пригоршню рапунцели и взял ее его жене.Она сразу сделала себе салат и с удовольствием его съела. Однако ей это так понравилось — так сильно, что на следующий день ей захотелось это в три раза больше, чем раньше. Если он хотел отдохнуть, ее муж должен еще раз спуститься в сад. В мраке вечера поэтому он снова отправился в путь; но когда он перелез через стену, он был ужасно напуганный, потому что он видел ведьму, стоявшую перед ним.

«Как ты посмел, — сказала она сердито, — красться в мой сад и украсть мою рапунцель, как вор? Вы будете страдать за это! «

«А, — ответил испуганный муж, — пожалуйста. смилуйся, я должна была получить рапунцель.Моя жена увидела это из окна и чувствовала такую ​​тоску по этому поводу, что она бы умерла, если бы у нее не было есть «

Тогда ведьма позволила смягчить свой гнев, и сказал ему: «Если это правда, я позволю тебе взять столько, сколько хочешь, только я ставлю одно условие. Вы должны дать мне маленькую дочь свою жену принесет в мир; с ней будут хорошо обращаться, и я позабочусь о ней как мать «. Мужчина в своем страхе согласился, и когда ребенок родилась тут же ведьма, дала ребенку имя Рапунцель и забрала ребенка с собой.

Рапунцель выросла самым красивым ребенком в мире солнце. Когда ей было двенадцать лет, ведьма заперла ее в башне, лежащий в лесу. В башне не было ни лестниц, ни дверей, а только немного. окно на самом верху. Когда ведьма хотела войти, она стояла под окно и плакал,

«Рапунцель, Рапунцель,
Распусти волосы».

У Рапунцель были великолепные длинные волосы, прекрасные, как пряденное золото, и когда она услышала голос ведьмы и заплела косичками одну из крючки окна, а затем волосы упали сбоку башни и ведьма залез по нему.

Через год или два случилось так, что принц поехал через лес прошел мимо башни. Он услышал песню, которая была такой прекрасно, что он стоял и слушал. Это была Рапунцель, которая в ней одиночество проводило ее время в пении. Князь хотел залезть к ней, и стал искать дверь в башню, но никого не нашел. Он ехал дома, но пение так глубоко тронуло его сердце, что каждый день он уходил вышел в лес и слушал.

Однажды, когда он стоял за деревом и слушал Песня Рапунцель, он видел, как пришла ведьма, и слышал, как она плакала,

«Рапунцель, Рапунцель,
Распусти волосы.«

Тогда Рапунцель распустила косы, и ведьма поднялась к ней.

«Если это лестница, по которой можно подняться, я буду однажды попытать счастья «, — подумал принц, и на следующий день, когда он начал темнеть, он подошел к башне и заплакал,

«Рапунцель, Рапунцель,
Распусти волосы».

Тут же волосы упали, и принц полез наверх.

Сначала Рапунцель ужасно испугалась, когда такой человек, как глаза ее никогда не видели, подошли к ней; но принц заговорил с ней довольно как друг и сказал ей, что его сердце было так взволновано ее пением что это не дало ему покоя.Тогда Рапунцель потеряла страх, и когда он спросила, примет ли она его в мужья — и она увидела, что он добрый и красивый, она сказала «да» и взяла его за руку.

Она сказала: «Я охотно пойду с тобой, но я пойду. не знаю как слезть. Бери с собой немного шелка каждый раз, когда приходишь и я сотку из него лестницу. Когда это будет готово, я спущусь вниз и мы сбежим вместе ». Они договорились, что до этого времени он должен приходить к ней каждый вечер, потому что днем ​​приходила старуха.

Ведьма ничего об этом не знала, пока однажды Рапунцель не сказала: в ее отвлечении: «О боже, когда ты карабкаешься, ты намного тяжелее, чем молодой принц »

«Ах, злое дитя! — воскликнула ведьма. — Что я слышу от тебя?» Я думала, что отделила тебя от всего мира. но ты обманул меня ».

В гневе она вцепилась в красивые волосы Рапунцель, схватила ножницами — и отрезать, щелкнуть — отрезать все это. Милая Рапунцель косы лежали на земле, но ведьма не прошла.Она была такой злой, что она увела бедную Рапунцель в пустыню, где ей пришлось жить в большом горе и горе.

Ведьма бросилась обратно к башне и застегнула косы, которые она остригла, на крючок окна, и когда принц пришел и заплакал,

«Рапунцель, Рапунцель,
Распусти волосы»,

она распустила волосы. Князь поднялся к окну, но он не нашел наверху свою любимую Рапунцель, но ведьма, которая смотрела на него со злым и ядовитым видом.

«Ага!» она насмешливо воскликнула: «Ты пришел за Рапунцель, а вот красивая птица уже не поет в гнезде; у кота есть получил и выцарапаю вам глаза. Рапунцель изгнана и ты никогда ее больше не увидишь! »

Принц был вне себя и в отчаянии упал с башни. Он спас свою жизнь, но шипы, в которые он упал пронзил его глаза. Потом он слепо бродил по лесу, ел ничего, кроме кореньев и ягод, и ничего не делал, кроме как плакать о потере своего дорогая Рапунцель.

Таким образом, принц скитался в страданиях несколько месяцев и наконец прибыл в пустыню, куда ведьма изгнала Рапунцель. Он услышал пение голоса, и он показался ему таким знакомым, что он подошел к Это. Когда он подошел, Рапунцель узнала его, упала в его объятия и заплакала.

Две ее слезы упали ему на глаза, и Принц увидел опять таки. Он привел ее в свое царство, где его радостно приняли, и они после этого жили долго, счастливые и довольные.

Версия для печати

Однажды в сказке | The New Yorker

Хотя ученый мог бы опубликовать это, скажем, в Journal of American Folklore , никто другой не стал бы пытаться заставить кого-нибудь прочитать это.

Гриммы, однако, изменили не только стиль сказок. Они изменили содержание. Их первое издание не предназначалось для молодежи, и, судя по всему, сказки не рассказывались на сельских ужинах. Цель заключалась в том, чтобы развлечь взрослых во время или после тяжелого рабочего дня, а черновой материал был частью развлечения.Но обзоры и продажи первого издания Гримм их разочаровали. Другие коллекции, предназначенные для детей, были более успешными, и братья решили, что их второе издание пойдет по тому же пути. Во введении они отказались от претензий на верность народным источникам. На самом деле, они точно сказали более или менее противоположное: хотя они были верны духу исходного материала, «формулировка» была их собственной. Прежде всего, все, что не подходило для молодых, было удалено.

Как и рейтинговый комитет Американской киноассоциации, они считали неподходящей для молодежи информацию о сексе. В первом выпуске Рапунцель, заключенная в башне своей злой крестной, каждый вечер подходит к окну и распускает свои длинные волосы, чтобы принц мог подняться наверх и насладиться ее обществом. Наконец, однажды, когда ее крестная одевает ее, Рапунцель вслух задается вопросом, почему ее одежда стала такой тесной. «Злое дитя!» — говорит крестная.»Что вы наделали?» То, что сделала Рапунцель, не упоминается во втором издании. Такой боулинг продолжался полвека. К финальному изданию рассказы были намного чище, чем в начале.

Но они были не менее жестокими. Друзья сказали Гриммам, что некоторые материалы в первом издании были слишком пугающими для детей, и они внесли несколько изменений. Примечательным примером является первое издание «Гензель и Гретель», где мать и отец вместе решают бросить детей в лесу.В более поздних версиях мачеха делает предложение, и отец постоянно колеблется, прежде чем наконец согласиться. Очевидно, Гриммы не могли вынести мысли о том, что мать, человек, родивший этих детей, поступит так, или что отец с готовностью согласится.

Это замечательный стыд, но сбивающий с толку, потому что он в значительной степени отсутствует в других сказках Гримма, многие из которых содержат увечья, расчленение и каннибализм, не говоря уже об обычных убийствах, часто совершаемых детьми их родителями или опекунами. .Отрублены пальцы ног; отрубленные пальцы летают по воздуху. Типичный, хотя и особенно ужасающий случай — «Можжевельник». Как обычно, есть мачеха, которая ненавидит своего пасынка, мальчика. Однажды он приходит домой, и она спрашивает его, не хочет ли он яблоко. Но не успел мальчик наклониться над чемоданом, где хранятся яблоки, как она захлопнула крышку и отрубила ему голову. Теперь она начинает волноваться. Поэтому она опускает тело мальчика на стул, кладет его голову сверху и повязывает на шею шарф, чтобы скрыть рану.Входит Марлен, любимая дочь женщины. Девушка комментирует, что ее сводный брат кажется бледным. — Дай ему пощечину, — говорит мать. Марлен делает это, и у мальчика отваливается голова. «Какую ужасную вещь вы натворили. Но не говори ни слова, — говорит мачеха. «Мы приготовим его тушеное мясо». Потом муж приходит домой, и она подает ему тушеное мясо. Он это любит. «Никто другой не может этого получить», — говорит он. «Почему-то мне кажется, что это все для меня». Вы не можете поверить в то, что читаете.

«Конечно, тогда люди были намного ниже ростом».

Впрочем, к безобразиям привыкаешь. Они могут даже показаться забавными. Когда в веселой сказке мальчик видит, как половина человека падает в трубу, разве ты должен расстраиваться? Когда вы переворачиваете страницу и обнаруживаете, что следующая история называется «Как дети играли в мясника друг с другом», стоит ли вам волноваться? Некоторые истории действительно разрывают вас, обычно это те, в которых насилие сочетается с каким-то категорически противоположным качеством, например, покоем или нежностью.В «Двенадцати братьях» король, у которого есть двенадцать сыновей, решает, что, если его следующим ребенком будет девочка, он убьет всех своих сыновей. Таким образом, его дочь унаследует больше денег. Итак, он построил двенадцать гробов, в каждом из которых есть подушечка. Подушки! Для мальчиков, которых он хочет убить!

В общем, сказки Гримма почти не содержат психологии — факт, подчеркнутый их краткостью. Как бы подробно ни добавил Вильгельм, рассказы все равно очень короткие. В переводе Джека Зайпса «Рапунцель» — три страницы, «Двенадцать братьев» — пять, «Красная шапочка» — меньше четырех.Они входят, шлепают вас по голове и уходят. Как и в случае с разделами Библии, краткость заставляет их казаться более глубокими.

Со времен Второй мировой войны некоторые люди утверждали, что жестокость сказок Гримма является выражением немецкого характера. Луи Снайдер в своей книге «Корни немецкого национализма» (1978) посвятил целую главу тому, что он считает празднованием Гриммса и поощрением пагубных национальных черт: «послушание, дисциплина, авторитаризм, милитаризм, прославление насилия. , »И, прежде всего, национализм.Конечно, сказки Гримма были националистическими: братья надеялись заставить своих юных читателей почувствовать себя более немецкими. Но в девятнадцатом веке в большинстве европейских стран шли пылкие националистические кампании. Так пало много западных империй. И хотя национальная гордость была главным оправданием нацистов их движения, это не обязательно было виной этнической гордости. Нацизм питался многими течениями, которые раньше были безобидными — например, движением физкультуры начала двадцатого века, увлечением походами на природу и занятиями художественной гимнастикой.Это стало характерной чертой нацизма — аргументом в пользу чистоты, силы, почвы, — но оно существовало и в странах, которые боролись с нацистами, включая Соединенные Штаты.

Тем не менее, Гриммы — главные представители национализма, который превратился в арийство в 20-30-е годы, и нацисты были им благодарны. Правительство Гитлера требовало, чтобы в каждой немецкой школе преподавали книгу Гриммса. Соответственно, после войны союзники запретили сказки Гримм из школьных программ в некоторых городах.До сих пор некоторые люди, особенно феминистки, хотели бы перенести их на задние полки библиотеки, потому что очень часто злодейка — женщина, совершающая насилие над девушками, а также потому, что девушки редко сопротивляются. Когда в «Белоснежке» за героиней охотится ужасная королева-мачеха, она почти ничего не делает, чтобы спастись. В конце концов, она впадает в полную пассивность, обездвиженная в стеклянном гробу, ожидая прихода своего принца. По словам Сандры Гилберт и Сьюзан Губар в «Сумасшедшей на чердаке», она — «идеальная женщина патриархата.

Гилберт и Губар фактически защищают злых мачех, чье искусство, по их словам, «даже когда они убивают, дает единственную меру власти, доступную женщине в патриархальной культуре». То есть у этих женщин есть хоть какая-то смекалка, в отличие от маленьких Барби, которых они пытаются уничтожить. Такие чувства широко распространены. На скале на краю гавани Копенгагена стоит бронзовая статуя Русалочки Ганса Христиана Андерсена (которая, в отличие от Диснеевской, не понимает своего мужчину). За эти годы ей неоднократно отпиливали голову; она была сбита с камня взрывчаткой.Однажды к ее руке прикрепили фаллоимитатор, по-видимому, в честь Международного женского дня. В то же время некоторые писатели рекомендовали критикам-феминисткам более внимательно присмотреться к коллекции Гримм. По словам писательницы Элисон Лурье, знатока детских книг, увядающие фиалки изображены в первую очередь в самых популярных сказках, особенно в адаптированных Диснеем. В других рассказах есть смелые героини.

Но вам не обязательно быть членом какого-либо особого политического лагеря, чтобы возражать против сказок Гримма; вам нужно только быть человеком, заинтересованным в защите психического здоровья детей.После Второй мировой войны в Соединенных Штатах возникло мощное движение за реализм и полезность детских книг. Больше никаких каннибальных рагу, а скорее «Джуди идет в пожарную часть». (Это тенденция, которую Морис Сендак, к возмущению многих, отверг в своей работе «Где дикие твари» в 1963 году.) Писатели, не желающие расставаться со сказками Гримма, предлагали нам продолжать читать их нашим детям, но указывать на них. содержащиеся в них ядовитые стереотипы. Предположительно, пока ваш ребенок кивает, вы должны встряхнуть его и рассказать, как спасение принцем Белоснежки отражает гегемонию патриархата.Другие писатели предлагали нам еще раз пересмотреть сказки. Почему нет? Почему последнее слово должно быть за Гриммами? Джек Зипес в своей книге «Разрушая магическое заклинание» (1979) обращается к «Румпельштильцхену» — истории, в которой, как рассказывают Гриммы, король предлагает жениться на дочери мельника, если она сможет превратить солому в золото. Она понятия не имеет, как это сделать. Гном Румпельштильцхен предлагает сделать за нее эту работу. Но когда она выйдет замуж, говорит он, она должна родить ему первого ребенка. Когда в конце она отказывается от сделки, он так злится, что разрывается надвое.С явным сочувствием Зипес цитирует писательницу Ирмелу Брендер, которая, опечаленная тем, что Румпельштильцхен уничтожен, когда все, что он когда-либо хотел, было небольшим товариществом, предложила версию, в которой дочь мельника, вместо того, чтобы отрицать Румпельштильцхена, приглашает его к себе в гости. переехать к королевской семье:

Создание магии, скрывающейся за историей

Вы когда-нибудь читали книгу, которая ошеломила вас? Одно из тех поистине волшебных чтений, которое оставляет ощущение, будто вы только что вернулись с прогулки по лесу в сумерках, а запах сосновых иголок все еще свеж в вашей памяти.

Как читатель, это то, что я хочу от книги. Я хочу что-то почувствовать и испытать, перевернув страницу, почувствовать сплетенную магию каждого слова.

Как писатель, я хочу открыть окно для своих читателей. Я хочу, чтобы вид застал их врасплох, чтобы они услышали, как они перехватывают дыхание, когда они стоят там, держа эти ставни открытыми и ожидая момента, когда они полностью, совершенно и безвозвратно… потеряны.

Что такое сказка?

Когда меня спрашивают, в каком жанре я пишу, я всегда немного останавливаюсь, прежде чем ответить.

Как мне объяснить, что я пишу сказки, не считая мои сказки автоматически детскими? Как мне передать читателю, что моя работа подходит для детей, но может быть понят взрослым на гораздо более глубоком, подсознательном уровне?

В детстве у меня в руке всегда была книга. Я любил читать больше, чем куклы и игрушки, больше, чем телевизор и даже друзей. Но сказки, на которых я вырос, не были мрачными и пугающими. Они были прекрасны, полны храбрых рыцарей и красивых принцев, которые всегда спасали принцессу.Эти сказки были чем-то для детей. Они окутали нас маленьким пузырем счастья и наполнили маленьких девочек мечтой о том, чтобы однажды они были спасены, о том, что однажды у них будет свое собственное, совершенное, долгое и счастливое время.

Но эти сказки, которые я читал, когда-то были чем-то большим.

Древние истории наполняют этот мир. Истории, которые передавались на протяжении тысячелетий задолго до того, как были собраны и сохранены братьями Гримм. Исследователи полагают, что в мире существует более 800 различных вариантов истории о Золушке, восходящих к Древней Греции, где историк написал сказку, которую он пересказал из Древнего Египта.(Если вы думаете, что Золушка — это просто милая история, созданная Диснеем, подумайте еще раз. Я рекомендую прочитать греческую версию Золушки. Ужасные вещи.) Это просто сногсшибательно!

Эти старые сказки были сильными и устрашающими, устрашающе красивыми и мрачными.

Они немного менялись каждый раз, когда им говорили, в зависимости от кассира. Сказки рассказывались уважаемыми рассказчиками, когда они сидели у костра, ночь была полна теней и наблюдали только несколько звезд, надеясь, что они тоже будут упомянуты в рассказе.Их делили проезжающие мимо путешественники, передаваемые из поколения в поколение от матери к дочери, от отца к сыну, помогая сформировать каждого из нас на более глубоком уровне.

Меня тянуло к ним — этим старым, странным, унаследованным сказкам. Эти сказки, которые так меня увлекли, захотелось сочинить сами.

Я хотел быть рассказчиком.

Я хотел, чтобы мои сказки читали дети, но я также хотел, чтобы взрослые тоже читали и наслаждались ими.

Итак, когда люди спрашивают меня, в каком жанре я пишу, я говорю им, что пишу фэнтези (сказки, в конце концов, его поджанр).Я пишу мрачные сказки в фольклорном стиле, значения которых каждый читатель может интерпретировать по-разному, потому что каждый из нас побывал в собственных приключениях или готовимся к путешествию, которое еще предстоит.

Это настоящая магия сказок, они не только предлагают нам ненадолго сбежать от реальности, но и обладают силой заставить нас переоценить нашу собственную историю, сформировать ее, сбиться с пути и принять тени. которые растут внутри нас всех.

Мораль и уроки для изучения

Больше всего в сказках мне нравится то, что все идет.

Ваше воображение свободно придумывает всевозможные странные и чудесные вещи, а сила притворства способна проследить за читателем из детства во взрослую жизнь. Но, как и в случае с любыми другими средами, есть несколько правил, которым нужно следовать. Своеобразная формула.

Если вы читали сказки или даже современные пересказы, вы заметите, что все они имеют что-то общее. Чем больше вы читаете, тем больше вы начинаете замечать, как была написана каждая история, и о том, насколько тщательно вы, читатель, будете вести вас, читателя, через путешествие от начала до конца.Во время этого путешествия читатель откроет для себя моральный или жизненный урок.

Известная сказка «Золушка» несет в себе несколько важных уроков:

1. Неважно, кто вы и с чем сталкиваетесь в жизни, вы всегда можете превратить себя в нечто прекрасное, если у вас есть силы противостоять своим врагам. Верить, что ты лучше, что ты заслуживаешь лучшего. И все же, в зависимости от варианта, также известно, что это означает «…Красота — это сокровище, но милосердие бесценно. Без него ничего невозможно; с ним можно все ». 1
2. Со второй моралью: «… иметь ум, храбрость, воспитанность и здравый смысл — большое преимущество. Эти и подобные им таланты приходят только с небес, и хорошо их иметь. Однако даже они могут не принести вам успеха без благословения крестного отца или крестной матери ». 1

Это одно из отличий сказки от других художественных произведений.Для читателя всегда есть урок, мораль, лежащая в основе истории.

Даже самые причудливые сказки преподнесут урок. Румпельштильцхен, мой любимец, предупреждает читателя о поспешных решениях и последствиях лжи (хотя и в довольно крайнем виде).

Когда я собирался написать свою сказку, мораль на самом деле пришла последней. На самом деле мораль — это не то, о чем я сознательно думал, но, тем не менее, она была.Он нашел меня. Это вошло в мою историю, и я был удивлен, обнаружив, что моя история стала более глубокой из-за ее присутствия. Это приобрело совершенно новый смысл, и я, возможно, впервые понял, что слова, которые мы пишем, исходят откуда-то действительно глубоко внутри нас.

Еще одна вещь, которую я был приятно удивлен, обнаружив, когда моя книга попала в мир, заключалась в том, что она имела так много разных значений для разных читателей. Каждому человеку нужно было открыть для себя что-то новое, что-то личное, что они извлекли из этого.

Мораль этой истории внезапно открылась для интерпретации.

Даже персонаж напоминал что-то совершенно иное и уникальное в зависимости от того, как читатель его рассматривал, в зависимости от того, какое путешествие они прошли в своей жизни. Это прямо здесь, сама магия. Что одна история может быть прочитана и истолкована по-разному людьми во всем мире. По этой причине я могу понять, почему сказки изучаются веками, почему они меня так очаровывают и почему я вынужден писать свои собственные.Только когда я начал получать отзывы от моих читателей, я знал, что создал историю, которую стоит рассказать.

Символы и символика

Сказки, фольклор и мифология со всех уголков мира содержат различные символы и символы, которые играют важную роль в истории. Хотя эти символы изучались многими фольклористами и учеными, у которых есть свои собственные интерпретации их значений, некоторые из них до сих пор остаются неизвестными. Они различаются от культуры к культуре и основаны на ценностях, верованиях и обычаях давних времен.Я не собираюсь вдаваться в глубоко исследованные значения, стоящие за ними, но я собираюсь дать вам небольшой обзор некоторых популярных символов, которые вы можете заметить в большинстве сказок, и почему я считаю, что мы должны продолжать традиция в сегодняшних современных пересказах.

Популярные символы в сказках

• Числа: три, четыре и семь
• Обычные предметы домашнего обихода
• Животные, цветы и неуловимый лес

Номера: три, четыре и семь

Цифры три, четыре и семь имеют важное значение в большинстве сказок.Они играют важную роль в истории, и попытки исследовать, что все это означает, могут отправить вас по спирали, которая вернет вас назад во времени к некоторым довольно невероятным теориям.

Число три особенно заметно во многих фольклорных сказках. Это, по сути, считается идеальным числом. Семья из трех человек, три желания, три испытания, которые должен выдержать главный герой, три подарка.

Фактически, цифра три известна во многих названиях. Златовласка и три медведя, три слепых мыши, три пера и многие другие.Хотя число кажется почти священным, нам не нужно ограничиваться его использованием, чтобы рассказать свою историю. Меня, например, вместо этого привлекла цифра четыре. Четыре Ветра, Север, Юг, Восток и Запад и четыре дара, которыми награжден главный герой. Тем не менее, я включил номер три для Трех сестер, с которыми сталкивается Незнакомец. Они имеют довольно большое значение в моем рассказе, и это был мой способ отдать дань уважения Судьбе или Мойре в греческой мифологии. Прядильщицы и ткачи жизни и смерти.

Предметы домашнего обихода

Читая сказки, иногда довольно легко обойти некоторые из этих важных символов. Мы настолько увлечены историей, что иногда не осознаем, насколько глубоким может быть значение определенных объектов. Обычные предметы домашнего обихода очень символичны, и когда мы оглянемся на некоторые из наших любимых сказок, вы заметите, сколько существует разных предметов, которые играют важную и жизненно важную роль в каждой истории.

Например, зеркала

были предметом роскоши, предназначенным в основном для богатых, и не всегда использовались как средство восхищения своей красотой.Они также использовались провидцами, которые, очевидно, могли предсказывать будущее или заглядывать в прошлое, что мы видим в Волшебном зеркале Белоснежки и Королевы. Тела воды и кристаллы также придерживались той же концепции, и в литературе и даже в истории мы видим это снова и снова. Ведьмы и волшебники, цыгане и гадалки, ищущие в своих хрустальных шарах, и даже древние друиды, задумчиво смотрящие в чашки или кастрюли с водой. По сей день мы все еще очарованы большими водоемами.Как часто мы ходили на пляж и просто смотрели на бескрайний океан? Это само по себе волшебство, которое настолько завораживает нас, что требуется время, чтобы вернуться к реальности.

Другие символические предметы, которые вы, возможно, помните из некоторых наиболее известных сказок, — это веретена, гребни, свечи, солома, палки и даже камни, которые играют важную роль в истории.

Но это не просто обычные вещи. Цветы, птицы и другие животные также имеют сильное символическое значение во всех сказках, и каждый из них вы найдете страницы за страницами исследований и теорий, стоящих за ними.

Животные, цветы и неуловимый лес

Когда я собирался писать, я обнаружил, что провожу бесчисленные дни, даже недели, исследуя все, что могу, об определенных животных, которые были персонифицированы, о розах, которые имеют для них больше смысла и глубины, чем просто прекрасный цветок в нашем саду; разные типы ведьм, фей и русалок в разных культурах.

Мне было очень интересно исследовать все, что я мог найти в неуловимом лесу. Темное место, о котором говорится в большинстве сказок, где дети либо теряются, либо, ища убежища, находят себе убежище.Место, где, если вы сбились с пути, вы можете оказаться в хижине старухи, где вас будут кормить до тех пор, пока вы не наберетесь достаточно, чтобы бросить в печь. Безопасное место и все же опасное место, в зависимости от рассказанной сказки; место, где персонажи обнаруживают свои сильные и слабые стороны или свое истинное предназначение.

Эти символы сначала трудно увидеть, особенно если вы не знаете, что ищете. Это все равно, что идти по тонкой нитке через темный лес, паучий шелк такой тонкий, что даже не совсем уверен, что он там вообще.Но как только вы позволите себе исследовать лес все глубже и глубже, вы обнаружите, что этот тонкий пучок ниток, по которому вы следовали, — лишь небольшая часть одного из самых богато сотканных и детализированных гобеленов, которые вы когда-либо видели.

Отображение: Процедура записи

Мои процедуры вначале просты. Я в спешке выливаю все свои слова и вытаскиваю из головы всю историю в блокнот. Это может быть либо точечная форма, либо целые письменные отрывки, либо безумная смесь того и другого.

Затем я собираю изображения, которые меня вдохновляют, или рисую свои собственные, и распечатываю все это на большом рулоне коричневой бумаги. Персонажи, сюжет, локации и другие мелкие детали, которые приходят на ум. Это то, что находится в моей библиотеке и на что я смотрю, пока не оживает остальная часть истории. Это также то, что я использую в качестве ориентира, к чему я обращаюсь, когда застреваю, когда сталкиваюсь с чем-то, что просто не работает. Иногда кажется по-детски иметь эту карту, но во многих случаях она мне помогала, это почти как самый первый набросок моей истории, рассказанной изображениями и точками.

Проведите исследование

Последнее замечание, притом важное…. сделайте свое исследование. Это важная часть письма. Я не могу подчеркнуть важность написания хорошо проработанного рассказа — и это касается всех жанров.

Моя любимая часть начала любой новой истории — это исследование. Я с нетерпением жду этого. Иногда я провожу месяцы, исследуя каждый аспект своей истории. Что касается одного из моих персонажей, «Северный ветер», я потратил не менее двух месяцев, собирая все, что смог найти о нем.Я собирал стихи и рассказы, карты, статьи и изображения. Мне нужно было найти все, что хоть немного упоминает о нем. Я был поражен тем, как много разных способов изображения его персонажа на протяжении веков.

Затем, когда я читал и делал заметки, он медленно начал формироваться в моем сознании. К концу у меня было четкое представление о том, кем был мой персонаж и каким я хотел его видеть.

Как писатели, мы также должны понимать, что, не проведя надлежащего исследования, наши читатели могут это заметить.

Они увидят отсутствие исследований в области, о которой они много знают. Читателю необходимо погрузиться в мир, который вы создали, ему нравится быть поглощенным историей, и им не нравится, когда вас резко вырывают из него, потому что вы что-то описываете неточно.

Помимо того, что ваши факты прямо изложены, ваша работа будет еще сильнее. Вы можете формировать новые идеи и открывать для себя вещи, которые могут развернуть вашу историю в совершенно другом направлении, чем то, что вы планировали.Ваши персонажи оживут, а созданный вами мир оставит неизгладимое впечатление на вашего читателя.

Мы никогда не сможем сделать всех счастливыми; это невозможно, поскольку чтение настолько субъективно. Но мы, тем не менее, можем убедиться, что наше письмо не ленивое и что каждый его аспект был хорошо исследован в меру наших возможностей.

Обновляя любимые сказки

Джесси Бертон НЕУДАЧНЫЕ ДЕВОЧКИ (Блумсбери, 160 стр.19,99 долларов США; Возраст от 8 до 12), , проиллюстрированный Анжелой Барретт, берет другую мою любимую историю «Двенадцать танцующих принцесс» и сплетает историю о расширении прав и возможностей женщин, свободе воли и сестринстве. В начале этой истории 12 дочерей короля и королевы Калии живут идиллической жизнью. Каждая девочка получает поддержку и воодушевление, чтобы исследовать свои различные интересы и занятия (включая рисование, ботанику, авиацию, математику, музыку, ветеринарию). Когда их мать умирает в результате трагической аварии на своем любимом гоночном автомобиле, король сходит с ума от горя.

Он блокирует солнечный свет из окон и музыку из холлов, и, что ужасно, запирает девушек в комнате без окон, где они должны проводить все свои дни. Он настаивает на их безопасности. Но это ведь сказка, и мы готовы к развороту. Картина скрывает секретную дверь, которая ведет к замку, построенному на дереве, с павлином в жилете и звериным джаз-оркестром, а также львицей, выступающей в роли любезной хозяйки и загадочного волшебника. Открытие этого тайного мира делает их жизнь в замке, окутанном горем, терпимой, но старшая, Фрида, знает, что это не может длиться вечно.

То, как Бертон расходится с исходным текстом, одновременно удовлетворительно и неожиданно — и я не скажу вам, в чем они заключаются, поскольку это будет ужасным спойлером. Я скажу следующее: «Беспокойные девушки» — одна из самых красивых книг, которые я когда-либо видел. Произведения Барретта изящны и представляют собой еще один слой в истории, который явно не исследуется в тексте (все девочки и их мать изображены черными и двурасовыми, страдающими от растущей иррациональности и ограничений белого, безумного короля; королевские советники и приезжие принцы представляют широкий спектр расового происхождения).

Несмотря на эту красоту, повествование, сохраняя управляемый, ловкий и энергичный тон в начале и снова в конце, увы, становится перегруженным и размытым в середине. Это опасность для сказок в целом, и почему многие из них терпят неудачу. Форма требует напряженного, точного повествования; губчатые излишние объяснения его не устраивают. Прискорбно, что Бертон уступает этому, учитывая лукавую прозу, которую она предлагает в начале рассказа. Тем не менее, несмотря на этот просчет, книга мне понравилась, и я надеюсь, что Бертон, актриса и автор романов для взрослых, в том числе «Муза», в будущем будет предлагать детям еще больше.

Как братья Гримм спасли сказку

Между 1812 и 1857 годами появилось семь изданий их сказок, каждое из которых отличалось от предыдущего, пока последняя, ​​самая известная версия почти не напоминала первую. Учитывая, что первое издание недавно отмечалось на праздновании двухсотлетия во всем мире, возможно, сейчас самое время пересмотреть то, что, по нашему мнению, мы знаем об оригинальных сказках братьев Гримм.

Истории, которые впервые собрали братья Гримм, резкие, резкие, абсурдные, комичные и трагичные, и, строго говоря, не являются «сказками».На самом деле Гриммы никогда не планировали, что сказки будут читать дети. Рассказы о детях и семьях и о том, как они отреагировали на тяжелые условия, в которых жили. Гриммы думали, что истории и их мораль исходят от немецкого народа естественным образом в устной традиции, и они хотели сохранить их до того, как сказки утеряны навсегда. Собирая сказки, семья Гримм внесла уникальный вклад в фольклор, а их Kinder- und Hausmärchen ( Детские и домашние сказки ) даже внесены ЮНЕСКО в реестр «Память мира» .По большей части это было их первое издание, опубликованное в двух томах в 1812 и 1815 годах, которое вдохновило фольклористов в Европе и Великобритании на сбор рассказов из своих устных традиций, чтобы сохранить их как часть своего культурного наследия.

Это первое издание полностью отличается от так называемого окончательного издания 1857 года. В процессе публикации семи различных изданий за сорок лет Гриммы внесли огромные изменения в содержание и стиль. Рассказы в первом издании ближе к устной традиции, чем сказки финала, которые можно рассматривать больше как литературный сборник, потому что Вильгельм, младший брат, постоянно оттачивал сказки, чтобы они находили отклик у растущей литературной публики. .Их книги станут вторыми по популярности после Библии в немецкоязычных странах. К ХХ веку они станут самым известным сборником народных сказок и сказок в западном мире.

Когда Якоб (род. 1785) и Вильгельм (р. 1786) начали собирать народные сказки и песни в начале девятнадцатого века, они были не по годам развитыми студентами Марбургского университета, еще подростками . Они росли довольно быстро, страдая от финансовых проблем и заботясь о своих братьях и сестрах — их отец умер в 1796 году, оставив некогда принадлежавшую к среднему классу семью в бедности.Их положение еще более усугубилось безудержными наполеоновскими войнами. Якоб прервал учебу, чтобы служить в Гессенской военной комиссии, хотя Вильгельм сдал экзамены на право и нашел работу низкооплачиваемым библиотекарем в королевской библиотеке. В 1807 году Якоб потерял свою должность в Военной комиссии, когда французы оккупировали Кассель, но затем он был нанят библиотекарем нового короля Жерома, брата Наполеона, который теперь правил Вестфалией. Среди всех потрясений их мать умерла в 1808 году, и Якоб и Вильгельм стали полностью ответственными за своих трех младших братьев и сестру.

Несмотря на сложные личные проблемы и скудную финансовую поддержку с 1805 по 1812 год, братья проявили себя как новаторские ученые в новой области немецкой филологии, опубликовав статьи и книги по средневековой литературе. Фактически, они были бы удивлены, узнав, что сегодня они более известны своими сказками, чем своими превосходными филологическими исследованиями, которые включают новаторскую работу по немецким звуковым сдвигам и основание объемного Немецкого словаря в 1854 году.Но именно их филологическое образование и требования, которые они предъявляли к себе как исследователям, помогали им собирать и редактировать сказки.

В 1808 году их друг, поэт-романтик Клеменс Брентано, попросил их собрать все виды народных сказок, чтобы он мог использовать их в книге литературных сказок. В 1810 году они прислали ему пятьдесят четыре текста, которые, к счастью, скопировали. К счастью, потому что Брентано потерял рукопись в монастыре Оленберг в Эльзасе и никогда не использовал тексты Гриммса.Когда они поняли, что Брентано не собирается использовать сказки, они решили, по совету другого писателя-романтика и общего друга, Ахима фон Арнима, опубликовать свой сборник. Оно выросло до восьмидесяти шести сказок, которые они опубликовали в 1812 году, а затем еще семьдесят, которые они опубликовали в 1815 году.

Что побудило Гриммов сосредоточиться на старых немецких эпосах, сказках и литературе, так это вера в то, что наиболее естественные и чистые формы культуры — те, которые скрепляли общность — были лингвистическими и основывались на истории.По их мнению, современная литература, даже при том, что она могла быть удивительно богатой, была искусственной и поэтому не могла выразить подлинную сущность фольклорной культуры, которая естественным образом проистекала из опыта и объединяла людей. Поэтому все их усилия были направлены на раскрытие историй из прошлого.

В своем предисловии Гриммы объяснили свой интерес к культуре простых людей и свое намерение записывать свои рассказы: «Возможно, это было как раз подходящее время для записи этих рассказов, поскольку тех людей, которые должны их сохранять, становится все больше и больше. более дефицитный.. . . Где бы ни существовали сказки, они продолжают жить так, что никто не задумывается, хорошие они или плохие, поэтические или грубые. Люди знают их и любят, потому что они просто поглотили их привычным образом. И они получают от них удовольствие без всякой на то причины. Именно поэтому такой чудесный обычай рассказывать истории ». Короче говоря, первая коллекция Гримм была оформлена как археологические раскопки и как книга для взрослых и ученых. Их сказки нельзя было причислить к детским рассказам, даже сегодня.

Хотя молодые Гриммы не полностью формализовали свою концепцию фольклора, пока работали над публикацией первого издания, они придерживались своего первоначального принципа: спасти реликвии из прошлого. Они намеревались проследить и понять суть культурной эволюции и продемонстрировать, как естественный язык, вытекающий из потребностей, обычаев и ритуалов простых людей, создает подлинные связи и помогает формировать цивилизованные сообщества. Это одна из причин, по которой они назвали свой сборник сказок учебным пособием ( Erziehungsbuch ), поскольку сказки напоминали об основных ценностях германского народа посредством повествования.Гриммы хотели передать устные сказки немецкому народу, не понимая, что эти рассказы станут актуальными для всех культур. Хотя сказки можно считать частью немецкого националистического движения девятнадцатого века, они также были связаны со сказками многих других народов, и эта связь объясняет их международную привлекательность сегодня.

Обращаясь к сказкам первого издания, читатель может заметить, что многие из рассказов, таких как «Рука с ножом», «Как некоторые дети играли в бойню» и «Дети голода», не имеют ничего общего с с феями или хэппи-эндами.Напротив, это суровые рассказы о жестоких условиях жизни в девятнадцатом веке. Например, «Дети голода» начинаются так:

Жила-была женщина с двумя дочерьми, и они стали настолько бедными, что у них не было даже куска хлеба, чтобы положить им в рот. Их голод стал настолько сильным, что их мать потеряла сознание и пришла в отчаяние. На самом деле, она сказала своим детям: «Я должна убить вас, чтобы съесть что-нибудь».

В другой навязчивой сказке «Крестный отец» бедняк, нуждающийся в крестном отце, неосознанно выбирает дьявола, который может съесть его после посещения дьявольского дома ужасов.Эти сказки были опущены в более поздних изданиях. Некоторые сказки, такие как «Кот в сапогах», «Синяя борода», «Принцесса Мышиная кожа» и «Окерло», также были опущены, потому что они были сочтены слишком французскими для включения в немецкий сборник. Хотя невозможно полностью прояснить, почему некоторые сказки были удалены или помещены в сноски в более поздних изданиях, мы знаем, что «Смерть и мальчик-гусь» был опущен из-за его литературных черт в стиле барокко; «Странный пир» из-за его близкого сходства с «Крестным отцом смерти»; «Мачеха» — фрагментарность и жестокость; и «Верные животные», потому что это произошло из Сиддхи-Кур , сборника монгольских сказок.От первого издания в 1812/1815 году до последнего в 1857 году Гриммы получали многочисленные версии сказок, уже находившихся в их коллекции, и новые рассказы от незнакомцев, друзей и коллег, и они часто решали заменить одну сказку другой версией, чтобы удалить некоторые сказки или включить варианты в их сноски.

В отличие от последнего издания 1857 года, большинство сказок в первом издании короче и реже. У них есть сырость, которую позже нужно было доработать. Например, «Рапунцель» очень приукрашена в последней редакции:

Первое издание

Жили-были муж и жена, которые много лет мечтали о ребенке, но все было напрасно.Наконец женщина забеременела.

Так вот, в задней части дома у пары было маленькое окно, выходившее на сад феи, наполненный всевозможными цветами и травами. Но никто никогда не осмеливался туда войти.

Седьмое издание

Жили-были муж и жена, долгое время тщетно желавшие ребенка. Наконец, дорогой Господь дал жене знак надежды, что их желание будет выполнено. Теперь в задней части дома у пары было маленькое окно, выходившее на великолепный сад, наполненный самыми красивыми цветами и травами.Однако сад был окружен высокой стеной, и никто не осмеливался войти в него, потому что он принадлежал колдунье, которое было очень могущественным и которого все боялись.

Помимо добавления христианского мотива и замены волшебницы на фею, Вильгельм Гримм также скрыл более позднюю сцену в первом издании, когда Рапунцель показывает, что она, по-видимому, занималась сексом с принцем и была оплодотворена им. Другие различия в выпусках показывают: в первом мать Белоснежки, , а не ее мачеха, хочет убить красивую девушку из зависти.Краткий рассказ под названием «Дикий человек», в котором таинственный могущественный король помогает мальчику, который помог ему выбраться из клетки, приукрашивается и превращается в очень длинный сложный рассказ под названием «Железный Ганс». Дикий человек в версии 1812 года добрее сурового Железного Ганса, который определяет судьбу юноши в рассказе о взрослении. Точно так же «Дьявол в зеленом пальто» получил новое название «Медвежья шкура» и совершенно новое начало и смысл. В сказке 1812 года Гриммы изображали угнетенного, робкого юношу, брошенного в лесу своими братьями.Он принимает дьявольское зеленое пальто, которое позволит ему прожить семь лет, если он не побреется и не уберется. В гораздо более длинной версии 1857 года есть отголоски наполеоновских войн: главный герой — уволенный и бездомный солдат, с которым плохо обращается его семья, а затем обращается к дьяволу, чтобы выжить.

Все сказки в первом издании имеют отметки разных рассказчиков, которые верили в магию, суеверия и чудесные преобразования сказок.Нам может быть трудно понять, почему это так, но для рассказчиков и авторов этих сказок рассказы содержали правду об условиях жизни того времени. Сказки в первом издании были собраны не от крестьян, как принято считать, а в основном от грамотных людей, которых Гриммы хорошо знали. Факты показывают, что эти люди часто получали свои рассказы от неграмотных или анонимных информаторов. Даже если они не знали своих информаторов, Гриммы стали доверять почти всем, кто внес свой вклад в их коллекцию.Именно это взаимное доверие делает сказки чем-то особенным и наделяет их определенной человечностью, то, что немцы называют Menschlichkeit , и именно это взаимное доверие между фольклористами девятнадцатого века отмечает его как золотой век фольклора и сказки. сказки. Сказки в первом издании установили определенный стандарт, которому начали следовать и соблюдают коллекционеры даже сегодня.

Несмотря на то, что сказки Гримм в первом издании являются резкими и грубыми, они все еще находят отклик у нас сегодня, потому что они показывают, как мы можем изменить себя и свои условия, чтобы жить в лучшем мире.Как филологи, коллекционеры, переводчики, исследователи, редакторы и посредники, Гриммы работали в надежде, что их рассказы принесут нам невообразимую пользу, и, действительно, эта надежда все еще ощущается, когда мы читаем и слушаем их рассказы. сказки.

Я МОГ БЫТЬ КЕЙТ БЕРНХАЙМЕР с Мэттом Беллом — Бруклинская железная дорога

Кейт Бернхеймер
Как мать отняла от груди свою девочку из сказок
(Coffee House Press, 2014)

Кейт Бернхеймер — автор нового сборника рассказов Как мать отняла от груди свою девочку из сказок, , а также предыдущего сборника Лошадь, Цветок, Птица, и новой трилогии: Полные сказки Кетцы Голд , The Complete Tales of Merry Gold, и The Complete Tales of Lucy Gold .Она также является автором совместной новеллы Office at Night , написанной совместно с Лэрдом Хантом, совместной комиссией Центра искусств Уокера в Миннеаполисе, Миннесота и Coffee House Press. Она отредактировала четыре влиятельных сказочных антологии оригинальных работ, в том числе отмеченную премией World Fantasy Award Моя мать, она убила меня, Мой отец, он съел меня: сорок новых сказок и нынешний номинант на премию World Fantasy Award xo Орфей: пятьдесят новых. Мифы . Она также пишет отмеченные наградами детские книги: «Девушка в замке в музее», «Одинокая книга», и «Девушка, которая не хочет, », t Расчесать волосы, .Пожалуй, нет ни одного живого писателя, который яростнее отстаивал бы сказочную традицию, чем Кейт Бернхеймер. Ее работа в форме новаторская, сложная и всегда завершенная, и как редактор популярного и влиятельного литературного журнала Fairy Tale Review она неустанно работала, чтобы привлечь внимание к другим практикам формы. Создаваемые Бернхеймером миры — это зеркала и призмы, отражающие и преломляющие другие сказочные миры, появившиеся раньше, но каждый из них — собственные миры, одушевленные силой ее уникального голоса, ее безошибочного воображения.

Мэтт Белл (Рейл): Давайте начнем с цитаты Уолтера Бенджамина, с которой вы открываете книгу, которая гласит: «Сказка рассказывает о самых ранних мерах, которые человечество предприняло, чтобы избавиться от кошмара, который миф возложил на его грудь. . » Это интересная цитата сама по себе, но она также заставляет меня задуматься о том, как этот новый сборник следует за вашей последней книгой рассказов такого же размера, учитывая, что в промежутке вы редактировали две антологии, одну из современных сказок ( Моя мать, она убила меня, My Father He Ate Me ) и один из современных мифов ( xo Orpheus ).Как бы вы охарактеризовали отношения между мифами и сказками? Есть ли какое-то напряжение между двумя формами, которые вы исследуете в этой книге, или между вашими более обширными работами?

Кейт Бернхеймер: Мифы и сказки — я не уверена, что они разные — существуют на общей эстетической волне и используют общий набор техник. Глядя на конкретные примеры, я могу определить, зачастую, разные аффекты — то есть можно увидеть, что отдельные работы имеют более мифическое ощущение или сказочное ощущение, хотя, конечно, они также могут иметь некоторую комбинацию.Я нахожу мифы «более вертикальными» (чудо выше у богов) и сказки «более горизонтальным» (чудеса снижаются с людьми). В «Как мать отняла от груди свою девочку» из «Сказок », как и во всех моих художественных произведениях на сегодняшний день, я пытаюсь создать ощущение сказки в написании. Я стараюсь сделать сказочные техники более рельефными.

Меня очень интересовало, как старые сказки подчеркивают радикальные способы выживания через пропуски. В сказке вам может потребоваться отрезать палец, чтобы использовать его в качестве ключа, но боли нет, скорее всего, нет крови.Грамматика мифического насилия менее абстрактна, но столь же сурова. В детстве мифы пугали меня больше, чем сказки; сказки меня всегда утешали. Тем не менее, я держал Эдит Гамильтон и Эндрю Лэнга на ночном столике. И я рассчитываю, что прочтение всех этих историй будет поддерживать меня в повседневной жизни.

Rail: Мне нравится фраза «грамматика мифического насилия», и мне интересно, если бы вы раскрыли ее немного дальше, а также ее очевидный аналог — «сказочное насилие». В своей собственной работе я перемещаюсь между сказками и мифами и более реалистичными способами рассказывания историй, и иногда меня раздражает то, насколько сложнее писать насилие в более реалистичных произведениях, и до желудка писать .Эта разница становится для меня все более смущающей, и это заставляет меня задуматься, не слишком ли я поддаюсь насилию в своих сказочных / мифических произведениях. Какие эффекты вы можете создать в рамках грамматики сказочного и мифического насилия, чего не может позволить более реалистичная трактовка? Мне кажется, что сеттинг других ваших книг, таких как книги о сестрах Голд, оказался своего рода смесью двух режимов, потому что современные аспекты истории изменили ощущение более мрачных событий в книгах. .

Bernheimer: Мне всегда трудно писать о насилии — только как читатель я нахожу насилие в старых сказках «легче», чем в мифах. Мне интересно, что вы говорите о том, что меня все больше сбивает с толку выбор, который вы делаете как писатель в отношении насилия. Я тоже. Я вообще-то думаю, что было бы ужасно меньше беспокоиться по этому поводу. Тем не менее, когда я пишу, техники сказок продолжают помогать мне писать о насильственных вещах — стилистических приемах, таких как абстракция, упущение, подстановка, параллелизм, удвоение, зеркальное отображение и рифмование.Со временем я сосредоточился на разных техниках, делая рассказы более абстрактными, чем в романах. Кажется, что темы насилия не меняются, потому что они меня действительно беспокоят. Ощущение может измениться в зависимости от слов, которые я использую и как я их использую, но не от жестоких тем, увы, пока нет. Любой стилист, от реалиста до баснописца, может использовать эти техники — я бы сказал, что у большинства есть , чтобы их использовать, и инстинктивно или талант просто ставит на передний план другие и отказывается от тех, которые не подходят его типу истории.Раймонд Карвер писал великие реалистические сказки, как пример того, что я имею в виду.

Rail: И Как мать отлучила девочку от груди из сказок и ваша предыдущая коллекция Лошадь, Цветок, Птица выложены по одному абзацу на каждой странице. Вы так сочиняли рассказы, или это случилось в конце Coffee House? Предполагая, что это выбор, который вы делаете во время сочинения, повлиял ли он на какие-либо другие изменения в том, как вы пишете? На мой взгляд, такая компоновка всегда заставляет меня думать об интервью Дона Делилло Paris Review , в котором он рассказывает о том, как написать The Names по абзацу на каждой странице:

«Когда я работал над The Names , я придумал новый метод — во всяком случае, новый для меня.Когда я заканчивал абзац, даже трехстрочный абзац, я автоматически переходил на новую страницу, чтобы начать новый абзац. Никаких переполненных страниц. Это позволило мне более ясно увидеть данный набор предложений. Это сделало переписывание проще и эффективнее. Белое пространство на странице помогло мне более глубоко сконцентрироваться на написанном ».

Bernheimer: Прекрасно, что вы видите взаимосвязь между составлением моих рассказов и « Имена » Дона Делилло. Я большой поклонник его сочинений.Другой автор, которым я также глубоко восхищаюсь, Джой Уильямс, рассказала мне в начале 1990-х годов, когда я впервые встретил ее, о том, как Делилло работал над каждым абзацем на странице, а затем двигался дальше, что запомнилось мне. Я не считал, что его практика напрямую повлияла на состав моих собственных сборников рассказов, но она определенно повлияла на мое мышление о композиции абзаца в целом, абсолютно. Для Лошадь, Цветок, Птица и Как мать отняла от груди свою девочку из сказок , я сочинил истории так же, как вы видите их в печатных книгах, страницу за страницей.Coffee House Press оказала мне большую поддержку. Редакторы иногда предлагали новый абзац или разрыв страницы, чтобы выделить строку или изображение — они прекрасные читатели.

Я знаю, что некоторые читатели сказали, что изначально они находят эту форму странной, но мне она кажется очень знакомой. На форму этих книг сильно влияет формат книг, которые мы называем «детскими книгами», где часто блок текста освещается иллюстрацией на лицевой стороне страницы, под или над изображением. Белое пространство на странице помогает мне представить, какой «свет» я хочу вызвать с помощью слов.Детские книги были первыми книгами, с которыми я столкнулся как читатель, первыми рассказами, в которые я влюбился, и они повлияли на мою форму. Как говорит Андре Бретон, мы все «бывшие дети». Я думаю, что это очень серьезный способ думать о чтении.

Rail: Джой Уильямс также прекрасно пишет о своем восхищении Делилло, и я всегда ценю ее точку зрения отчасти потому, что она подходит к нему под другим углом, чем большинство других поклонников. Мне нравится, как она использует его как отправную точку в своем эссе «Странное пение, исходящее от определенных шелух», где, по ее словам, Делилло «похож на большую акулу, скрытую среди нас, под грохотом и обломками момента». затем говорит, что пишет, потому что хочет «тоже быть великой акулой.Еще одна акула. Другая акула, в другой части океана. Океан огромен ». Это прекрасное чувство и отличный пример писателя, настолько уверенного в своей прекрасной эстетике, что она может открыто восхищаться совершенно другим. Интересно, какими еще литературными «акулами» вы могли бы восхищаться? Тебя так часто спрашивают о сказках, и ты был невероятным защитником людей, пишущих их, но мне всегда было интересно, какие еще виды художественной литературы тебе нравятся больше всего и влияют ли они на то, чем ты занимаешься.

Bernheimer: Мне тоже нравится это эссе. Какие еще виды художественной литературы мне нравятся больше всего? На это так сложно ответить, потому что я прочитал так много разных книг по разным причинам. В целом я склонен восхищаться, то есть быть благодарным писателям, которые умеют меня как-то перевезти. Которые заставляют меня забыть обо всем, что меня окружает, а потом, когда я отрываю взгляд от книги, все выглядит немного иначе. Я почувствовал, что недавно прочитал Они стреляют в лошадей, Дон ’ t Они , нуар Горация МакКоя 1930-х годов, который был очень плохо рецензирован, когда он был опубликован.Шрифт становится все больше и больше на некоторых страницах по мере развития романа, это безумие в том смысле, в котором я полностью восхищаюсь. История о танцевальном марафоне и суицидальной депрессии. Этот роман, а также книга Маргарет Уайз Браун « Little Fur Family » (книга, опубликованная в 1946 году с чехлом из настоящего кроличьего меха) оказали огромное влияние на роман, над которым я работала последние шесть лет. Полагаю, я восхищаюсь писателями, которые рискуют, потому что им так хочется наладить контакт. Эти риски могут быть очень тонкими стилистически — могут быть очень скромными.

Rail: Я преподаю множество сказок и сказок на моих классах творческого письма, в том числе некоторые из ваших: я часто преподаю «Сказки о Звездных войнах» из Horse, Flower, Bird, вместе с рассказами Нормана Локка и Блейка Батлера, среди прочих, и я посылаю много студентов на вашу трилогию Золотых сестер. Но одна из вещей, которые я обнаруживаю каждый семестр, заключается в том, что многие из моих студентов еще не подготовлены к чтению сказок, даже если они используют некоторые варианты сказочных техник в своей собственной работе.Есть несколько отличных вводных текстов — опять же, я преподаю ваше эссе «Сказка — это форма, форма — это сказка» в своем собственном сказочном блоке, — но мне очень любопытно, что именно из этого не выходит. с первого раза. Какой образ мыслей должен привнести современный читатель в сказки, чтобы в полной мере насладиться ими? Вы представляете себе идеального читателя для книги «» «Как мать отняла от груди свою девочку» из «Сказок »?

Bernheimer: Спасибо за обучение моей работе, Мэтт! Я часто удивляюсь, что меня наняли читать, учить и писать сказки.Вы знаете, я считаю, что мои американские студенты обладают умственными способностями, чтобы хорошо читать сказки, но просто не знают этого. Мне легко открыть эти ворота. Иногда их немного скомпрометирует то, что они узнали из других источников о сказках в частности и о литературе в целом, в основном о том, что сказки — это детские рассказы, которые не очень серьезны или не очень «хороши». Я определенно не нахожу этого, когда я преподаю или читаю лекции за границей — в Скандинавии, Китае, Ирландии и других местах, где я бывал, у сказок нет этой особой проблемы.Часто люди, которых я встречаю, когда я выезжаю из страны, чтобы рассказать о сказках, удивляются, узнав, что разнообразная международная традиция фантастики, охватывающая тысячи, может быть, миллионы историй на протяжении сотен лет, многими не считается «литературой». Критики американского истеблишмента. Я считаю, что мои американские студенты на всех уровнях университета по праву расстроены этим, потому что, когда вы спрашиваете их, из каких книг росли их любимые книги, это почти всегда волшебные истории, а позже их просят «уйти». детские вещи позади »как бы.Ерунда. Я считаю, что процесс обучения не только безболезнен, но и вызывает эйфорию для студентов в целом, когда дело доходит до знакомства студентов с этим разнообразным набором работ.

И у меня все сводится к своего рода учебному лагерю по мотивам сказок, где акцент на технике ловко освобождает наши обсуждения от стереотипов о значениях сказок и всех невероятных вещах, которым студенты могли научиться о том, что делает историю реалистичной. В последнее время реализм был формой американского истеблишмента, но он никогда не пользовался мировым господством среди интеллектуалов, не говоря уже о широких читателях, а реализм не является синонимом «реалистичности».«Можно сказать, что я сказочный помощник.

Наконец, отвечу на ваш вопрос: мой идеальный читатель на самом деле очень специфичен, но не узкоспециализирован. Это в значительной степени тот, кто ни в малейшей степени не хочет причинить мне боль, даже если он, возможно, лучше меня знает обо всей истории, когда она будет сделана. В каком-то смысле друг. Я не имею в виду настоящего друга или даже полностью воображаемого друга. Но для меня это жизненно важно. Я уверен, что для других все по-другому, но для меня я не мог бы писать свои рассказы, если бы не мог представить себе общительного читателя.

Rail: Я хочу задать несколько конкретных вопросов об историях из Как мать отняла от груди свою девочку из сказок, и, возможно, нам стоит начать с заглавной истории: Мне нравится начало этой сказки с ребенком, который хочет только кукол, которые рассказывают истории, особенно истории «с самым кровавым концом». А потом, конечно же, ночью к их дверям приходит новая кукла, сразу после того, как мать впервые задумывается о том, как отучить дочку от сказок.«Они договорились о некоторых условиях», — пишете вы, пугая архетипический момент сказки, как любой другой, и затем кукла соглашается рассказывать истории дочери. И, конечно, дела идут плохо, как они, вероятно, и должны, но не самым очевидным образом. Я не уверен, что могу сказать больше, не испортив историю — хотя я не совсем уверен, что в сказках существуют «спойлеры», — но мне было интересно, как можно делать прыжки между битами истории, которые дают ей отчетливо сказочная логика в нем есть.Дело в том, чтобы пробовать разные действия, пока что-то не щелкнет? Это рекурсивно, когда то, что было раньше, определяет то, что будет дальше, но не в реалистическом причинно-следственном отношении? Сможете ли вы или захотите провести меня через процесс написания такой истории, или, по крайней мере, как вы двигались между несколькими из этих битов?

Bernheimer: Вы — мастер сложных вопросов! Я был бы рад попробовать. Я написал эту историю, когда пишу все свои рассказы, с открытой на столе книжкой-сказкой, в данном случае русской сказкой «Как муж отнял жену от сказок.«Муж в этой истории физически выбивает сказку из своей жены. История предполагает, но никогда не заявляет, что жена изменяла. Он избивает ее, чтобы попытаться контролировать ее, и это основная причина, по которой кто-то кого-то бьет. Я знал, что хочу написать историю о ком-то, кто пытается контролировать кого-то другого — о ком-то, кто их любит. Вот об эмоциональном контексте, о котором я думал, когда начинал рассказ. Причина и следствие кажутся мне очень реалистичными, поскольку отождествлять себя и даже любить того, кто причиняет вам боль, как это делает дочь, не является чем-то необычным.И я хотел написать о девушке, которую наказывают за любовь к сказкам, как в русской сказке, потому что эта история, к сожалению, говорит мне как писателю сказок. Что касается того, что на самом деле происходит на странице, я прорабатываю это ритмично, так, как вы заметили. Я думаю об этом. Мне не нравится, что что-то прерывает мой рассказ — я не хочу отвлекаться от тяжелого положения или желания. На базовом уровне я уделяю особое внимание вещам, которые на самом деле находятся в комнате — девочке, ее матери, новой говорящей кукле.Я думаю о том, что происходит, и думаю, что это значит, что может произойти только потом. Я не позволяю чему-либо другому случиться, кроме того, что, кажется, должно произойти, и мой разум автоматически переходит к худшему, что может быть причиной того, что «дела идут плохо». Это интересный вопрос, Мэтт. Я буду продолжать думать об этом, потому что, возможно, мне нужно дать моим персонажам больше возможностей, чтобы ВЫБРАТЬСЯ!

Rail: Еще одна история, которую я нашел наиболее поразительной, — «Девушка с говорящей тенью», как из-за самой сказки, так и потому, что она была написана от первого лица, как некоторые из историй в этом сборнике.В некотором смысле, кажется, что от первого лица сложнее рассказывать сказку, отчасти потому, что расстояние между событиями и чувствительность рассказчика сильно уменьшаются. Это тот вопрос, который я бы вообще не задавал писателям другого типа, но мне кажется, что сказочная традиция более прочно уходит корнями в рассказчика от третьего лица и, как правило, довольно далекого от него. Что делает возможным взгляд от первого лица в сказке?

Bernheimer: Многие старые сказки, конечно же, восходят к очень устным традициям.Рассказчик от первого лица не новичок в старых сказках, но его точка зрения не всегда поддерживается на протяжении всей истории. Иногда рассказчик просто прерывает рассказ, чтобы сказать, что это не очень хорошая история, или история на самом деле сложилась иначе, или просто попросить выпить. (Некоторые старые сказки очень постмодернистские.) Я нахожу, что многие старые сказки — вы можете взглянуть на рассказы Гримма, некоторые их переводы и увидеть этот эффект — имеют очень сильное ощущение, будто кто-то рассказывает историю непосредственно вам.В их случае это очень изощренная уловка, потому что это очень «литературные» истории: один из братьев Гримм был ученым, а другой — поэтом. Говорят, что они повлияли на саму грамматику немецкого языка. В случае с «Девушкой с говорящей тенью» девушка рассказывает вам свою историю прямо и не очень хорошо. Здесь идентифицируемая вами динамика перевернута, потому что это тень, сказки, которые она читает, и сказки, на которых основана сама история (Дж.Цикл произведений М. Барри о Питере Пэне), которые определяют дистанцию ​​между событиями и чувством, а не персонажем. Она ни от чего не дистанцируется. Я имею в виду, что у нее есть тень, которая ее ненавидит. Думаю, если бы я попытался написать эту историю с рассказчиком от третьего лица, рассказчик тоже бы ее возненавидел. Я бы не хотел причинить ей больше страданий, чем она уже принесла — я стараюсь выручить своих героев.

Rail: Недавно вы вместе с писателем Лэрдом Хантом работали над новеллой, вдохновленной картиной Эдварда Хоппера «Ночной офис , », сериал которой был опубликован в сети издательством Coffee House Press.Могу я спросить о процессе этого сотрудничества? Мне очень любопытно, как вы работали, учитывая, насколько разные ваши стили в ваших собственных книгах.

Bernheimer: Я всегда любил и Эдварда Хоппера, и Лэрда Ханта. И я люблю офисную работу. До того, как я начал преподавать в колледже, я много лет работал секретарем по правовым вопросам, и моей любимой работой была ночная машинистка, точнее, «обработчик информации». Так что эта картина всегда была для меня особенной.Я плохо знаю Лэрда в частном порядке, но я дважды встречался с ним в профессиональном контексте, и, ничего себе, он производит такое же впечатление, как и его книги, и каждый раз, когда я сидел с ним за одним столом, я терял дар речи. Так что я был взволнован и расстроен. Мы оба ответили утвердительно на приглашение от Coffee House Press и Walker Art Center примерно в течение часа после получения письма и не посоветовавшись друг с другом по этому поводу. Первое, с чем мы согласились, это то, что мы не хотим, чтобы Лэрд играл парня, а я — девушку.Итак, он начал с того подавленного человека, которого назвал Абрахамом Челиковски, а я начал с секретарши, находящейся вне сцены, Хестер Чан. В конце концов мы вошли в стены, последовали за светом, выбросились в окно, и каждый из нас писал для Эйба и Эстер и, конечно же, для женщины на фото, которую Лэрд назвал Мардж Куинн. Часто я менял то, что написал, основываясь на том, что Лэрд прислал мне обратно — я думаю, что наши стили начали смешиваться и спорить, и это было захватывающе. Мы с чем-то столкнулись, как и фигуры в кадре.В какой-то момент я отправил Лэрду абзац, в котором Эстер эллиптически рассказывала об этом, как однажды Авраам ударил ее и швырнул об стену, и он подумал, что я говорю с точки зрения кошки, которая появилась ранее, которую тоже бросили. Авраамом, поймавшим его в воздухе. Лэрд первым изобрел Авраама, и поэтому я чувствовал себя плохо, заставляя так поступать с его персонажем, заставляя его кого-то обидеть. Я никогда не чувствовал, что мы чревовещаем друг друга, то есть мы никогда не говорили «в унисон», и поэтому, возвращаясь к вашему первому вопросу, у меня было напряжение, которое мне нужно было писать.Возможно, на самом деле некоторая напряженность была между мифом и сказкой, потому что теперь, когда я думаю об этом, Лэрд больше находится на мифическом конце континуума, чем я.

Я написал много новеллы в довольно трудное время, и на базовом уровне было идеально, что мне удалось сбежать из действительно зловещего пространства в совершенно воображаемое зловещее пространство с кем-то столь добросердечным, как Лэрд.

Rail: В электронном письме, которое вы написали мне, когда мы проводили это интервью, вы упомянули, что «вся ваша работа, сказка ‘‘, которая находится на данный момент, после 15 лет публикации, [ это] почти как произведение сказочного перформанса в его безумном смысле, от теории к практике — и авторы-редакторы всегда сбивают с толку критиков, хотя в моем случае на самом деле нет никакой разницы; Это часть истории сказок, когда авторы, редакторы, переводчики объединяются в одно тело, как оживающая кукла-перевёртыш.«Я думаю, что это невероятно трогательный способ думать о своей карьере, и я благодарен за модель, которую вы создали с помощью этой« куклы-перевертыша »из писательской жизни, которую вы вели до сих пор. Особенно благодаря редактированию Fairy Tale Review и недавних антологий, я думаю, что вы стали одним из немногих писателей, активно работающих над созданием мира, в котором ваша собственная работа могла бы процветать, и в то же время создавая много места для других авторов, работающих в том же духе. вены. (И это похоже на сказку: создать мир, в котором ваша история могла бы существовать, в то же время, когда вы ее рассказываете.) Я не могу не задаться вопросом, какова следующая часть этой пьесы о «перформансе»: над чем вы сейчас работаете в различных ролях? Есть ли в сказке аспекты, которые вам особенно интересны сейчас, как писателю или редактору?

Bernheimer: Спасибо, Мэтт, за то, что вы здесь говорите. Я работаю над научно-популярной книгой об эстетике сказок. Можно сказать, что это лирическое эссе длиной в книгу или манифест. Все началось с эссе, которое я написал несколько лет назад (по приглашению Tin HouseBooks для книги по ремеслу), на которое вы ссылались ранее: «Сказка — это форма, форма — это сказка.«Меня так часто просят рассказать о сказочных техниках, что я решил собрать все это в одном месте. Мой брат Энди, архитектор, и я собираем больше архитектурных сказок для серии, которую мы начали курировать для фантастического журнала под названием Places несколько лет назад. И я работаю над романом. Что касается аспектов сказок, то меня сейчас особенно интересуют — все они по-прежнему. Они не позволяют мне идти. Однажды я прочитал, что одна вещь, которую разделяют большинство авторов сказок, — это одержимость ими, от Итало Кальвино до Ганса Христиана Андерсена, Анжелы Картер и братьев Гримм.Может быть, одержимость — единственное, чем я разделяю со своими блестящими предшественниками, но если так, то ничего страшного. С тех пор как я нашел сказки, я нашел способ, которым я могу быть.

.